Ирония судьбы или привет из Сочи
Угловатые плечи, копна непослушных волос цвета спелой соломы, веснушки, вздернутый носик, на ногах моднецкие джинсы с прорехами на коленях, задорный, если не сказать вызывающий блеск серых глаз. С первого взгляда можно было подумать, что это озорной мальчишка, этакий марктвеновский Гек Финн. Лишь небольшие выпуклости под полосатой футболкой говорили о том, что это девушка. Бьюсь об заклад, что у нее немытые уши и грязь под ногтями. Через плечо у нее была перекинута дорожная сумка, а в руке она держала небольшой чемодан.
— Вы Постников Сергей? — спросила она.
— Да, я Сергей. Только не Постников, а Плотников.
— Извините, перепутала. Но все равно я к вам.
Она бесцеремонно протиснулась мимо меня в прихожую. Мне ничего не оставалось, как впустить ее и закрыть входную дверь.
— Простите, а вы кто?
— Маша. Я Маша Скворцова. Я племянница Пал Саныча… — она поставила на пол чемодан, достала из кармашка джинсов сложенный вчетверо листок из школьной тетради и протянула мне. — Вот.
«Здравствуй, Серега! — прочитал я. — К тебе приедет моя племянница Маша. Приюти ее на несколько дней, она будет подавать документы в парочку ВУЗов. Прости, что заранее не предупредил, у нас тут тайга, со связью паршиво. Через пару недель вернусь в цивилизацию, тогда поболтаем в сети. Павел».
Павел… Хм… Что за Павел? В нашей институтской группе был Паша из Новосибирска. Только он, кажется, не Александрович, а Иванович. Мы долгое время поддерживали связь, обменивались письмами, а с появлением интернета — электронными. Правда, уже лет пять, как наше общение затухло.
— Ясно, — я положил листок на тумбочку. — А что Паша делает в тайге?
— Лес валит. К китайцам нанялся на подработку.
— Надо же… доктор наук и лесорубом подрабатывает.
— Он разве доктор?
— Кажется, да.
— Короче, мы с мамой ездили его навестить, он и говорит, зачем тебе, мне, то есть, по гостиницам мытариться, когда можешь остановиться у знакомого.
— Ну ладно, ты давай, заноси вещи вон в ту комнату. Вот здесь туалет, здесь ванная. Я пока ужин какой-нибудь сочиню.
Я решил поселить нежданную гостью в комнате сына. Жена с сыном уехала отдыхать на курорт, я жил по-холостяцки один, особо не напрягая себя готовкой и хождением по магазинам, поэтому изысканных разносолов в холодильнике не было. Я поставил на плиту кастрюлю с водой, закинул туда макароны, достал из морозилки готовые котлеты и бросил их на сковородку. Еще в холодильнике завалялись два помидора и один огурец.
Я колдовал в кухне над ужином, стоя спиной к коридору. Услышав, что в ванной затих шум воды и на линолеум в коридоре шагнули босые ноги, я обернулся.
— С легким паром! — сказал я и остолбенел.
Маша стояла совершенно голая. Подняв руки, она распушала мокрые волосы на голове и смотрела на меня невинным взором.
— Спасибо, — ответила она и, заметив мою оторопь, прыснула смехом. — Ой, простите! Дома привыкла так ходить. Халатик из чемодана взять забыла, а трусики я постирала.
Она скрылась в комнате и через минуту явилась в халате, который едва прикрывал ягодицы.
Мы сели за стол.
— Ой, макароны! Это я люблю. А кетчуп есть? А котлеты не буду. Я вообще мясо не ем. Мясо — это мужчинам нужно. Тестостерон вырабатывать.
Вдруг Маша расхохоталась. Смех ее вызвал случайно получившийся на столе натюрморт, хотя я без всякой задней мысли положил на тарелку два помидора, а между ними одним концом огурец. Только сейчас до меня дошло, что картинка выглядит несколько пикантно. Я взял нож и разрезал огурец пополам.
