АДА И ЛИЗА. История мучительницы и жертвы
ЛИЗА. Любой слуга своей Госпожи знает, какой след оставляет в душе тот день, когда встречаешь и узнаешь свою Хозяйку. Это след раскаленного железа. Это день, который для него важнее даты его рождения. Это фатальность, рок, неизбежность. Это судьба.
В тот день я приехала в город. В руках по матерчатой сумке, а в кармане небольшая сумма. Эти деньги я откладывала, чтобы снять комнату. Купив на вокзале газету, я стала просматривать объявления в зале ожидания. Вскоре проголодавшись, решила найти недорогое кафе. Представьте же мое состояние, когда, заказав кофе, я обнаружила, что кошелька нет!
В прибитом состоянии я поплелась обратно на вокзал. Что делать?! Я села на сумку и расплакалась. Что угодно, но не возвращаться обратно! Уезжая, я ничего не сказала отчиму, и теперь боялась его справедливого гнева. А в гневе он был очень строг. Настолько строг, что я решила любым способом как можно быстрее уехать от такой жизни, навстречу любым переменам. И вот итог... Одна в чужом городе, без денег, с паспортом и дипломом в сумке — но могли ли они мне помочь?
Просидела на вокзале до вечера, все надеясь на какое-то чудо. И от нечего делать стала читать свою газету, все объявления без разбора. И вдруг я увидела: «Срочно требуется домработница в загородный дом. Оплата достойная. Проживание и питание бесплатно». Наскребла монеты в карманах, и побежала искать телеграф.
У мадам оказался низкий приятный голос.
— Госпожа Ада, — так она назвала себя. — Но ты будешь обращаться ко мне «Хозяйка», детка. А пока приезжай, посмотрю на тебя.
Я была готова на любую работу. Это было чудо, что все так обернулось. За месяц я заработала бы себе не только на комнату, но и на нормальную одежду.
Через полчаса я ехала электричкой, рисуя в воображении образ будущей хозяйки. Интересно, как она выглядит? И возьмет ли меня? А вдруг я ей не понравлюсь? Что тогда?
Наконец, я нашла нужный дом. Дверь открыла высокая хорошо одетая женщина. Я поздоровалась, и она протянула руку для поцелуя. Никогда не видела таких ухоженных аристократичных рук. Бархатная кожа, замысловатый маникюр — мысленно я сравнила их со своими и мне захотелось убрать свои руки подальше. Мадам насмешливо, чуть приподняв бровь, взглянула на меня, и я осторожно, как сокровище, взяла ручку Госпожи в ладони и поцеловала.
— Значит, ты готова быть моей служанкой, — сказала Госпожа Ада. — Служить мне преданно как верная сучка?
Это выражение смутило меня, но лишь на долю секунды.
— О да, конечно, я буду счастлива служить Вам!
— ... Хозяйка.
— Да, простите, пожалуйста. Служить Вам, Хозяйка.
— Что ж, девочка, я вижу у тебя есть определенные задатки! Впрочем, это надо еще проверить...
АДА. В общем-то, меня порадовало, что девочка окажется такой смышленой. Видимо, это благодаря отчиму, который частенько поколачивал нашу бедняжку. Сучка на вид была хороша. Однако мне во всем нужна полная уверенность, и потому я приказала для начала снять кофточку и проверила грудь на упругость. Словно невзначай, довольно болезненно ущипнула за сосок, отчего сучка громко вскрикнула, что меня слегка развлекло. Что ж, тест на реакцию сдан успешно. Кого я не выношу, так это «партизанок», сжимающих зубы в процессе порки.
Затем я проверила состояние зубов моей юной провинциалочки, а также проверила ее на девственность. Девка была чистой, и трепетно относилась к своей... ха-ха, «женской чести». Впрочем, свою прихоть порвать целку я отложила на потом. В мои планы не входило спугнуть дичь, да и потом, я предпочитаю оттягивать время до десерта. Однако церемониться с девкой я не собиралась, и, словно случайно, засадила ей палец до упора в задний проход. Сучка так завизжала, что пришлось закрыть ей рот.
ЛИЗА. У меня было чувство, что я в западне, но куда деваться? Мой паспорт Хозяйка отобрала, объяснив, что у нее он будет в лучшей сохранности. Уехать к отчиму я все равно не смогла бы, боялась наказания за то, что ушла из дома.
Меня не испугала бы самая грязная работа, но было так унизительно и не по себе, когда Хозяйка осматривала меня как лошадь на базаре. Я даже подумала, что это никакой не Знак, я подумала, что жалею о своем необдуманном поступке. И в то же время я ощутила, как увлажняется ТАМ, когда Хозяйка осматривала меня, ставила на колени, давала пощечины, плевала в лицо. Я была унижена, оскорблена, оплевана — и тут же обласкана, словно в награду за свое унижение.
Я была счастлива, когда Хозяйка гладила меня по голове как собачонку, когда она оттягивала вниз мою грудь как последней сучке, я была счастлива целовать ей ноги и облизывать по-собачьи господскую руку. Это напомнило мне случай, когда после наказания отчим говорил встать на колени, просить прощения и целовать ему руку. Другой рукой он гладил меня по голове и говорил, что на этот раз прощает меня. О, это такое счастье — искупить вину и быть прощенной!
АДА. Моя девка вся дрожала, когда я приказала ей лечь со мной в постель и ласкать меня. Всю, с головы до ног. Исключительно языком и губами. Когда она дошла до низа живота, возникла заминка.
— Простите, Хозяйка, но ТАМ я не могу, — сказала эта тварь.
Отвесив ей пощечину, я велела убираться вон. Прямо сейчас. Эта девка, видите ли, осмелилась брезговать моей п... дой!
— Да это честь для тебя, целовать мою п... ду, — сказала я сучке.
Я была вне себя. Она плакала, умоляла на коленях не принуждать ее делать «все эти мерзости», но я была непреклонна. К тому же вид ее заплаканных глазок, сложенных в мольбе рук только распалил меня еще больше.
ЛИЗА. О, Госпожа была жестока со мной в ту первую ночь! Я умоляла ее сжалиться, но глаза Хозяйки горели недобрым огнем порока. Я еще не понимала всех этих вещей, и мне было страшно.
