Армейская история
До сдачи поста оставалось минут десять-пятнадцать, когда у периметра появился разводящий со сменой. После достаточно формального ритуала «пост сдал, пост принял», он едва заметно улыбнулся краешками губ и сказал, что пришел за мной. Я удивился, однако, не став особо над этим задумываться. До смены караула оставалось еще два часа, и мне было о чем подумать и чем заняться.
Вспомнил об этом я только через четыре часа. Уже в казарме он подошел и предложил вместе прогуляться до караулки, где что-то забыл. Такое совпадение казалось странным, но разводящий прослужил больше меня, был уже «дедушкой», и отказывать было не принято. По пути нам попался почти развалившийся вагончик-бытовка. «Зайдем:» — неожиданно предложил он, и я машинально вошел внутрь. В вагончике было бы совсем темно, если б в оконные проемы не проникал свет фонарей горящих метрах в ста. Освоившись, я обернулся и опешил. Разводящий, стоя со спущенными штанами, теребил рукой член который, впрочем, трудно было разглядеть в полумраке.
— В жопу дашь? — как само собой разумеющееся спросил он.
— Нет. — ответил я, ощутив, что по спине побежали «мурашки».
— А в рот возьмешь?
— Нет. — возникло ощущение, что «мурашек» стало в двадцать раз больше.
— Ну, тогда дай тебе подрочить. — продолжал домогаться он.
— Ну, на: — сказал я, решив, что это не как не ущемит моего мужского достоинства.
Разводящий сам расстегнул ширинку моих брюк, достал мой член и начал ласково и аккуратно возбуждать его, а когда мой лучший друг окреп, также ласково продолжил водить своей рукой вдоль ствола. Еще через мгновенье он пристроился сзади меня и стал тереться своим членом о мою задницу. Подумав, что погорячился насчет ущемления своего мужского достоинства, я тут же утешил себя, что делает он это не сняв с меня штаны. Что делать, приятные, сладостные ощущения уже захватывали мое тело.
Разводящего как-то не характерно, как мне казалось, для таджика звали Данилой. Это был, в сущности, обыкновенный парень: пропорционально сложен, до некоторой степени симпатичен. Но чем ближе дело подходило к оргазму, тем все больше он казался мне красавцем.
Я кончил первым и пару минут стоял, пытаясь разглядеть в полумраке как тоже самое сделает Данила. Выдавив из себя всю сперму, он обнял меня прижавшись своей щекой к моей. И как щека к щеке, его член прижался к моему. К удивлению, я ощутил новый прилив возбуждения, и ужаснулся, почувствовав, что начинается эрекция. Эрекция!... И от чего!... От прикосновения к чужому ЧЛЕНУ: А Данила, слегка отпрянув, смотрел на меня из полутьмы игриво-ехидными глазами, как бы говоря: «зря отказывался, я же знал, что предлагаю». Но пора уже было возвращаться в казарму.
Остаток дня меня терзали непонятные ощущения и свербела одна мысль: если узнают о случившимся — мне конец. А утром меня перевели в другое отделение, которое в карауле сменяло мое. С Данилой мы теперь виделись всего пару минут в день во время смены караула, и я постепенно перестал вспоминать то, что произошло тем вечером.
Через несколько месяцев Данила, сославшись на плохое самочувствие, не заступил в караул и остался в казарме. Когда подошло время ложиться спать, я увидел, что он поменялся койками и теперь укладывался рядом со мной. Кровати в нашей казарме были «одноэтажные» и стояли, если так можно выразиться, в колону по две. Одна рядом с другой, как бы образуя одну двуспальную. Когда все улеглись, в том числе и мы, в моей голове начали бродить какие-то странные мысли, пытаясь избавиться от которых, я стал засыпать.
Сон как рукой сняло, когда я почувствовал, что рука Данилы проникла под мое одеяло, а затем и в мои трусы и нежно обхватила мой член, начав его ласкать. Волнение поднималось не только в моей душе. В смятении, все же в казарме мы были не одни, я посмотрел на Данилу. Глядя на него, создавалось полное ощущение, что человек крепко спит, он даже как-то очень естественно посапывал. Я стал пытаться изобразить то же самое. Так продолжалось какое-то время, после чего, вынув руку из моих трусов, он взял меня за запястье и потащил мою руку к себе под одеяло. Вскоре я ощутил тепло его упругого члена. Сопротивляться мне даже не пришло в голову — могли услышать. Пока я пытался осмыслить происходящее и как, собственно, мне в этой ситуации себя вести, Данила снова начал мастурбировать мой член. Машинально я начал повторять его движения, одновременно утопая в сладострастии.