— А вино пьешь? — спросил я.
— Немножко можно.
Я достал початую бутылку мартини, налил в две чашки.
— Церемониться не будем? Лень фужеры искать. Ну, за знакомство!
За ужином мы поболтали о разном. Я спрашивал про Пашу и узнал о нем много нового. Я даже не знал, что у него есть сестра и что она одна родила и воспитала дочь. Потом я заметил, что Маша уже клюет носом и отправил ее спать. Сам я на кухне посидел за ноутбуком почти до полуночи, и перед сном отправился в душ. Подставляя тело струям воды, я вспомнил Машу, как она голая вышла из ванной. Ее угловатое и немного нескладное, почти мальчишеское тело — полная противоположность рубенсовским формам моей жены. Хоть среди мужчин и бытует убеждение не кидаться «на кости», но что-то сексуальное в этих костлявых девчонках есть. Память моя четко сфотографировала эту фигурку с поднятыми руками, взбивающими волосы, маленький бюстик, светлый легкий пушок на лобке и под мышками.
Я подумал, как приятно было бы о
бнять и прижать к себе это худенькое тельце. Наверняка оно вздрогнет, если дотронуться пальцами до сосков и напряжется, если кончиком языка попытаться раздвинуть половые губы. Интересно, ощущало ли уже ее тело мужские ласки? Исследовал ли чей-нибудь половой член глубины ее влагалища?
Мой пенис напрягся от этих фантазий. Секса у меня не было уже недели две. Я натянул пальцами крайнюю плоть на головку, немного вздрочнул и с наслаждением спустил в раковину. Растерев себя полотенцем, я голышом шмыгнул в свою постель.
Сначала мне показалось, что я еще сплю. Мне снилось, будто бы Маша, выйдя из ванной, не пошла за халатом, а явилась на кухню и, нагло усевшись на разделочный стол, бесстыдно развела ноги. Мне ничего не оставалось, как встать между ними на колени и просунуть язык в распахнутые врата. Потом, поднявшись с колен, я приспустил брюки и вот уже Машины пальчики обвили мой поднятый башенный кран. Но тут я почувствовал, что не во сне, а наяву ощущаю прикосновение пальцев к своему члену.
Я открыл глаза. За окном уже занимался летний рассвет, сумрачно освещая комнату. На мне не было одеяла, а Маша, совсем голая, лежала рядом, ее пальцы теребили головку моего возбужденного органа. Увидев, что я проснулся, она потянулась к моим губам, и мы слились в поцелуе. А потом… Потом она по-лягушачьи развела ноги, и я долго наслаждался, вылизывая юные прелести, источающие запах морской травы и тополиных почек. А потом и моя головка утонула в ее нежном, почти детском ротике. А потом она стояла на четвереньках, а я сзади исследовал членом ее пещерку, мокрую от соков любви. Как выяснилось, я не первый исследователь этих глубин, что, впрочем, меня особенно не расстроило. Потом мы легли в миссионерскую позу, я устроился на ней сверху, и мой член продолжил спелеологические изыскания. А потом я лежал на спине, ласкал ладонями маленькие грудки, хозяйка которых скакала на моем жеребце. А потом, обнявшись, мы уснули и проспали почти до полудня.
Я первым поднялся, умылся и отправился готовить кофе. Маша тоже вскоре проснулась, прошла в ванную, мокрая и голая вышла оттуда, сдвинула посуду на разделочном столе и нагло расселась на нем, бесстыже раздвинув ноги. Пока я целовал раскрытый бутон, доводя девушку до оргазма, на плите сбежал кофе. Пришлось варить его заново…
* * *
Маша сидела с ногами на табуретке, держала в руках чашку и дула в нее. А грязи под ногтями у нее нет, отметил я, вспомнив вдруг вчерашнее предположение. И уши чистые. И вообще, сегодня я заметил в ней больше женственного, чем вчера.