Тогда я попыталась побежать к двери, но Хозяйка схватила меня за волосы и стала так таскать по комнате. А потом, отшвырнув меня на пол, зажала мою голову между колен и стала мочиться мне на лицо и в рот, заставляя глотать. Потом принудила вылизать ее насухо, и тело Хозяйки, пока я лизала ее ТАМ, сотрясалось от оргазмов. Затем мне пришлось слизать с пола остатки того, что она назвала «золотым дождем».
Я хотела умереть. Я чувствовала себя грязной, порочной, оскверненной. Уже было все равно, какое унижение меня еще ждет. Мне казалось тогда, хуже этого быть не может.
Потом только я поняла, что это было только начало...
АДА. Остаток ночи моя сучка провела запертой в туалете. Это должно было стать ей уроком, ГДЕ ей место.
Проснувшись ближе к обеду, я часок понежилась в постели, послушала музыку, а потом неспешно спустилась на первый этаж. Когда я открыла дверь отхожего места, запах мочи ударил в нос. Лиза спала, положив голову на крышку унитаза. Я приподняла ее слипшиеся волосы и полюбовалась ее лицом. Маленькая моя страдалица, я припасла для нее новое испытание. Впрочем, я подождала будить свою сучку. Уж слишком возбуждающее было зрелище даже для меня, пресытившейся самыми пикантными издевательствами, что могли прийти в голову. Что-то было по-детски трогательное в этой коленопреклоненной позе, в этой беззащитности попранной добродетели.
Только одна деталь портила всю картину: стоячая грудь моей рабыни. Нужно сказать, я предпочитаю отвисшее вымя. Когда оно беспомощно болтается, словно мяч, который хочется подбросить. Впрочем, у меня было достаточно времени, чтобы заняться исправлением этого дефекта.
ЛИЗА. Я проснулась вся пропахшая мочой, в ужасном виде, мои лоб, грудь и другие части тела были исписаны грязными словами.
Хозяйка велела не умываясь сходить в магазин. Я пыталась упросить ее разрешить мне умыться, но она пригрозила вышвырнуть меня голой...
Это было ужасно. Люди то и дело оборачивались на меня. Шептались, показывали пальцем и смеялись. Наконец я купила продукты и побежала. .. к дому Хозяйки.
Но, как оказалось, я рано радовалась! Госпожа с порога приказала раздеться донага и вползти в дом только после того как я вылижу ей ступни.
— Тогда я прощу твое упрямство, детка, — рассмеялась она.
По улице за оградой то и дело проходили люди. Боже мой, я всей спиной ощущала их взгляды, пока делала все это! Вдобавок ко всему Хозяйка приказала прогнуться в талии и вилять задом. Стыдно сказать, но я была такой мокрой, что у меня потекло прямо по ногам и оттуда на коврик перед входной дверью. Естественно, и это мне пришлось слизать...
АДА. Что ж, это было неплохое развлечение — обучать сучку с огурцом в попе подавать на стол (жаль, из друзей никого не было), грызть кости, которые я бросала на пол, и доедать объедки из собачьей миски. Со связанными за спиной руками, разумеется.
Особенно развлекла меня игра в «поймай кость зубами». Я просто умирала со смеху, глядя, как в разные стороны дрыгается оттянутое вниз грузиками вымя моей сучки. Еще была в программе, кажется, игра в пинки. Задача девки была, ползая на коленях, уворачиваться от моих пинков. В силе удара я не сдерживалась, да и зачем? Зад моей девки, весь в синяках, я сфотографировала в разных ракурсах.
Особенно пикантно вышел снимок, где вид суки сзади на четвереньках, и со стороны ее зада видны оттянутые вниз грузиками сучье вымя и п... да.
Нет, натурально, эта девка меня заводила больше чем все предыдущие. Во-первых, свежачок, во-вторых, естественность реакций, а в-третьих — взгляд.
Тот, кто понимает толк в утонченном унижении, знает, как заводит униженный взгляд оскорбленной гордости. Поэтому для меня важно, чтобы гордость изначально присутствовала, иначе получается что-то наподобие неподсоленного блюда.
Эта девка положительно была гордой. Ее гордость, как ни странно, уживалась с послушанием — и это была гремучая смесь! С виду покорная овца, это была пороховая бочка, готовая взорваться в любой момент. Я знаю, о чем говорю. В тот период девка либо взорвалась бы, либо окончательно бы покорилась. Я не раз ловила ее возмущенный взгляд, который говорил о накале и борьбе эмоций.
Мне нравилась эта игра тем больше, чем больше в ней было доли риска. Близился день «восстания» и бунта, и я лишь подогревала тщательно скрываемую сучкой «обиженность». Конечно, я была к такому повороту. Я его просчитала вплоть до мелочей. Впрочем, я хочу, чтобы сучка сама начала с описания того дня.
ЛИЗА. Хозяйка, я была недостойна Вас! Теперь-то я понимаю, что честь называться рабыней можно заслужить только болью и унижением. Но тогда...
В тот день Хозяйка пригласила друзей. Это были несколько импозантных мужчин. При входе я, в фартуке на голое тело, должна была снимать им обувь, которую они предварительно вытирали мне о спину, и переобуть их в тапочки для гостей.
Дальше — больше... Гости расположились в гостиной, я служила обеденным столом, пепельницей для тушения окурков (эти следы на моих спине, ягодицах и груди до сих пор). Затем по приказу Хозяйки делала минет ее друзьям. Мне не приходилось ни подходить, ни подползать к очередному мучителю. Как только я проглатывала очередную порцию спермы, тут же следующий по кругу притягивал меня к себе за уши или за грудь. Затем, по второму кругу, я должна была вылизывать гостям задний проход. Все остальные при этом внимательно наблюдали и давали советы, как правильно орудовать языком. Все это снимала на видео сама Хозяйка!
Может, мое описание смутно, но это потому, что все происходящее казалось мне сном, кошмарным сном... Затем была игра в бильярд — лузой служила моя промежность. «Полет ласточки» — меня ставили спиной к гостям, приказывали раздвинуть шире ноги, наклонить спину и развести руки в стороны. Затем мне давали пинка, так что я «летела» вперед, и должна была после угадать, чья нога пнула меня. Затем хождение на руках по столу — господа соревновались в меткости, бросая жестяные банки мне в лобок.
