Однажды была любовь
Кармазин лежал на кровати.
Вставать ему не хотелось. Уже несколько раз он передвигал свое тело, но низкое зимнее Солнце находило его через щель между старыми выцветшими занавесками.
— Нет, вставать положительно не хочется! — произнес он громко.
— Что?... Ты что-то сказал? — донесся из кухни девичий голос.
— Доброе утро, я сказал, — буркнул Кармазин себе под нос.
В комнату вошла красивая, лет двадцати шести, девушка с хорошей фигурой, пышными светлыми волосами и без косметики на лице.
— Ну, Лёш! Давай быстрей вставай! Я уже опаздываю! — проговорила она, по-детски скривив пухлые губы.
— Может не надо? — Кармазин прикрыл глаза рукой, чтобы не слепило Солнце. — Может не сегодня? — тихо проныл он.
— Если не сегодня, то это опять надолго. Вещи я твои собрала, — девушка взяла со стула мужскую рубашку и выпрямилась в выжидательной позе.
Кармазин нехотя вылез из-под одеяла и стал озираться в поисках трусов.
— В ванной. Я их постирала. И носки там, — решила его проблемы девушка.
Она посмотрела на Кармазина с тем странным выражением лица, которое всегда вызывал у нее вид его обнаженного тела. Это тело будило в ней обычное чувство желания, которое она и не собиралась скрывать.
Кармазин прошел мимо своей бывшей Любви, провожаемый ее глубоким вздохом.
Они ехали на ее старых, разбитых Жигулях, и молчали. Несколько раз он поворачивал голову в ее сторону, но Она не смотрела на него.
Память постоянно уносила его почти на год назад, когда они познакомились у общих приятелей.
Это Она тогда пригласила его потанцевать.
Это Она выбрала его среди многих других и затащила потом на «чашку кофе». Когда они приехали к ней домой, он сразу заметил следы пребывания в ее однокомнатной квартире другого мужчины. Но ему было все равно, с кем она была до него. Главное, они сегодня вместе. Все остальное не имеет значения.
У него никогда не было таких женщин, как Она.
От их первой ночи, точнее нескольких суток подряд, у него остались отрывочные воспоминания чего-то бурного, прекрасного и всепоглощающего. В тот раз он очухался только в понедельник, сидя на работе.
Она позвонила ему в среду и сказала, что ждет его вечером у себя.
По дороге он купил цветов.
С порога Она бросилась ему на шею.
Когда через пол часа Кармазин пришел в себя от первого натиска, он с удовлетворением отметил, что вокруг уже не видно следов пребывания другого мужчины. На следующий день он переехал к ней.
Она была странная женщина.
Сначала он думал, что для нее секс это спорт. Сексом она могла заниматься где угодно, когда угодно и, главное, сколько угодно. Любой намек с его стороны всегда понимался ею однозначно.
— Я люблю, тебя, люблю! — шептал он ей на ухо, но она его не слышала.
Их бурные каждодневные многочасовые заплывы, казалось, не оставляли ей сил на слова. Да и зачем ей слова, если и без них так хорошо.
И, все-таки, где-то там, глубоко в ее красивых глазах он слышал, слышал ее.
«Ты здесь, рядом, во мне. Растворись в моем теле, любимый. Я вся твоя», — говорили ее глаза: «К чему слова, разве тебе плохо со мной? Разве слова сделают меня лучше, ближе, желанней? Посмотри в мои глаза. Там музыка, стихи. Я пою тебе песню. Песню любви. Смотри же. Читай меня. Люби меня».
Так они и засыпали каждый день глубокой ночью. И каждое утро ужасно не хотелось вставать.
Но однажды он вдруг понял, что плывет по течению, и это течение — ОНА.
Осознание того, что он уже не принадлежит себе, ошарашило его.
Все началось с того дня.
С того дня, когда к ней приехала Юлька — подруга из Феодосии. Юлька не имела в Москве родственников и, естественно, остановилась у них.
Они в тот вечер долго сидели на кухне, разговаривали и пили вино, привезенное Юлькой.
Подруги почти год не виделись.
Юлька училась в Москве на заочном отделении какого то ВУЗа и приезжала в Москву только на время сессии.
Кармазину тогда было совсем неинтересно сидеть на кухне и слушать бесперебойное щебетание подруг, но он сидел. Даже делал вид, что участвует в разговоре об их общих знакомых, о существовании которых он до сегодняшнего вечера вообще ничего не слышал. Он вдруг подумал: «Вот появилась в нашем доме Ее подруга, и, оказалось, я про Нее ничего не знаю. Странно, почему это раньше не приходило мне в голову. Оказывается, есть люди, к которым она тоже проявляет интерес. Он вдруг понял, что общался с Ней только в ее постели и в ее машине. Они даже не разу не сходили вместе в кино или в театр».