— Ну как? — с вызовом спросила Маша. — Я в постели лучше моей мамы?
— Не понял, — удивился я. — Я не знаком с твоей мамой.
— Серьезно?
Она сбегала в комнату и принесла фотографию, которую достала из чемодана, и протянула ее мне. На фоне морского пейзажа там была изображена молодая женщина в купальнике, похожая на Машу, но как бы более округлая, немного полнее, и грудь у нее была больше. Внизу была надпись «Привет из Сочи!»
— Разве она тебе не знакома?
— Конечно нет, впервые вижу!
— А восемнадцать лет назад? В Лазаревском? В доме отдыха «Ромашка»?
— Нет, Маша, ты что-то путаешь. Восемнадцать лет назад я был озабочен поиском работы. Мне было не до курортов. Да и денег на отдых у меня не было.
— Это правда?
— Клянусь!
— Странно.
Маша допила кофе и пошла одеваться. Одевшись, она вышла в прихожую.
— Пойду, отнесу в институт документы.
Я тоже вышел в прихожую проводить ее. Внезапно, Маша взяла с тумбочки конверт от письма, их несколько штук завалялось тут у меня. Вглядевшись в него, она как-то странно рассмеялась:
— Это твой адрес?
— Да, а что?
— У тебя адрес Проектируемый проезд 4062?
— Да.
Она взяла листок с запиской от Павла, который я вчера положил сюда же, на тумбочку.
— Блин! А мне надо было на Проектируемый проезд 4902. Это таксист перепутал! Зараза! Я хотела разыскать своего папашу, хотела хоть как-то ему отомстить! Соблазнить его и бросить! Бросить, бросить!!!
В глазах ее засверкала злость, она прикусила нижнюю губу и сжала кулаки.
— Как он бросил мою маму! Я для этого с Витькой трахалась, хоть я его терпеть не могу! Сама к нему пришла, чтоб он меня всему научил. Чертов таксист, из-за него…
Она заплакала, уткнувшись мне в плечо. Я обнял ее.
— Может, оно и к лучшему. Он уберег тебя от инцеста.
Я взял ее за плечи и посмотрел ей в глаза.
— Давай, девочка, беги, подавай свои документы. И возвращайся. Не забудь, Проектируемый проезд 4062.
— Вы Постников Сергей? — спросила она.
— Да, я Сергей. Только не Постников, а Плотников.
— Извините, перепутала. Но все равно я к вам.
Она бесцеремонно протиснулась мимо меня в прихожую. Мне ничего не оставалось, как впустить ее и закрыть входную дверь.
— Простите, а вы кто?
— Маша. Я Маша Скворцова. Я племянница Пал Саныча… — она поставила на пол чемодан, достала из кармашка джинсов сложенный вчетверо листок из школьной тетради и протянула мне. — Вот.
«Здравствуй, Серега! — прочитал я. — К тебе приедет моя племянница Маша. Приюти ее на несколько дней, она будет подавать документы в парочку ВУЗов. Прости, что заранее не предупредил, у нас тут тайга, со связью паршиво. Через пару недель вернусь в цивилизацию, тогда поболтаем в сети. Павел».
Павел… Хм… Что за Павел? В нашей институтской группе был Паша из Новосибирска. Только он, кажется, не Александрович, а Иванович. Мы долгое время поддерживали связь, обменивались письмами, а с появлением интернета — электронными. Правда, уже лет пять, как наше общение затухло.
— Ясно, — я положил листок на тумбочку. — А что Паша делает в тайге?
— Лес валит. К китайцам нанялся на подработку.
— Надо же… доктор наук и лесорубом подрабатывает.
— Он разве доктор?
— Кажется, да.
— Короче, мы с мамой ездили его навестить, он и говорит, зачем тебе, мне, то есть, по гостиницам мытариться, когда можешь остановиться у знакомого.