Я делала все эти вещи как в бреду, не видела перед собой ничего, только Хозяйку с камерой на оголенном плече. Так соблазнительна она была в вечернем платье. И так жестока была ее циничная усмешка.
АДА. Что ж, все так и было. А напоследок был «десерт». Один из гостей поставил ее раком, лицом к себе, и сидя в кресле, зажал ей голову коленями. В зал ввели пса. Это был дог, порода и стать чувствовались в каждом его движении. Видно было, он понял, что от него ждут. Впрочем, для дога это было не впервой.
Пес лениво подошел к жертве и не спеша взгромоздился сзади. Тут же чья-то рука из гостей услужливо помогла ему войти в сучку. Девка что-то замычала, хорошо ей предварительно вставили в рот кляп.
Дог был аристократ во всем, даже в е... ле. Царственно положив лапы на плечи сучке, он невозмутимо, с толком и расстановкой сношал ее.
Не дожидаясь, пока пес кончит, его ствол вынули из дырки и вставили сучке в задний проход. Она так извивалась и мычала, что зажимавший ее коленями расстегнул ширинку и, сняв со рта жертвы кляп, дал отсосать еще раз.
Наконец пес кончил и лениво слез с оттраханной во все щели девки. Вскоре кончил и наш джентельмен. Сучка осталась стоять в той же позе, и сперма, смешавшаяся со слезами и соплями жертвы, стекала с ее лица. Она была просто никакая.
Оценив ситуацию, я дала одному из гостей ошейник с поводком и дала знак увести ее.
— Куда? — спросил тот.
— На коврик у моей кровати, разумеется.
Он одел ей ошейник и, дав пару пинков, повел ее к двери. По ногам ползущей на четвереньках б... ди стекала кровь сорванного цветка девственности. Жаль, это была не я. Впрочем, это была бы слишком большая честь для шлюхи, позволившей псу ее е... ть.
ЛИЗА. Тот господин швырнул меня на пол, затем приковал цепью к ножке кровати и приказал встать перед ним на колени.
— Детка, ты неплохо завела нас всех. Ты просто прирожденная шлюха. Пожалуй, стоит тебя еще кое-чему подучить, — сказал он. — Е... ть тебя я, пожалуй, не буду, уж слишком от тебя разит псиной. Короче говоря, я хочу проверить твою пасть на быстроту реакции, сука.
С этими словами он расстегнул ширинку, и мне в лицо нахально уперся его жезл власти.
— Ты что, забыла, что ему следует воздать почести, грязная х... ска? — с этими словами он несколько раз ударил меня по щекам членом.
Я поняла, что от меня требуется, и поцеловала его х..
— А теперь, — довольно сказал мой мучитель, отдалившись на некоторое расстояние. — Ты должна поймать струю ртом. И чтобы ни капли не пролилось из твоей пасти, дешевка.
Струя вначале ударила мне в лицо, а затем я приноровилась подставлять рот и живо глотать. Правда, это удалось не сразу, и немного мочи стекло по моим грудям и животу на лобок.
Когда струя стала уменьшаться, господин подошел ко мне и, вставив член мне в рот, облегчился до конца. Когда я слизала остатки мочи со ствола, дверь открылась.
— А, развлекаешься, брателло, — рассмеялся он и вошел в комнату. — Мне кажется, ты слишком добр с этой потаскухой.
С этими словами он подошел ко мне и, схватив за волосы, ударил в глаз. А потом, когда мой крик стих, ударил в другой. Из моих глаз посыпались искры, и я закричала:
— За что? За что Вы бьете меня?
Господин взял меня за подбородок и, ухмыляясь, ответил:
— Чтобы сбить с тебя спесь, шлюха. Чтобы твой взгляд был направлен на пол, когда с тобой разговаривает Мужчина. А теперь помоги мне снять брюки и поживее.
Сдерживая слезы, я выполнила приказ. Господин повернулся ко мне спиной и, широко расставив ноги, приказал:
— Лижи мне зад, сука.
Я уже была обучена за этот вечер, как правильно лизать зад, и старалась изо всех сил. И тут газы ударили мне в нос. Я отпрянула, но второй господин, схватив меня за волосы, ткнул носом в анус.
И тут что-то отвратительное стало извергаться из заднего прохода моего мучителя.
— Глотай, сука. Покажи нам, как ты это делаешь.
О, я не могла поверить — я должна была есть его дерьмо!
Вначале мне показалось, что меня вырвет. Это было ужасно — запах, вкус, сама унизительность моего положения. Но со второй порции пошло легче. Я разжевывала, глотала, и опять разжевывала и глотала.
— А теперь отлижи мою задницу до блеска! Чтобы она сверкала!
Я, стараясь изо всех сил, выполняла приказ. Самое сложное было с кусочками дерьма, застрявшими в волосках зада господина, но я приноровилась.
По-барски потрепав меня по щеке, господа удалились, заперев дверь на ключ. Я осталась одна, в темноте, прикованная цепью к кровати. Я была обесчещена, растоптана, унижена, и во мне все кипело. Слабый лунный свет через створки жалюзи освещал мое оскверненное тело, и я взглянула на зеркало напротив себя.
Когда же я увидела свои опухшие глаза с огромными синяками, жалкий свой вид, случилось странное. Я невероятно возбудилась и, теребя рукой свою «девочку», кончила. «Что со мной стало?» — ужаснулась я своему падению, когда влага оросила мою руку.
АДА. Да, вечер прошел неплохо. Поднимаясь наверх после утех со своими гостями (по правде сказать, все еще не насытившаяся), я подытоживала все его плюсы. Во-1, я неплохо заработала на своей девке. Во-2, она понравилась джентельменам, и я не исключала возможность в следующий раз поднять цену. В-3, видео получилось удачно, так что мои доходы возрастут еще на порядок. В-4, меня, как-никак это несколько развлекло. Пожалуй, на следующий раз, с девкой можно вообще не церемониться.
Когда я увидела, в каком виде моя рабыня, мое настроение испортилось. Эти ублюдки могли бы проветрить комнату! И спросить разрешения издеваться над моей собственностью! И не портить товарный вид моей вещи! И вообще, заплатить за дополнительные услуги! Сколько убытков от этих ублюдков! Пожалуй, в другой раз я их самих публично выпорю! Нет, возьму в два раза больше, или видео получат их женушки!
Я была зла, очень зла, но от этой мысли мое настроение поднялось.