Кармазин вдруг неожиданно вздрогнул и проснулся. Он посмотрел на беседующих девушек и весело произнес:
— Кажется, уже сплю.
— Лешка, иди ложись. Мы еще посидим, ладно? — Она перегнулась через стол, чмокнула его в щеку и вернулась к прерванному разговору.
Он встал и неуверенной походкой поплелся в комнату. То ли вино подействовало, то ли сильно устал, но шел он как во сне.
Кармазин уже спал, когда вдруг почувствовал легкое прикосновение к своему телу холодной руки. Он лежал, завернувшись в простыню, а кто-то настойчиво пытался просунуть руку к его телу через эту своеобразную защиту. Кармазин приоткрыл глаза. В кромешной темноте он все-таки смог разглядеть два голых девичьих тела, лежавших у края кровати в положении 69. Настырная рука, наконец, пробралась через искусственную преграду и сжала член Кармазина. Другая, непонятно чья, рука попыталась стащить с него простыню, что ей достаточно быстро удалось, и оба тела переползли на него, заполнив собой все пространство вокруг.
Кармазин еще пытался сопротивляться, но постепенно начал проваливаться во власть долгого экстаза. Его руки, ноги, лицо, грудь, спина стали сплошной эрогенной зоной, которая ощущала на себе то упругие груди, то скользкие девичьи промежности, то влажные губы.
Когда первые лучи утреннего летнего солнца, как обычно полоснули его по закрытым глазам, он резко проснулся. Из ванной раздавалось журчание воды и девичий смех.
Кармазин встал и, пошатываясь, подошел к приоткрытой двери.
«Русалки», подумал он спросонья, глядя на моющихся в ванной девушек, и вспомнил все произошедшее.
«Что это? Как я мог?» думал он почти вслух. «Я же люблю Ее!».
Кармазин вернулся в комнату и сел на кровать: «А Она? Зачем Она это сделала? Может быть Она?... «. Он вдруг почувствовал себя обманутым, использованным и раздавленным.
— Леша. Леш. Иди к нам, — услышал он из ванной. — Мы ждем.
— Я... Я сейчас! — крикнул Кармазин, но не двинулся с места.
Потом он, будто приняв решение, быстро встал, наспех оделся и выскочил на улицу.
Весь день прошел в каком-то тумане. На работе не работалось. Странные мысли лезли ему в голову.
Она не позвонила. Ни в обед, ни вечером перед окончанием работы, как обычно.
Ее домашний телефон тоже молчал, а рабочего Кармазин не знал.
Когда он вечером вернулся, ее машины у подъезда не оказалось, и дома Ее тоже не было.
Он просидел всю ночь около телефона, ждал. Но все было напрасно. Она не пришла и на следующий день. Только через три дня вечером, сидя на кухне, он услышал в коридоре звук поворачивающегося ключа.
Кармазин вскочил и увидел Ее, Юлю и какого-то незнакомого парня.
— Лешка, это Сергей. Сергей, это Леша! — прощебетала Она, как ни в чем не бывало. — У нас есть что-нибудь поесть? — Ужасно есть хочется.
Он вдруг, неожиданно для себя,... сразу простил Ее. Суетливо пожал протянутую руку Сергея, поцеловал подставленную Ею щеку, улыбнулся в ответ на улыбку Юли, и полез в холодильник.
Вечер шел своим чередом. Опять они сидели на кухне, пили вино и весело разговаривали об общих знакомых, которых он никогда и в глаза не видел. И опять он почти уснул за столом, но вовремя спохватился.
— Я спать, — вяло сказал Кармазин, вставая.
— Во! — удивился Сергей, взглянув на часы, — Да, уже два часа. И нам тоже пора.
С этими словами он встал, сгреб в охапку Юльку и направился с нею в комнату.
Кармазин в недоумении посмотрел на любимую.
— Они что, у нас останутся? — спросил он с глупым выражением лица.
— А куда они пойдут сейчас, в два часа ночи?
Она сидела и весело смотрела на него своими не накрашенными голубыми глазами.
Из комнаты послышалась какая-то возня и ритмичные звуки.
— Ты спать идешь, или тут сидеть будешь? — спросила она вставая.
— Я? Сейчас. Я сейчас приду. Посуду только помою, — засуетился он.
— Ну-ну, — отчего-то усмехнулась Она и, проведя рукой по его волосам, вышла из кухни.