Я не раз видел член Данилы в бане и могу с уверенностью сказать, что он самых, что ни на есть средних размеров. Но сейчас, когда я ощущал его в своей руке, он казался мне просто огромным. Я поймал себя на мысли, что меня это еще больше возбуждает. И опять я удивился своим мыслям, правда, на этот раз они меня почему-то не пугали. Мы не торопясь, дабы не поднимать «пыли», долго ласкали друг друга, и кончили, как ни странно, одновременно. Видимо от такой синхронности, все ощущения показались во много раз сильнее. Мы лежали не в силах даже убрать руки с членов, так, собственно, держась за своего нового друга я и уснул. К счастью, никто из сослуживцев ничего не заметил.
Через месяц вышел «дембельский» приказ президента и «дедушек» перестали назначать в караул. Все они, и Данила не исключение, слонялись по части не зная чем себя занять. А еще через две недели случилось так, что мы с Данилой остались в спальном отделении казармы практически одни. Все кроме нас и одного дневального, который, впрочем, был не в счет так, как он находился в соседнем помещении, отделенном от спального закрытыми дверями, ушли в столовую на обед. Я лежал на кровати и читал какую-то книгу. Вдруг, Данила быстро подошел ко мне и сел на меня верхом.
— Пососи! — каким-то почти приказным тоном сказал он.
— Отстань, — отмахнулся я.
Дальнейшего я совершенно не ожидал. Резким движением он выбил одной рукой у меня книгу, а другой закрыл мне глаза. Слегка приоткрыв рот, чтобы что-то сказать, я ощутил на своих губах нечто теплое, атласно-упругое. Потом это нечто, слегка надавив, разжало мои губы и вошло в рот. Не смотря на некоторую обиду и злость, что со мной так поступили, я мгновенно ощутил всю прелесть вкуса и, несмотря на всю упругость, нежности органа Данилы. Чужой член впервые оказался у меня во рту и я, в общем-то, не знал, что с ним делать. Видимо поняв это, Данила сам стал просто на просто трахать меня в рот, все ускоряя и ускоряя, пока не дошел до неистовости, свои движения. Кончил он довольно быстро. А я, не смотря на то, что прекрасно осознавал все происходящее, совсем не подумал, что его сперма хлынет мне в рот. И когда это произошло, я чуть не захлебнулся. Но, перехватив дыхание, проглотил всю порцию и потом, высасывал все оставшееся, пока Данила не вытащил свой член из моего рта. И опять я себе удивился. Я и представить не мог, что мне понравится вкус чужой спермы. Странный, непривычный, непонятный, но от того не менее вкусный. Данила давно уже убрал руку с моих глаз, но я и сам не хотел их открывать, и даже не видел, как он вышел из спального помещения.
Через два дня пришел приказ комбата об увольнении Данилы в запас.
— А в попу я тебе так и не вставил, — прощаясь, сказал он, — Ну ничего, я тебя еще выебу.
Вспомнил об этом я только через четыре часа. Уже в казарме он подошел и предложил вместе прогуляться до караулки, где что-то забыл. Такое совпадение казалось странным, но разводящий прослужил больше меня, был уже «дедушкой», и отказывать было не принято. По пути нам попался почти развалившийся вагончик-бытовка. «Зайдем:» — неожиданно предложил он, и я машинально вошел внутрь. В вагончике было бы совсем темно, если б в оконные проемы не проникал свет фонарей горящих метрах в ста. Освоившись, я обернулся и опешил. Разводящий, стоя со спущенными штанами, теребил рукой член который, впрочем, трудно было разглядеть в полумраке.
— В жопу дашь? — как само собой разумеющееся спросил он.
— Нет. — ответил я, ощутив, что по спине побежали «мурашки».
— А в рот возьмешь?
— Нет. — возникло ощущение, что «мурашек» стало в двадцать раз больше.
— Ну, тогда дай тебе подрочить. — продолжал домогаться он.
— Ну, на: — сказал я, решив, что это не как не ущемит моего мужского достоинства.
Разводящий сам расстегнул ширинку моих брюк, достал мой член и начал ласково и аккуратно возбуждать его, а когда мой лучший друг окреп, также ласково продолжил водить своей рукой вдоль ствола. Еще через мгновенье он пристроился сзади меня и стал тереться своим членом о мою задницу. Подумав, что погорячился насчет ущемления своего мужского достоинства, я тут же утешил себя, что делает он это не сняв с меня штаны. Что делать, приятные, сладостные ощущения уже захватывали мое тело.
Разводящего как-то не характерно, как мне казалось, для таджика звали Данилой. Это был, в сущности, обыкновенный парень: пропорционально сложен, до некоторой степени симпатичен. Но чем ближе дело подходило к оргазму, тем все больше он казался мне красавцем.
Я кончил первым и пару минут стоял, пытаясь разглядеть в полумраке как тоже самое сделает Данила. Выдавив из себя всю сперму, он обнял меня прижавшись своей щекой к моей. И как щека к щеке, его член прижался к моему. К удивлению, я ощутил новый прилив возбуждения, и ужаснулся, почувствовав, что начинается эрекция. Эрекция!... И от чего!... От прикосновения к чужому ЧЛЕНУ: А Данила, слегка отпрянув, смотрел на меня из полутьмы игриво-ехидными глазами, как бы говоря: «зря отказывался, я же знал, что предлагаю». Но пора уже было возвращаться в казарму.