Отдав девке распоряжения, я отправила ее в ванную. Неплохо было бы посадить ее в собачью будку, чтобы она не портила мне кислород, но я рассудила, что в состоянии аффекта она может чего-доброго убежать или позвать на помощь, а это в мои планы не входило. «Займусь ею завтра», — решила я. В конце концов, слишком жирно для этой дешевки, чтобы с ней столько возились.
ЛИЗА. Когда я вернулась в комнату, Хозяйка спала. Сначала я примостилась на коврике, но что-то не давало мне уснуть. Во мне все бушевало, кипело, и одно только дыхание Хозяйки — о, простите, Госпожа недостойную Вас тварь! — только распаляло мои чувства. Во мне боролись два чувства — желание мести и страх. Я решила убить Хозяйку, раз уж мне не смыть свой позор.
Я подошла к кровати. Лицо Хозяйки было беспечно, как у ребенка. Даже не верилось, что эти нежные губы может тронуть жестокая усмешка. Хозяйка, я любила Вас с того первого дня! Я готова была стать для Вас всем — собачонкой, служанкой, рабыней! Но в тот миг я ненавидела Вас, и во мне говорила гордыня.
АДА. Разумеется, я не спала. И время от времени следила за позами и жестами своей вещи. Бояться? Что вы! Это было для меня таким же развлечением, как любая азартная игра.
Я намеренно не подстраховалась оружием или наручниками. Это было бы слишком предсказуемо и банально.
Когда руки моей девки стали сдавливать мою шею, я выждала момент и одной левой сбросила ее с кровати на пол. Сучка завизжала, и этот бабий визг мне подействовал на нервы.
ЛИЗА. Я ударилась головой о какой-то предмет, и у меня пошла кровь. Закричала я не столько от боли, сколько от неожиданности и страха перед наказанием.
Хозяйка невозмутимо сказала спуститься вниз и приложить лед. Наверно, так же спокойно, владея собой, она избавилась бы от моего тела...
Выполнив приказ, я вползла в комнату и увидела Хозяйку, стоящую спиной ко мне, у окна. В ту ночь было полнолуние, и холодное сияние ночного светила только подчеркивало горделивую стать ее силуэта. Мне захотелось тут же броситься к ее ногам и, целуя пальчики ног Хозяйки, умолять о прощении. Сдерживало только чувство, что я недостойна этого.
АДА. Я предложила служанке получить свои документы и гонорар. Я сказала, что она может подыскать себе другое место, если хочет. Что я сожалею о дурном с ней обращении. Но, разумеется, это была всего лишь игра. Я знала, что моя сучка останется со мной. Барьер был пройден, все карты были в моих руках. Девка лишилась остатков достоинства, стала готова абсолютно на все, и я знала, что если она и уйдет, все равно вернется.
ЛИЗА. Да, потому что я поняла, что моя Хозяйка для меня как наркотик. Я не смогу без нее. Да, я превратилась в Ничто, но я хочу быть ничем только ради Госпожи! И когда Хозяйка разрешила подползти к ней и целовать край ее одежды, я умоляла ее простить меня, наказать меня, но не прогонять.
АДА. В эту ночь я имела свою сучку. Е... ла во всех позах, во все дыры. Страпоном, рукой, бутылкой. Моя девка оказалась страстной сучкой, и ее всхлипывания, стоны, крики заводили меня все больше. Особенно мне понравилось, сношая эту б... дь, заставлять смотреть в глаза — у нее было такое униженное лицо с синяками под глазами. Что ж, надо признать, коллега оказал мне неплохую услугу. Я просто тащусь от вида избитых б... дей, пожалуй ничто другое в сексе меня так не заводит.
ЛИЗА. После той ночи и я, и моя жизнь изменились. Я обрела смысл жизни — служение своей Повелительнице. Любой приказ я исполняла беспрекословно и с радостью. Чистка туалета, вся бытовая работа, уход за ножками и обувью Госпожи. Каждую минуту я старалась услужить, чтобы доказать свою преданность. Порку до крови, плевки, пощечины, истязания, унижения на людях, групповые изнасилования я воспринимала как милость, которой я недостойна.
Я благословляю тот день, когда Хозяйка заклеймила меня как свою собственность. Эти слова на груди — «Моя б... дь», и слова внизу живота со стрелкой вниз — «Моя дырка». Конечно, я недостойна слов «рабыня Ады», ведь моя грудь, отвисшая как у суки, ощенившейся раз пять, недостойна того, чтобы на нем было выжжено имя Госпожи.
Сейчас я вынашиваю ребенка для своей Госпожи. Хозяйка нашла красивого юношу — «производителя», и я забеременела от него. Ведь тело Госпожи не создано для того, чтобы вынашивать, или чтобы кормить грудью, как это делают даже самки животных. Я чувствую в себе новую жизнь, и посвящаю ее Госпоже, как и свою.
АДА. Я хотела бы наследника, продолжателя рода. Мне как-никак уже за 30, и пора бы об этом позаботиться. Моя сука меня невероятно возбуждает своим беззащитным выпирающим пузом и набухшим выменем. Жаль только, эту корову ни пинать, ни пороть особо сильно нельзя. Впрочем, иногда я даю ей под зад, когда она недостаточно старательно моет полы, и так забавно она падает, прямо как мячик.
Когда сучка наконец родит, найму кормилицу. Моего ребенка не должна кормить рабыня. Он не должен впитывать в себя рабскую покорность с ее молоком. А чтобы молоко не пропала зазря, я придумала новое развлечение — пускай кормит грудью щенков.
В конце концов, для суки это естественно. Хотя... наверно, к этому времени я расстанусь с ней. Фигурка расплылась, гордости во взгляде нет. Одним словом, неликвид... И потом, сейчас мне нравятся девки помоложе, со стоячей грудкой. А этими сиськами только в футбол играть. Да, я сама приказала оттягивать их. Но я ведь не виновата в том, что мои вкусы поменялись. И какой от этой коровы толк? Разве что снимать ее для любителей беременных сук.
ЛИЗА. Нет, этого не может быть! Именно теперь, когда я готова на все, Хозяйка прогонит меня? Но ведь я не смогу без своей Госпожи!
АДА. Пожалуй, я продам свою девку одной старушенции. Ей нужна обученная рабыня, думаю, я сорву неплохой куш. Кстати, я на днях как раз дала новое объявление, и уже есть несколько молоденьких претенденток... Лиза, обуй гостя, ему пора.