Кармазин продолжал сидеть на стуле. Он слышал, как Она прошла в комнату, как на некоторое время возня прекратилась, но потом возобновилась вновь. Он сидел и слушал. Через открытые двери было хорошо слышно глубокое прерывистое дыхание, стоны и всхлипы.
«Что она там с ними потеряла?», спросил сам себя Кармазин и двинулся в комнату.
В комнате царил беспорядок. Вещи были разбросаны по полу, а на кровати при включенном свете Сергей и Юля трахали Ее.
Кармазин застыл в дверях.
Она стояла на четвереньках. Голова Ее утопала между ног Юли, а Сергей пристроился к ней сзади. Кармазин не мог сдвинуться с места. Он смотрел, и понимал, что рушится всё, о чем он мечтал еще неделю назад. Она не принадлежит ему. Она сама по себе. Она делает только то, что нравится Ей, берет то, что хочет и пользуется им.
Она не звала его к себе, но изредка поглядывала на него, скосив глаза. Играла ли Она в какую-то игру, он не знал.
Он провел ночь на кресле, так и уснув под звуки этой оргии.
С того вечера Она стала иметь привычку рассказывать ему, с кем была и где, непременно описывая все подробности в красках. Он страдал, а Она тащила к нему свои сексуальные переживания как к подружке. Однажды он подумал, что действительно превратился в Ее подружку и... смирился с этим. Они также спали вместе. Она больше никого не приводила, но измены и последующие рассказы становились все чаще. Постепенно Кармазин стал даже интересоваться у Нее новыми связями, отмечая про себя, что уже ждет их, что без этого его жизнь станет скучной и неинтересной.
Она не презирала его. Нет. Просто это было Ее нормальным состоянием. Она рассказала ему обо всех предыдущих связях с мужчинами. С кем и сколько времени она жила.
Так прошло полгода.
И вот, настал его черед уходить. Наверное, Она встретила другого, но не может привести его, пока он, Кармазин, рядом.
Кармазин прервал воспоминания.
Показался офис, в котором Она работала.
Кармазин аккуратно припарковал машину и заглушил двигатель. С минуту они сидели молча.
— Ну, все. Я пошел, — вздохнул Кармазин и открыл дверь.
Она обхватила его шею своей рукой и поцеловала его глубоко в губы.
— Ну, все. Иди, — произнесла Она тихо и отпустила его.
— Таня, извини, я забыл тебя поздравить, — Кармазин попытался потянуть время.
— С Татьяниным днем? Спасибо, что вспомнил, — на мгновение Она задумалась, — А, знаешь, ты приходи сегодня вечером.
Она порылась в сумке и достала ключ, который отцепила утром от его связки.
— Вот, возьми, — сказала Она, как-то хитро улыбнувшись, — И приходи... Часов в восемь приходи. Если хочешь, купи чего-нибудь.
Она чмокнула его еще раз и оттолкнула.
Кармазин вылез, обошел маш
ину и наклонился к Ее открытому окну.
— Я..., я приду, — произнес он, как обреченный.
— Приходи-приходи, я буду ждать.
Несколько раз Кармазин оглядывался. Он видел, как Она вышла из машины, щелкнула кнопкой сигнализации и скрылась в дверях офиса.
«Ну и черт с ней», — подумал Кармазин: «Переживем».
Он спустился в метро. Утренние пассажиры, закутанные в шарфы, бесформенной массой двигались в заданных эскалаторами направлениях. Кармазин влился в нужный поток и опять погрузился в воспоминания.
А что, собственно, случилось, спросил он сам себя. Она не давала мне обещаний, я Ей тоже. Разве я имею на Нее какие-то права?... А если бы и имел. Что тогда? Человек не вещь. Человек свободен. Я ведь тоже свободен и делаю, что хочу, думал он. Все, надо успокоиться и взять себя в руки. А то, распустил сопли.
Кармазин представил вдруг себя со стороны и улыбнулся сам себе.
Я же молодой, красивый и веселый. А стал таким занудой. Что со мной? Надо быть самим собой. Все. Решено. Покупаю вечером цветы, вино и к Ней. Она еще увидит, кого Она потеряла.
— Станция Таганская, переход на кольцевую линию и станцию Марксистская, — услышал он въевшуюся в память фразу.
— Черт, — вскрикнул он и вскочил, — Извините, разрешите, мне выходить. Граждане, дорогу...
Расталкивая людей, Кармазин вывалился из уже закрывающихся дверей и перевел дух. Он вдруг захохотал. Просто так. Над самим собой.
Проходившие мимо две девушки шарахнулись от него, как от сумасшедшего.