Остаток дня меня терзали непонятные ощущения и свербела одна мысль: если узнают о случившимся — мне конец. А утром меня перевели в другое отделение, которое в карауле сменяло мое. С Данилой мы теперь виделись всего пару минут в день во время смены караула, и я постепенно перестал вспоминать то, что произошло тем вечером.
Через несколько месяцев Данила, сославшись на плохое самочувствие, не заступил в караул и остался в казарме. Когда подошло время ложиться спать, я увидел, что он поменялся койками и теперь укладывался рядом со мной. Кровати в нашей казарме были «одноэтажные» и стояли, если так можно выразиться, в колону по две. Одна рядом с другой, как бы образуя одну двуспальную. Когда все улеглись, в том числе и мы, в моей голове начали бродить какие-то странные мысли, пытаясь избавиться от которых, я стал засыпать.
Сон как рукой сняло, когда я почувствовал, что рука Данилы проникла под мое одеяло, а затем и в мои трусы и нежно обхватила мой член, начав его ласкать. Волнение поднималось не только в моей душе. В смятении, все же в казарме мы были не одни, я посмотрел на Данилу. Глядя на него, создавалось полное ощущение, что человек крепко спит, он даже как-то очень естественно посапывал. Я стал пытаться изобразить то же самое. Так продолжалось какое-то время, после чего, вынув руку из моих трусов, он взял меня за запястье и потащил мою руку к себе под одеяло. Вскоре я ощутил тепло его упругого члена. Сопротивляться мне даже не пришло в голову — могли услышать. Пока я пытался осмыслить происходящее и как, собственно, мне в этой ситуации себя вести, Данила снова начал мастурбировать мой член. Машинально я начал повторять его движения, одновременно утопая в сладострастии.
Я не раз видел член Данилы в бане и могу с уверенностью сказать, что он самых, что ни на есть средних размеров. Но сейчас, когда я ощущал его в своей руке, он казался мне просто огромным. Я поймал себя на мысли, что меня это еще больше возбуждает. И опять я удивился своим мыслям, правда, на этот раз они меня почему-то не пугали. Мы не торопясь, дабы не поднимать «пыли», долго ласкали друг друга, и кончили, как ни странно, одновременно. Видимо от такой синхронности, все ощущения показались во много раз сильнее. Мы лежали не в силах даже убрать руки с членов, так, собственно, держась за своего нового друга я и уснул. К счастью, никто из сослуживцев ничего не заметил.
Через месяц вышел «дембельский» приказ президента и «дедушек» перестали назначать в караул. Все они, и Данила не исключение, слонялись по части не зная чем себя занять. А еще через две недели случилось так, что мы с Данилой остались в спальном отделении казармы практически одни. Все кроме нас и одного дневального, который, впрочем, был не в счет так, как он находился в соседнем помещении, отделенном от спального закрытыми дверями, ушли в столовую на обед. Я лежал на кровати и читал какую-то книгу. Вдруг, Данила быстро подошел ко мне и сел на меня верхом.
— Пососи! — каким-то почти приказным тоном сказал он.
— Отстань, — отмахнулся я.
Дальнейшего я совершенно не ожидал. Резким движением он выбил одной рукой у меня книгу, а другой закрыл мне глаза. Слегка приоткрыв рот, чтобы что-то сказать, я ощутил на своих губах нечто теплое, атласно-упругое. Потом это нечто, слегка надавив, разжало мои губы и вошло в рот. Не смотря на некоторую обиду и злость, что со мной так поступили, я мгновенно ощутил всю прелесть вкуса и, несмотря на всю упругость, нежности органа Данилы. Чужой член впервые оказался у меня во рту и я, в общем-то, не знал, что с ним делать. Видимо поняв это, Данила сам стал просто на просто трахать меня в рот, все ускоряя и ускоряя, пока не дошел до неистовости, свои движения. Кончил он довольно быстро. А я, не смотря на то, что прекрасно осознавал все происходящее, совсем не подумал, что его сперма хлынет мне в рот. И когда это произошло, я чуть не захлебнулся. Но, перехватив дыхание, проглотил всю порцию и потом, высасывал все оставшееся, пока Данила не вытащил свой член из моего рта. И опять я себе удивился. Я и представить не мог, что мне понравится вкус чужой спермы. Странный, непривычный, непонятный, но от того не менее вкусный. Данила давно уже убрал руку с моих глаз, но я и сам не хотел их открывать, и даже не видел, как он вышел из спального помещения.
Через два дня пришел приказ комбата об увольнении Данилы в запас.
— А в попу я тебе так и не вставил, — прощаясь, сказал он, — Ну ничего, я тебя еще выебу.