ЛИЗА. Да, Хозяйка...
В тот день я приехала в город. В руках по матерчатой сумке, а в кармане небольшая сумма. Эти деньги я откладывала, чтобы снять комнату. Купив на вокзале газету, я стала просматривать объявления в зале ожидания. Вскоре проголодавшись, решила найти недорогое кафе. Представьте же мое состояние, когда, заказав кофе, я обнаружила, что кошелька нет!
В прибитом состоянии я поплелась обратно на вокзал. Что делать?! Я села на сумку и расплакалась. Что угодно, но не возвращаться обратно! Уезжая, я ничего не сказала отчиму, и теперь боялась его справедливого гнева. А в гневе он был очень строг. Настолько строг, что я решила любым способом как можно быстрее уехать от такой жизни, навстречу любым переменам. И вот итог... Одна в чужом городе, без денег, с паспортом и дипломом в сумке — но могли ли они мне помочь?
Просидела на вокзале до вечера, все надеясь на какое-то чудо. И от нечего делать стала читать свою газету, все объявления без разбора. И вдруг я увидела: «Срочно требуется домработница в загородный дом. Оплата достойная. Проживание и питание бесплатно». Наскребла монеты в карманах, и побежала искать телеграф.
У мадам оказался низкий приятный голос.
— Госпожа Ада, — так она назвала себя. — Но ты будешь обращаться ко мне «Хозяйка», детка. А пока приезжай, посмотрю на тебя.
Я была готова на любую работу. Это было чудо, что все так обернулось. За месяц я заработала бы себе не только на комнату, но и на нормальную одежду.
Через полчаса я ехала электричкой, рисуя в воображении образ будущей хозяйки. Интересно, как она выглядит? И возьмет ли меня? А вдруг я ей не понравлюсь? Что тогда?
Наконец, я нашла нужный дом. Дверь открыла высокая хорошо одетая женщина. Я поздоровалась, и она протянула руку для поцелуя. Никогда не видела таких ухоженных аристократичных рук. Бархатная кожа, замысловатый маникюр — мысленно я сравнила их со своими и мне захотелось убрать свои руки подальше. Мадам насмешливо, чуть приподняв бровь, взглянула на меня, и я осторожно, как сокровище, взяла ручку Госпожи в ладони и поцеловала.
— Значит, ты готова быть моей служанкой, — сказала Госпожа Ада. — Служить мне преданно как верная сучка?
Это выражение смутило меня, но лишь на долю секунды.
— О да, конечно, я буду счастлива служить Вам!
— ... Хозяйка.
— Да, простите, пожалуйста. Служить Вам, Хозяйка.
— Что ж, девочка, я вижу у тебя есть определенные задатки! Впрочем, это надо еще проверить...
АДА. В общем-то, меня порадовало, что девочка окажется такой смышленой. Видимо, это благодаря отчиму, который частенько поколачивал нашу бедняжку. Сучка на вид была хороша. Однако мне во всем нужна полная уверенность, и потому я приказала для начала снять кофточку и проверила грудь на упругость. Словно невзначай, довольно болезненно ущипнула за сосок, отчего сучка громко вскрикнула, что меня слегка развлекло. Что ж, тест на реакцию сдан успешно. Кого я не выношу, так это «партизанок», сжимающих зубы в процессе порки.
Затем я проверила состояние зубов моей юной провинциалочки, а также проверила ее на девственность. Девка была чистой, и трепетно относилась к своей... ха-ха, «женской чести». Впрочем, свою прихоть порвать целку я отложила на потом. В мои планы не входило спугнуть дичь, да и потом, я предпочитаю оттягивать время до десерта. Однако церемониться с девкой я не собиралась, и, словно случайно, засадила ей палец до упора в задний проход. Сучка так завизжала, что пришлось закрыть ей рот.
ЛИЗА. У меня было чувство, что я в западне, но куда деваться? Мой паспорт Хозяйка отобрала, объяснив, что у нее он будет в лучшей сохранности. Уехать к отчиму я все равно не смогла бы, боялась наказания за то, что ушла из дома.
Меня не испугала бы самая грязная работа, но было так унизительно и не по себе, когда Хозяйка осматривала меня как лошадь на базаре. Я даже подумала, что это никакой не Знак, я подумала, что жалею о своем необдуманном поступке. И в то же время я ощутила, как увлажняется ТАМ, когда Хозяйка осматривала меня, ставила на колени, давала пощечины, плевала в лицо. Я была унижена, оскорблена, оплевана — и тут же обласкана, словно в награду за свое унижение.
Я была счастлива, когда Хозяйка гладила меня по голове как собачонку, когда она оттягивала вниз мою грудь как последней сучке, я была счастлива целовать ей ноги и облизывать по-собачьи господскую руку. Это напомнило мне случай, когда после наказания отчим говорил встать на колени, просить прощения и целовать ему руку. Другой рукой он гладил меня по голове и говорил, что на этот раз прощает меня. О, это такое счастье — искупить вину и быть прощенной!
АДА. Моя девка вся дрожала, когда я приказала ей лечь со мной в постель и ласкать меня. Всю, с головы до ног. Исключительно языком и губами. Когда она дошла до низа живота, возникла заминка.
— Простите, Хозяйка, но ТАМ я не могу, — сказала эта тварь.
Отвесив ей пощечину, я велела убираться вон. Прямо сейчас. Эта девка, видите ли, осмелилась брезговать моей п... дой!
— Да это честь для тебя, целовать мою п... ду, — сказала я сучке.
Я была вне себя. Она плакала, умоляла на коленях не принуждать ее делать «все эти мерзости», но я была непреклонна. К тому же вид ее заплаканных глазок, сложенных в мольбе рук только распалил меня еще больше.
ЛИЗА. О, Госпожа была жестока со мной в ту первую ночь! Я умоляла ее сжалиться, но глаза Хозяйки горели недобрым огнем порока. Я еще не понимала всех этих вещей, и мне было страшно.
Тогда я попыталась побежать к двери, но Хозяйка схватила меня за волосы и стала так таскать по комнате. А потом, отшвырнув меня на пол, зажала мою голову между колен и стала мочиться мне на лицо и в рот, заставляя глотать. Потом принудила вылизать ее насухо, и тело Хозяйки, пока я лизала ее ТАМ, сотрясалось от оргазмов. Затем мне пришлось слизать с пола остатки того, что она назвала «золотым дождем».