— Девчонки, порядок, — крикнул он им вдогонку.
Одна из них обернулась и посмотрела на него с улыбкой.
Кармазин глубоко вздохнул и тоже улыбнулся. Жизнь продолжается, подумал он и рванул на выход.
Весь остаток дня Кармазин провел, лихорадочно придумывая, как он поведет себя с Ней, что будет говорить, что делать.
«Она еще узнает, кого потеряла. Я ей покажу», — мысленно повторял он сам себе уже в который раз.
Конец рабочего дня застал его врасплох.
Кармазин посмотрел на часы и удивился.
— Это уже шесть? — вслух произнес он.
— Уже двадцать минут, как шесть, — услышал он сзади ехидный голос своего шефа. — Леша, что с тобой, заработался?
— Извините, Александр Сергеевич.
— За что? То ты приходишь в одиннадцать, то извиняешься, что задержался. Что? Поругался с подругой?
— Нет. Все хорошо, — засуетился Кармазин.
— Ну-ну, — произнес Александр Сергеевич и, кинув на Кармазина недоверчивый взгляд, направился к двери.
Кармазин летел как на крыльях.
«Все хорошо, все прекрасно», почти кричал он сам себе.
Большой букет алых роз, который Кармазин купил в цветочном магазине, с трудом пролез в дверь лифта. Кармазин перехватил бутылку Шардене и нажал на кнопку четвертого этажа. Он вдруг заволновался, словно мальчик, первый раз идущий на свидание. В голове вдруг всплыла старая шутка про конфетно — букетную стадию отношений.
Лифт мягко остановился, и двери открылись.
Кармазин улыбнулся сам себе и направился к Ёе двери. За дверью была слышна какая-то ритмичная музыка.
«Зачем Она дала мне ключ?», подумал он, открывая привычным движением замок, «Если все равно сама дома?».
Он протиснулся с букетом в коридор, повернулся и остолбенел. Из ванной ему навстречу вышел какой-то парень высокого роста. Парень был абсолютно голый.
— А, привет, заходи и закрой дверь, — выпалил голый скороговоркой.
— Я не понимаю, а...
— Ду ю спик инглиш? — весело издевнулся голый.
— Что это значит? Вы кто? — Кармазин двинулся на голого.
— Ну-ну, спокойнее, — попятился голый в сторону кухни.
Кармазин хотел уже броситься на него, но краем глаза заметил какое-то движение в комнате. С каменным лицом Кармазин подошел к неприкрытой двери и остановился.
Она лежала на кровати на животе спиной вверх среди простыней и подушек, почти раздавленная здоровенным накаченным мужиком, который неистово трахал ёе сзади. Ёе голову с закрытыми в блаженстве глазами держал в руках другой участник оргии, который аккуратно вводил свой мокрый член в ее безвольно открытый рот. Кармазин заметил, что Она лежит еще на ком-то, скрытом простынями, который тоже двигается под ней в общем ритме.
— Пойдем поговорим, — услышал он у плеча голос голого.
Безвольно опустив руки с букетом и вином Кармазин поплелся за голым на кухню.
— Садись... Куришь? — голый присел у холодильника и закинул ногу на ногу.
Кармазин помотал отрицательно головой. Голый достал из лежащей на столе пачки сигарету и закурил. Кармазин присел у стола.
— Давай, знакомиться. Алексей, — голый протянул через стол руку.
— Что? — не понял Кармазин.
— Ты что, по-русски совсем не говоришь? — поддельно удивился голый.
— Г... говорю.
— Тогда начнем заново. Меня зовут Алексей, а тебя? — голый уставился выжидательно на Кармазина.
— Тоже Алексей, — наконец придя в себя, сухо произнес Кармазин.
— Вот как? Ты уже третий Леха в нашей... компании.
— Почему третий? Что это все значит? — вдруг очухался Кармазин.
— Давай, я тебе все объясню, только драться не лезь. Хорошо?
— Ну? — уставился Кармазин на голого.
— Хорошо, — продолжил голый, — Слушай. Я познакомился с ней первым из нас, вернее вторым, но тот первый с ней просто разошелся, поэтому мы считаем, что первый я.
— Кто мы?
— Не перебивай. Мы это мы. Нас до твоего появления у нее, у Таньки, было четверо. Каждый был с ней не более года, потом уходил. Когда ушел я, она пригласила меня, как и тебя сегодня на прощальный ужин. Она всегда делает это в Татьянин день. Понял?
— Пока нет, — сказал Кармазин, почти успокоившись.