— Ну ладно, ты давай, заноси вещи вон в ту комнату. Вот здесь туалет, здесь ванная. Я пока ужин какой-нибудь сочиню.
Я решил поселить нежданную гостью в комнате сына. Жена с сыном уехала отдыхать на курорт, я жил по-холостяцки один, особо не напрягая себя готовкой и хождением по магазинам, поэтому изысканных разносолов в холодильнике не было. Я поставил на плиту кастрюлю с водой, закинул туда макароны, достал из морозилки готовые котлеты и бросил их на сковородку. Еще в холодильнике завалялись два помидора и один огурец.
Я колдовал в кухне над ужином, стоя спиной к коридору. Услышав, что в ванной затих шум воды и на линолеум в коридоре шагнули босые ноги, я обернулся.
— С легким паром! — сказал я и остолбенел.
Маша стояла совершенно голая. Подняв руки, она распушала мокрые волосы на голове и смотрела на меня невинным взором.
— Спасибо, — ответила она и, заметив мою оторопь, прыснула смехом. — Ой, простите! Дома привыкла так ходить. Халатик из чемодана взять забыла, а трусики я постирала.
Она скрылась в комнате и через минуту явилась в халате, который едва прикрывал ягодицы.
Мы сели за стол.
— Ой, макароны! Это я люблю. А кетчуп есть? А котлеты не буду. Я вообще мясо не ем. Мясо — это мужчинам нужно. Тестостерон вырабатывать.
Вдруг Маша расхохоталась. Смех ее вызвал случайно получившийся на столе натюрморт, хотя я без всякой задней мысли положил на тарелку два помидора, а между ними одним концом огурец. Только сейчас до меня дошло, что картинка выглядит несколько пикантно. Я взял нож и разрезал огурец пополам.
— А вино пьешь? — спросил я.
— Немножко можно.
Я достал початую бутылку мартини, налил в две чашки.
— Церемониться не будем? Лень фужеры искать. Ну, за знакомство!
За ужином мы поболтали о разном. Я спрашивал про Пашу и узнал о нем много нового. Я даже не знал, что у него есть сестра и что она одна родила и воспитала дочь. Потом я заметил, что Маша уже клюет носом и отправил ее спать. Сам я на кухне посидел за ноутбуком почти до полуночи, и перед сном отправился в душ. Подставляя тело струям воды, я вспомнил Машу, как она голая вышла из ванной. Ее угловатое и немного нескладное, почти мальчишеское тело — полная противоположность рубенсовским формам моей жены. Хоть среди мужчин и бытует убеждение не кидаться «на кости», но что-то сексуальное в этих костлявых девчонках есть. Память моя четко сфотографировала эту фигурку с поднятыми руками, взбивающими волосы, маленький бюстик, светлый легкий пушок на лобке и под мышками.
Я подумал, как приятно было бы о
бнять и прижать к себе это худенькое тельце. Наверняка оно вздрогнет, если дотронуться пальцами до сосков и напряжется, если кончиком языка попытаться раздвинуть половые губы. Интересно, ощущало ли уже ее тело мужские ласки? Исследовал ли чей-нибудь половой член глубины ее влагалища?
Мой пенис напрягся от этих фантазий. Секса у меня не было уже недели две. Я натянул пальцами крайнюю плоть на головку, немного вздрочнул и с наслаждением спустил в раковину. Растерев себя полотенцем, я голышом шмыгнул в свою постель.
Сначала мне показалось, что я еще сплю. Мне снилось, будто бы Маша, выйдя из ванной, не пошла за халатом, а явилась на кухню и, нагло усевшись на разделочный стол, бесстыдно развела ноги. Мне ничего не оставалось, как встать между ними на колени и просунуть язык в распахнутые врата. Потом, поднявшись с колен, я приспустил брюки и вот уже Машины пальчики обвили мой поднятый башенный кран. Но тут я почувствовал, что не во сне, а наяву ощущаю прикосновение пальцев к своему члену.