Я хотела умереть. Я чувствовала себя грязной, порочной, оскверненной. Уже было все равно, какое унижение меня еще ждет. Мне казалось тогда, хуже этого быть не может.
Потом только я поняла, что это было только начало...
АДА. Остаток ночи моя сучка провела запертой в туалете. Это должно было стать ей уроком, ГДЕ ей место.
Проснувшись ближе к обеду, я часок понежилась в постели, послушала музыку, а потом неспешно спустилась на первый этаж. Когда я открыла дверь отхожего места, запах мочи ударил в нос. Лиза спала, положив голову на крышку унитаза. Я приподняла ее слипшиеся волосы и полюбовалась ее лицом. Маленькая моя страдалица, я припасла для нее новое испытание. Впрочем, я подождала будить свою сучку. Уж слишком возбуждающее было зрелище даже для меня, пресытившейся самыми пикантными издевательствами, что могли прийти в голову. Что-то было по-детски трогательное в этой коленопреклоненной позе, в этой беззащитности попранной добродетели.
Только одна деталь портила всю картину: стоячая грудь моей рабыни. Нужно сказать, я предпочитаю отвисшее вымя. Когда оно беспомощно болтается, словно мяч, который хочется подбросить. Впрочем, у меня было достаточно времени, чтобы заняться исправлением этого дефекта.
ЛИЗА. Я проснулась вся пропахшая мочой, в ужасном виде, мои лоб, грудь и другие части тела были исписаны грязными словами.
Хозяйка велела не умываясь сходить в магазин. Я пыталась упросить ее разрешить мне умыться, но она пригрозила вышвырнуть меня голой...
Это было ужасно. Люди то и дело оборачивались на меня. Шептались, показывали пальцем и смеялись. Наконец я купила продукты и побежала. .. к дому Хозяйки.
Но, как оказалось, я рано радовалась! Госпожа с порога приказала раздеться донага и вползти в дом только после того как я вылижу ей ступни.
— Тогда я прощу твое упрямство, детка, — рассмеялась она.
По улице за оградой то и дело проходили люди. Боже мой, я всей спиной ощущала их взгляды, пока делала все это! Вдобавок ко всему Хозяйка приказала прогнуться в талии и вилять задом. Стыдно сказать, но я была такой мокрой, что у меня потекло прямо по ногам и оттуда на коврик перед входной дверью. Естественно, и это мне пришлось слизать...
АДА. Что ж, это было неплохое развлечение — обучать сучку с огурцом в попе подавать на стол (жаль, из друзей никого не было), грызть кости, которые я бросала на пол, и доедать объедки из собачьей миски. Со связанными за спиной руками, разумеется.
Особенно развлекла меня игра в «поймай кость зубами». Я просто умирала со смеху, глядя, как в разные стороны дрыгается оттянутое вниз грузиками вымя моей сучки. Еще была в программе, кажется, игра в пинки. Задача девки была, ползая на коленях, уворачиваться от моих пинков. В силе удара я не сдерживалась, да и зачем? Зад моей девки, весь в синяках, я сфотографировала в разных ракурсах.
Особенно пикантно вышел снимок, где вид суки сзади на четвереньках, и со стороны ее зада видны оттянутые вниз грузиками сучье вымя и п... да.
Нет, натурально, эта девка меня заводила больше чем все предыдущие. Во-первых, свежачок, во-вторых, естественность реакций, а в-третьих — взгляд.
Тот, кто понимает толк в утонченном унижении, знает, как заводит униженный взгляд оскорбленной гордости. Поэтому для меня важно, чтобы гордость изначально присутствовала, иначе получается что-то наподобие неподсоленного блюда.
Эта девка положительно была гордой. Ее гордость, как ни странно, уживалась с послушанием — и это была гремучая смесь! С виду покорная овца, это была пороховая бочка, готовая взорваться в любой момент. Я знаю, о чем говорю. В тот период девка либо взорвалась бы, либо окончательно бы покорилась. Я не раз ловила ее возмущенный взгляд, который говорил о накале и борьбе эмоций.
Мне нравилась эта игра тем больше, чем больше в ней было доли риска. Близился день «восстания» и бунта, и я лишь подогревала тщательно скрываемую сучкой «обиженность». Конечно, я была к такому повороту. Я его просчитала вплоть до мелочей. Впрочем, я хочу, чтобы сучка сама начала с описания того дня.
ЛИЗА. Хозяйка, я была недостойна Вас! Теперь-то я понимаю, что честь называться рабыней можно заслужить только болью и унижением. Но тогда...
В тот день Хозяйка пригласила друзей. Это были несколько импозантных мужчин. При входе я, в фартуке на голое тело, должна была снимать им обувь, которую они предварительно вытирали мне о спину, и переобуть их в тапочки для гостей.
Дальше — больше... Гости расположились в гостиной, я служила обеденным столом, пепельницей для тушения окурков (эти следы на моих спине, ягодицах и груди до сих пор). Затем по приказу Хозяйки делала минет ее друзьям. Мне не приходилось ни подходить, ни подползать к очередному мучителю. Как только я проглатывала очередную порцию спермы, тут же следующий по кругу притягивал меня к себе за уши или за грудь. Затем, по второму кругу, я должна была вылизывать гостям задний проход. Все остальные при этом внимательно наблюдали и давали советы, как правильно орудовать языком. Все это снимала на видео сама Хозяйка!
Может, мое описание смутно, но это потому, что все происходящее казалось мне сном, кошмарным сном... Затем была игра в бильярд — лузой служила моя промежность. «Полет ласточки» — меня ставили спиной к гостям, приказывали раздвинуть шире ноги, наклонить спину и развести руки в стороны. Затем мне давали пинка, так что я «летела» вперед, и должна была после угадать, чья нога пнула меня. Затем хождение на руках по столу — господа соревновались в меткости, бросая жестяные банки мне в лобок.
Я делала все эти вещи как в бреду, не видела перед собой ничего, только Хозяйку с камерой на оголенном плече. Так соблазнительна она была в вечернем платье. И так жестока была ее циничная усмешка.