— Слушай еще раз. Она с каждым из нас живет не более года. Она так для себя придумала. Она так решила, понимаешь? — голый вопросительно взглянул на Кармазина.
Кармазин не ответил и голый продолжил.
— Ты же знаешь, она все решает сама. Сама знакомится, сама приводит, сама выгоняет. И с Татьяниным днем она придумала сама. Но есть одно «НО»! — голый многозначительно затянулся сигаретой и сделал долгую паузу.
— Ну? Что? Какое «НО»? — спросил Кармазин.
— Такое. Это день принадлежит нам. В этот день мы можем делать с ней что угодно и как угодно.
— В каком смысле?
— В самом, что ни на есть прямом. Ты ее хоть раз в задницу трахал?
— Нет, — обмяк Кармазин.
— Тогда есть шанс попробовать. Раздевайся, — голый встал.
— Зачем? — глупо спросил Кармазин и тоже встал.
— Ты что, в дубленке любишь больше? — засмеялся голый, затушивая в пепельнице сигарету.
В коридоре вдруг показался здоровяк с огромным стоящим членом.
— Леха, ты где? — спросил он, с ходу открывая дверь ванной, — Ба, нашего полку прибыло, — вдруг радостно воскликнул он, заметив Кармазина, и вошел на кухню, протягивая вперед руку, — Миша.
— Алексей, — ответил Кармазин, инстинктивно пожав руку здоровяка.
— Ха, третий уже, интересно. Я один тут Миша, все другие Леши и Паша. Вы чего тут торчите, а?
— Пытаюсь новоиспеченному другу объяснить, что к чему, — вмешался первый голый.
— Объяснил? — поинтересовался Миша.
— В общих чертах.
— О"кей, тогда, Леша, родной, бросай к ляду свои цветы и вперед, девушка ждет.
Здоровяк скрылся в ванной.
Кармазин остался стоять в коридоре, не зная, что делать. Обидеться и уйти? На кого обидеться, за что?
Он в нерешительности двинулся к входной двери.
— Ну, смелее, Леха. В чем дело? — остановил его голос первого голого, Кармазин остановился и слушал не оборачиваясь. — Ты сейчас думаешь, что рушится мир, что она тебя обманула, что ты ее любил, а она растоптала твою любовь? Да?... Я тоже так поначалу думал, а потом понял. Она не принадлежит никому. Никому, ты понял? Не тебе, не мне, не Мишке с Пашкой. Она сама по себе. Это ее жизнь. И мы в ней играем те роли, которые она нам дает. Но сегодня ты имеешь на нее право. Ну и что с того, что не ты один? А?
— Вы не понимаете, — вскрикнул Кармазин и повернулся.
В дверном проеме комнаты стояла Она.
Кармазин сразу напрягся при виде ее обнаженного тела.
На ее пухленьком животе были видны следы спермы. Упругие груди с неестественно распухшими, торчащими сосками бесстыдно смотрели на Кармазина.
Она молча взглянула ему в глаза каким-то мокрым взглядом, от которого Кармазин сразу обмяк.
— Зачем ты... ? — попытался вяло сопротивляться он, но Она взяла за руку, и потянула в комнату.
Кармазин безвольно подчинился. Вышедший из ванной Миша подхватил из его повисших рук цветы и бутылку и стянул дубленку с плеча, сделав при этом какой-то знак губами стоящему в проходе голому Алексею.
Кармазин стоял как вкопанный посередине комнаты с голыми мужиками, а Она лихорадочно стягивала с него рубашку и джинсы, бросая все на пол. Вот она стянула с него трусы, и его член грустно повис у нее перед лицом. Она нежно взяла его в руку, оголила головку и направила себе в рот, медленно всосав целиком.
Кармазин почувствовал, как какое-то новое сильное чувство наполняет все его тело. В голове сильно застучало.
Она, не выпуская его члена изо рта, медленно повалила его на кровать и начала ритмично сосать, от чего Кармазин почувствовал, как его член стал деревянным. Через минуту этого неистового нападения Кармазин почти в бреду начал бурно кончать Ей в рот. Она замедлила темп и, не выпуская члена изо рта, стала глотать то, что вышло из него. Так много и бурно Кармазин не кончал никогда раньше.
Он лежал на кровати опустошенный, раздавленный, размазанный ею.
В этот момент он понял, что готов простить Ей все. И Ее прошлые измены и этих бывших друзей, которые хором трахают Ее раз в году. Ему хотелось крикнуть: «Я же люблю Тебя, люблю», но он не крикнул. Он почувствовал, как что-то навалилось на Нее сверху.
Кармазин открыл глаза.