Я открыл глаза. За окном уже занимался летний рассвет, сумрачно освещая комнату. На мне не было одеяла, а Маша, совсем голая, лежала рядом, ее пальцы теребили головку моего возбужденного органа. Увидев, что я проснулся, она потянулась к моим губам, и мы слились в поцелуе. А потом… Потом она по-лягушачьи развела ноги, и я долго наслаждался, вылизывая юные прелести, источающие запах морской травы и тополиных почек. А потом и моя головка утонула в ее нежном, почти детском ротике. А потом она стояла на четвереньках, а я сзади исследовал членом ее пещерку, мокрую от соков любви. Как выяснилось, я не первый исследователь этих глубин, что, впрочем, меня особенно не расстроило. Потом мы легли в миссионерскую позу, я устроился на ней сверху, и мой член продолжил спелеологические изыскания. А потом я лежал на спине, ласкал ладонями маленькие грудки, хозяйка которых скакала на моем жеребце. А потом, обнявшись, мы уснули и проспали почти до полудня.
Я первым поднялся, умылся и отправился готовить кофе. Маша тоже вскоре проснулась, прошла в ванную, мокрая и голая вышла оттуда, сдвинула посуду на разделочном столе и нагло расселась на нем, бесстыже раздвинув ноги. Пока я целовал раскрытый бутон, доводя девушку до оргазма, на плите сбежал кофе. Пришлось варить его заново…
* * *
Маша сидела с ногами на табуретке, держала в руках чашку и дула в нее. А грязи под ногтями у нее нет, отметил я, вспомнив вдруг вчерашнее предположение. И уши чистые. И вообще, сегодня я заметил в ней больше женственного, чем вчера.
— Ну как? — с вызовом спросила Маша. — Я в постели лучше моей мамы?
— Не понял, — удивился я. — Я не знаком с твоей мамой.
— Серьезно?
Она сбегала в комнату и принесла фотографию, которую достала из чемодана, и протянула ее мне. На фоне морского пейзажа там была изображена молодая женщина в купальнике, похожая на Машу, но как бы более округлая, немного полнее, и грудь у нее была больше. Внизу была надпись «Привет из Сочи!»
— Разве она тебе не знакома?
— Конечно нет, впервые вижу!
— А восемнадцать лет назад? В Лазаревском? В доме отдыха «Ромашка»?
— Нет, Маша, ты что-то путаешь. Восемнадцать лет назад я был озабочен поиском работы. Мне было не до курортов. Да и денег на отдых у меня не было.
— Это правда?
— Клянусь!
— Странно.
Маша допила кофе и пошла одеваться. Одевшись, она вышла в прихожую.
— Пойду, отнесу в институт документы.
Я тоже вышел в прихожую проводить ее. Внезапно, Маша взяла с тумбочки конверт от письма, их несколько штук завалялось тут у меня. Вглядевшись в него, она как-то странно рассмеялась:
— Это твой адрес?
— Да, а что?
— У тебя адрес Проектируемый проезд 4062?
— Да.
Она взяла листок с запиской от Павла, который я вчера положил сюда же, на тумбочку.
— Блин! А мне надо было на Проектируемый проезд 4902. Это таксист перепутал! Зараза! Я хотела разыскать своего папашу, хотела хоть как-то ему отомстить! Соблазнить его и бросить! Бросить, бросить!!!
В глазах ее засверкала злость, она прикусила нижнюю губу и сжала кулаки.
— Как он бросил мою маму! Я для этого с Витькой трахалась, хоть я его терпеть не могу! Сама к нему пришла, чтоб он меня всему научил. Чертов таксист, из-за него…
Она заплакала, уткнувшись мне в плечо. Я обнял ее.
— Может, оно и к лучшему. Он уберег тебя от инцеста.
Я взял ее за плечи и посмотрел ей в глаза.
— Давай, девочка, беги, подавай свои документы. И возвращайся. Не забудь, Проектируемый проезд 4062.