АДА. Что ж, все так и было. А напоследок был «десерт». Один из гостей поставил ее раком, лицом к себе, и сидя в кресле, зажал ей голову коленями. В зал ввели пса. Это был дог, порода и стать чувствовались в каждом его движении. Видно было, он понял, что от него ждут. Впрочем, для дога это было не впервой.
Пес лениво подошел к жертве и не спеша взгромоздился сзади. Тут же чья-то рука из гостей услужливо помогла ему войти в сучку. Девка что-то замычала, хорошо ей предварительно вставили в рот кляп.
Дог был аристократ во всем, даже в е... ле. Царственно положив лапы на плечи сучке, он невозмутимо, с толком и расстановкой сношал ее.
Не дожидаясь, пока пес кончит, его ствол вынули из дырки и вставили сучке в задний проход. Она так извивалась и мычала, что зажимавший ее коленями расстегнул ширинку и, сняв со рта жертвы кляп, дал отсосать еще раз.
Наконец пес кончил и лениво слез с оттраханной во все щели девки. Вскоре кончил и наш джентельмен. Сучка осталась стоять в той же позе, и сперма, смешавшаяся со слезами и соплями жертвы, стекала с ее лица. Она была просто никакая.
Оценив ситуацию, я дала одному из гостей ошейник с поводком и дала знак увести ее.
— Куда? — спросил тот.
— На коврик у моей кровати, разумеется.
Он одел ей ошейник и, дав пару пинков, повел ее к двери. По ногам ползущей на четвереньках б... ди стекала кровь сорванного цветка девственности. Жаль, это была не я. Впрочем, это была бы слишком большая честь для шлюхи, позволившей псу ее е... ть.
ЛИЗА. Тот господин швырнул меня на пол, затем приковал цепью к ножке кровати и приказал встать перед ним на колени.
— Детка, ты неплохо завела нас всех. Ты просто прирожденная шлюха. Пожалуй, стоит тебя еще кое-чему подучить, — сказал он. — Е... ть тебя я, пожалуй, не буду, уж слишком от тебя разит псиной. Короче говоря, я хочу проверить твою пасть на быстроту реакции, сука.
С этими словами он расстегнул ширинку, и мне в лицо нахально уперся его жезл власти.
— Ты что, забыла, что ему следует воздать почести, грязная х... ска? — с этими словами он несколько раз ударил меня по щекам членом.
Я поняла, что от меня требуется, и поцеловала его х..
— А теперь, — довольно сказал мой мучитель, отдалившись на некоторое расстояние. — Ты должна поймать струю ртом. И чтобы ни капли не пролилось из твоей пасти, дешевка.
Струя вначале ударила мне в лицо, а затем я приноровилась подставлять рот и живо глотать. Правда, это удалось не сразу, и немного мочи стекло по моим грудям и животу на лобок.
Когда струя стала уменьшаться, господин подошел ко мне и, вставив член мне в рот, облегчился до конца. Когда я слизала остатки мочи со ствола, дверь открылась.
— А, развлекаешься, брателло, — рассмеялся он и вошел в комнату. — Мне кажется, ты слишком добр с этой потаскухой.
С этими словами он подошел ко мне и, схватив за волосы, ударил в глаз. А потом, когда мой крик стих, ударил в другой. Из моих глаз посыпались искры, и я закричала:
— За что? За что Вы бьете меня?
Господин взял меня за подбородок и, ухмыляясь, ответил:
— Чтобы сбить с тебя спесь, шлюха. Чтобы твой взгляд был направлен на пол, когда с тобой разговаривает Мужчина. А теперь помоги мне снять брюки и поживее.
Сдерживая слезы, я выполнила приказ. Господин повернулся ко мне спиной и, широко расставив ноги, приказал:
— Лижи мне зад, сука.
Я уже была обучена за этот вечер, как правильно лизать зад, и старалась изо всех сил. И тут газы ударили мне в нос. Я отпрянула, но второй господин, схватив меня за волосы, ткнул носом в анус.
И тут что-то отвратительное стало извергаться из заднего прохода моего мучителя.
— Глотай, сука. Покажи нам, как ты это делаешь.
О, я не могла поверить — я должна была есть его дерьмо!
Вначале мне показалось, что меня вырвет. Это было ужасно — запах, вкус, сама унизительность моего положения. Но со второй порции пошло легче. Я разжевывала, глотала, и опять разжевывала и глотала.
— А теперь отлижи мою задницу до блеска! Чтобы она сверкала!
Я, стараясь изо всех сил, выполняла приказ. Самое сложное было с кусочками дерьма, застрявшими в волосках зада господина, но я приноровилась.
По-барски потрепав меня по щеке, господа удалились, заперев дверь на ключ. Я осталась одна, в темноте, прикованная цепью к кровати. Я была обесчещена, растоптана, унижена, и во мне все кипело. Слабый лунный свет через створки жалюзи освещал мое оскверненное тело, и я взглянула на зеркало напротив себя.
Когда же я увидела свои опухшие глаза с огромными синяками, жалкий свой вид, случилось странное. Я невероятно возбудилась и, теребя рукой свою «девочку», кончила. «Что со мной стало?» — ужаснулась я своему падению, когда влага оросила мою руку.
АДА. Да, вечер прошел неплохо. Поднимаясь наверх после утех со своими гостями (по правде сказать, все еще не насытившаяся), я подытоживала все его плюсы. Во-1, я неплохо заработала на своей девке. Во-2, она понравилась джентельменам, и я не исключала возможность в следующий раз поднять цену. В-3, видео получилось удачно, так что мои доходы возрастут еще на порядок. В-4, меня, как-никак это несколько развлекло. Пожалуй, на следующий раз, с девкой можно вообще не церемониться.
Когда я увидела, в каком виде моя рабыня, мое настроение испортилось. Эти ублюдки могли бы проветрить комнату! И спросить разрешения издеваться над моей собственностью! И не портить товарный вид моей вещи! И вообще, заплатить за дополнительные услуги! Сколько убытков от этих ублюдков! Пожалуй, в другой раз я их самих публично выпорю! Нет, возьму в два раза больше, или видео получат их женушки!
Я была зла, очень зла, но от этой мысли мое настроение поднялось.