Михаил приподнял Ее над ним за талию и бережно положил обратно на Кармазина. Кармазин почувствовал, как ее мокрый от чужой спермы живот прилип к его телу. Она, открыв рот, захватила его губы, не давая ему опомниться. Чья-то рука направила его неожиданно вновь вставший член ей между ног, и Она со вздохом опустилась на него, выпятив задницу.
Кармазин увидел, как Михаил с неестественно большим торчащим членом выдавил на руку крем и стал массировать ее промежность. Она двигала попой, насаживаясь на Кармазина и целуя его в губы. Наконец Михаил остатками крема обмазал свой член, помассировал его немного и аккуратно вставил в нее. Она замерла. По ее телу пробежала волна судороги. Михаил начал потихоньку ее трахать. Кармазин понял, что он трахает ее в попу. Она, поначалу замерев, вдруг выпустила его губы и стала двигаться над ним все быстрее и быстрее. Из ее губ вдруг вырвался длинный протяжный стон, переходящий в вой. Михаил, тяжело дыша, закрыл глаза и только насаживал и насаживал ее на свой член, сдавленно постанывая.
Кармазин, размазанный по кровати, потный, в чужой сперме вдруг ощутил прилив бесконечной нежности. К ней, к этим ребятам.
Он закрыл глаза и отдался во власть длинного всепоглощающего оргазма.
P. S. Через год накануне Татьяниного Дня Кармазин, пересилив себя, позвонил Ей. Незнакомый женский голос рассказал ему, что Она три месяца назад вышла замуж и уехала с мужем в Австралию на постоянное место жительства.
Вставать ему не хотелось. Уже несколько раз он передвигал свое тело, но низкое зимнее Солнце находило его через щель между старыми выцветшими занавесками.
— Нет, вставать положительно не хочется! — произнес он громко.
— Что?... Ты что-то сказал? — донесся из кухни девичий голос.
— Доброе утро, я сказал, — буркнул Кармазин себе под нос.
В комнату вошла красивая, лет двадцати шести, девушка с хорошей фигурой, пышными светлыми волосами и без косметики на лице.
— Ну, Лёш! Давай быстрей вставай! Я уже опаздываю! — проговорила она, по-детски скривив пухлые губы.
— Может не надо? — Кармазин прикрыл глаза рукой, чтобы не слепило Солнце. — Может не сегодня? — тихо проныл он.
— Если не сегодня, то это опять надолго. Вещи я твои собрала, — девушка взяла со стула мужскую рубашку и выпрямилась в выжидательной позе.
Кармазин нехотя вылез из-под одеяла и стал озираться в поисках трусов.
— В ванной. Я их постирала. И носки там, — решила его проблемы девушка.
Она посмотрела на Кармазина с тем странным выражением лица, которое всегда вызывал у нее вид его обнаженного тела. Это тело будило в ней обычное чувство желания, которое она и не собиралась скрывать.
Кармазин прошел мимо своей бывшей Любви, провожаемый ее глубоким вздохом.
Они ехали на ее старых, разбитых Жигулях, и молчали. Несколько раз он поворачивал голову в ее сторону, но Она не смотрела на него.
Память постоянно уносила его почти на год назад, когда они познакомились у общих приятелей.
Это Она тогда пригласила его потанцевать.
Это Она выбрала его среди многих других и затащила потом на «чашку кофе». Когда они приехали к ней домой, он сразу заметил следы пребывания в ее однокомнатной квартире другого мужчины. Но ему было все равно, с кем она была до него. Главное, они сегодня вместе. Все остальное не имеет значения.
У него никогда не было таких женщин, как Она.
От их первой ночи, точнее нескольких суток подряд, у него остались отрывочные воспоминания чего-то бурного, прекрасного и всепоглощающего. В тот раз он очухался только в понедельник, сидя на работе.
Она позвонила ему в среду и сказала, что ждет его вечером у себя.
По дороге он купил цветов.
С порога Она бросилась ему на шею.
Когда через пол часа Кармазин пришел в себя от первого натиска, он с удовлетворением отметил, что вокруг уже не видно следов пребывания другого мужчины. На следующий день он переехал к ней.
Она была странная женщина.
Сначала он думал, что для нее секс это спорт. Сексом она могла заниматься где угодно, когда угодно и, главное, сколько угодно. Любой намек с его стороны всегда понимался ею однозначно.
— Я люблю, тебя, люблю! — шептал он ей на ухо, но она его не слышала.
Их бурные каждодневные многочасовые заплывы, казалось, не оставляли ей сил на слова. Да и зачем ей слова, если и без них так хорошо.
И, все-таки, где-то там, глубоко в ее красивых глазах он слышал, слышал ее.
«Ты здесь, рядом, во мне. Растворись в моем теле, любимый. Я вся твоя», — говорили ее глаза: «К чему слова, разве тебе плохо со мной? Разве слова сделают меня лучше, ближе, желанней? Посмотри в мои глаза. Там музыка, стихи. Я пою тебе песню. Песню любви. Смотри же. Читай меня. Люби меня».
Так они и засыпали каждый день глубокой ночью. И каждое утро ужасно не хотелось вставать.
Но однажды он вдруг понял, что плывет по течению, и это течение — ОНА.
Осознание того, что он уже не принадлежит себе, ошарашило его.
Все началось с того дня.
С того дня, когда к ней приехала Юлька — подруга из Феодосии. Юлька не имела в Москве родственников и, естественно, остановилась у них.
Они в тот вечер долго сидели на кухне, разговаривали и пили вино, привезенное Юлькой.
Подруги почти год не виделись.
Юлька училась в Москве на заочном отделении какого то ВУЗа и приезжала в Москву только на время сессии.
Кармазину тогда было совсем неинтересно сидеть на кухне и слушать бесперебойное щебетание подруг, но он сидел. Даже делал вид, что участвует в разговоре об их общих знакомых, о существовании которых он до сегодняшнего вечера вообще ничего не слышал. Он вдруг подумал: «Вот появилась в нашем доме Ее подруга, и, оказалось, я про Нее ничего не знаю. Странно, почему это раньше не приходило мне в голову. Оказывается, есть люди, к которым она тоже проявляет интерес. Он вдруг понял, что общался с Ней только в ее постели и в ее машине. Они даже не разу не сходили вместе в кино или в театр».
Кармазин вдруг неожиданно вздрогнул и проснулся. Он посмотрел на беседующих девушек и весело произнес:
— Кажется, уже сплю.
— Лешка, иди ложись. Мы еще посидим, ладно? — Она перегнулась через стол, чмокнула его в щеку и вернулась к прерванному разговору.
Он встал и неуверенной походкой поплелся в комнату. То ли вино подействовало, то ли сильно устал, но шел он как во сне.
Кармазин уже спал, когда вдруг почувствовал легкое прикосновение к своему телу холодной руки. Он лежал, завернувшись в простыню, а кто-то настойчиво пытался просунуть руку к его телу через эту своеобразную защиту. Кармазин приоткрыл глаза. В кромешной темноте он все-таки смог разглядеть два голых девичьих тела, лежавших у края кровати в положении 69. Настырная рука, наконец, пробралась через искусственную преграду и сжала член Кармазина. Другая, непонятно чья, рука попыталась стащить с него простыню, что ей достаточно быстро удалось, и оба тела переползли на него, заполнив собой все пространство вокруг.
Кармазин еще пытался сопротивляться, но постепенно начал проваливаться во власть долгого экстаза. Его руки, ноги, лицо, грудь, спина стали сплошной эрогенной зоной, которая ощущала на себе то упругие груди, то скользкие девичьи промежности, то влажные губы.
Когда первые лучи утреннего летнего солнца, как обычно полоснули его по закрытым глазам, он резко проснулся. Из ванной раздавалось журчание воды и девичий смех.
Кармазин встал и, пошатываясь, подошел к приоткрытой двери.
«Русалки», подумал он спросонья, глядя на моющихся в ванной девушек, и вспомнил все произошедшее.
«Что это? Как я мог?» думал он почти вслух. «Я же люблю Ее!».
Кармазин вернулся в комнату и сел на кровать: «А Она? Зачем Она это сделала? Может быть Она?... «. Он вдруг почувствовал себя обманутым, использованным и раздавленным.
— Леша. Леш. Иди к нам, — услышал он из ванной. — Мы ждем.
— Я... Я сейчас! — крикнул Кармазин, но не двинулся с места.
Потом он, будто приняв решение, быстро встал, наспех оделся и выскочил на улицу.
Весь день прошел в каком-то тумане. На работе не работалось. Странные мысли лезли ему в голову.
Она не позвонила. Ни в обед, ни вечером перед окончанием работы, как обычно.
Ее домашний телефон тоже молчал, а рабочего Кармазин не знал.
Когда он вечером вернулся, ее машины у подъезда не оказалось, и дома Ее тоже не было.
Он просидел всю ночь около телефона, ждал. Но все было напрасно. Она не пришла и на следующий день. Только через три дня вечером, сидя на кухне, он услышал в коридоре звук поворачивающегося ключа.
Кармазин вскочил и увидел Ее, Юлю и какого-то незнакомого парня.