Отдав девке распоряжения, я отправила ее в ванную. Неплохо было бы посадить ее в собачью будку, чтобы она не портила мне кислород, но я рассудила, что в состоянии аффекта она может чего-доброго убежать или позвать на помощь, а это в мои планы не входило. «Займусь ею завтра», — решила я. В конце концов, слишком жирно для этой дешевки, чтобы с ней столько возились.
ЛИЗА. Когда я вернулась в комнату, Хозяйка спала. Сначала я примостилась на коврике, но что-то не давало мне уснуть. Во мне все бушевало, кипело, и одно только дыхание Хозяйки — о, простите, Госпожа недостойную Вас тварь! — только распаляло мои чувства. Во мне боролись два чувства — желание мести и страх. Я решила убить Хозяйку, раз уж мне не смыть свой позор.
Я подошла к кровати. Лицо Хозяйки было беспечно, как у ребенка. Даже не верилось, что эти нежные губы может тронуть жестокая усмешка. Хозяйка, я любила Вас с того первого дня! Я готова была стать для Вас всем — собачонкой, служанкой, рабыней! Но в тот миг я ненавидела Вас, и во мне говорила гордыня.
АДА. Разумеется, я не спала. И время от времени следила за позами и жестами своей вещи. Бояться? Что вы! Это было для меня таким же развлечением, как любая азартная игра.
Я намеренно не подстраховалась оружием или наручниками. Это было бы слишком предсказуемо и банально.
Когда руки моей девки стали сдавливать мою шею, я выждала момент и одной левой сбросила ее с кровати на пол. Сучка завизжала, и этот бабий визг мне подействовал на нервы.
ЛИЗА. Я ударилась головой о какой-то предмет, и у меня пошла кровь. Закричала я не столько от боли, сколько от неожиданности и страха перед наказанием.
Хозяйка невозмутимо сказала спуститься вниз и приложить лед. Наверно, так же спокойно, владея собой, она избавилась бы от моего тела...
Выполнив приказ, я вползла в комнату и увидела Хозяйку, стоящую спиной ко мне, у окна. В ту ночь было полнолуние, и холодное сияние ночного светила только подчеркивало горделивую стать ее силуэта. Мне захотелось тут же броситься к ее ногам и, целуя пальчики ног Хозяйки, умолять о прощении. Сдерживало только чувство, что я недостойна этого.
АДА. Я предложила служанке получить свои документы и гонорар. Я сказала, что она может подыскать себе другое место, если хочет. Что я сожалею о дурном с ней обращении. Но, разумеется, это была всего лишь игра. Я знала, что моя сучка останется со мной. Барьер был пройден, все карты были в моих руках. Девка лишилась остатков достоинства, стала готова абсолютно на все, и я знала, что если она и уйдет, все равно вернется.
ЛИЗА. Да, потому что я поняла, что моя Хозяйка для меня как наркотик. Я не смогу без нее. Да, я превратилась в Ничто, но я хочу быть ничем только ради Госпожи! И когда Хозяйка разрешила подползти к ней и целовать край ее одежды, я умоляла ее простить меня, наказать меня, но не прогонять.
АДА. В эту ночь я имела свою сучку. Е... ла во всех позах, во все дыры. Страпоном, рукой, бутылкой. Моя девка оказалась страстной сучкой, и ее всхлипывания, стоны, крики заводили меня все больше. Особенно мне понравилось, сношая эту б... дь, заставлять смотреть в глаза — у нее было такое униженное лицо с синяками под глазами. Что ж, надо признать, коллега оказал мне неплохую услугу. Я просто тащусь от вида избитых б... дей, пожалуй ничто другое в сексе меня так не заводит.
ЛИЗА. После той ночи и я, и моя жизнь изменились. Я обрела смысл жизни — служение своей Повелительнице. Любой приказ я исполняла беспрекословно и с радостью. Чистка туалета, вся бытовая работа, уход за ножками и обувью Госпожи. Каждую минуту я старалась услужить, чтобы доказать свою преданность. Порку до крови, плевки, пощечины, истязания, унижения на людях, групповые изнасилования я воспринимала как милость, которой я недостойна.
Я благословляю тот день, когда Хозяйка заклеймила меня как свою собственность. Эти слова на груди — «Моя б... дь», и слова внизу живота со стрелкой вниз — «Моя дырка». Конечно, я недостойна слов «рабыня Ады», ведь моя грудь, отвисшая как у суки, ощенившейся раз пять, недостойна того, чтобы на нем было выжжено имя Госпожи.
Сейчас я вынашиваю ребенка для своей Госпожи. Хозяйка нашла красивого юношу — «производителя», и я забеременела от него. Ведь тело Госпожи не создано для того, чтобы вынашивать, или чтобы кормить грудью, как это делают даже самки животных. Я чувствую в себе новую жизнь, и посвящаю ее Госпоже, как и свою.
АДА. Я хотела бы наследника, продолжателя рода. Мне как-никак уже за 30, и пора бы об этом позаботиться. Моя сука меня невероятно возбуждает своим беззащитным выпирающим пузом и набухшим выменем. Жаль только, эту корову ни пинать, ни пороть особо сильно нельзя. Впрочем, иногда я даю ей под зад, когда она недостаточно старательно моет полы, и так забавно она падает, прямо как мячик.
Когда сучка наконец родит, найму кормилицу. Моего ребенка не должна кормить рабыня. Он не должен впитывать в себя рабскую покорность с ее молоком. А чтобы молоко не пропала зазря, я придумала новое развлечение — пускай кормит грудью щенков.
В конце концов, для суки это естественно. Хотя... наверно, к этому времени я расстанусь с ней. Фигурка расплылась, гордости во взгляде нет. Одним словом, неликвид... И потом, сейчас мне нравятся девки помоложе, со стоячей грудкой. А этими сиськами только в футбол играть. Да, я сама приказала оттягивать их. Но я ведь не виновата в том, что мои вкусы поменялись. И какой от этой коровы толк? Разве что снимать ее для любителей беременных сук.
ЛИЗА. Нет, этого не может быть! Именно теперь, когда я готова на все, Хозяйка прогонит меня? Но ведь я не смогу без своей Госпожи!
АДА. Пожалуй, я продам свою девку одной старушенции. Ей нужна обученная рабыня, думаю, я сорву неплохой куш. Кстати, я на днях как раз дала новое объявление, и уже есть несколько молоденьких претенденток... Лиза, обуй гостя, ему пора.
ЛИЗА. Да, Хозяйка...