— Лешка, это Сергей. Сергей, это Леша! — прощебетала Она, как ни в чем не бывало. — У нас есть что-нибудь поесть? — Ужасно есть хочется.
Он вдруг, неожиданно для себя,... сразу простил Ее. Суетливо пожал протянутую руку Сергея, поцеловал подставленную Ею щеку, улыбнулся в ответ на улыбку Юли, и полез в холодильник.
Вечер шел своим чередом. Опять они сидели на кухне, пили вино и весело разговаривали об общих знакомых, которых он никогда и в глаза не видел. И опять он почти уснул за столом, но вовремя спохватился.
— Я спать, — вяло сказал Кармазин, вставая.
— Во! — удивился Сергей, взглянув на часы, — Да, уже два часа. И нам тоже пора.
С этими словами он встал, сгреб в охапку Юльку и направился с нею в комнату.
Кармазин в недоумении посмотрел на любимую.
— Они что, у нас останутся? — спросил он с глупым выражением лица.
— А куда они пойдут сейчас, в два часа ночи?
Она сидела и весело смотрела на него своими не накрашенными голубыми глазами.
Из комнаты послышалась какая-то возня и ритмичные звуки.
— Ты спать идешь, или тут сидеть будешь? — спросила она вставая.
— Я? Сейчас. Я сейчас приду. Посуду только помою, — засуетился он.
— Ну-ну, — отчего-то усмехнулась Она и, проведя рукой по его волосам, вышла из кухни.
Кармазин продолжал сидеть на стуле. Он слышал, как Она прошла в комнату, как на некоторое время возня прекратилась, но потом возобновилась вновь. Он сидел и слушал. Через открытые двери было хорошо слышно глубокое прерывистое дыхание, стоны и всхлипы.
«Что она там с ними потеряла?», спросил сам себя Кармазин и двинулся в комнату.
В комнате царил беспорядок. Вещи были разбросаны по полу, а на кровати при включенном свете Сергей и Юля трахали Ее.
Кармазин застыл в дверях.
Она стояла на четвереньках. Голова Ее утопала между ног Юли, а Сергей пристроился к ней сзади. Кармазин не мог сдвинуться с места. Он смотрел, и понимал, что рушится всё, о чем он мечтал еще неделю назад. Она не принадлежит ему. Она сама по себе. Она делает только то, что нравится Ей, берет то, что хочет и пользуется им.
Она не звала его к себе, но изредка поглядывала на него, скосив глаза. Играла ли Она в какую-то игру, он не знал.
Он провел ночь на кресле, так и уснув под звуки этой оргии.
С того вечера Она стала иметь привычку рассказывать ему, с кем была и где, непременно описывая все подробности в красках. Он страдал, а Она тащила к нему свои сексуальные переживания как к подружке. Однажды он подумал, что действительно превратился в Ее подружку и... смирился с этим. Они также спали вместе. Она больше никого не приводила, но измены и последующие рассказы становились все чаще. Постепенно Кармазин стал даже интересоваться у Нее новыми связями, отмечая про себя, что уже ждет их, что без этого его жизнь станет скучной и неинтересной.
Она не презирала его. Нет. Просто это было Ее нормальным состоянием. Она рассказала ему обо всех предыдущих связях с мужчинами. С кем и сколько времени она жила.
Так прошло полгода.
И вот, настал его черед уходить. Наверное, Она встретила другого, но не может привести его, пока он, Кармазин, рядом.
Кармазин прервал воспоминания.
Показался офис, в котором Она работала.
Кармазин аккуратно припарковал машину и заглушил двигатель. С минуту они сидели молча.
— Ну, все. Я пошел, — вздохнул Кармазин и открыл дверь.
Она обхватила его шею своей рукой и поцеловала его глубоко в губы.
— Ну, все. Иди, — произнесла Она тихо и отпустила его.
— Таня, извини, я забыл тебя поздравить, — Кармазин попытался потянуть время.
— С Татьяниным днем? Спасибо, что вспомнил, — на мгновение Она задумалась, — А, знаешь, ты приходи сегодня вечером.
Она порылась в сумке и достала ключ, который отцепила утром от его связки.
— Вот, возьми, — сказала Она, как-то хитро улыбнувшись, — И приходи... Часов в восемь приходи. Если хочешь, купи чего-нибудь.
Она чмокнула его еще раз и оттолкнула.
Кармазин вылез, обошел маш
ину и наклонился к Ее открытому окну.
— Я..., я приду, — произнес он, как обреченный.
— Приходи-приходи, я буду ждать.
Несколько раз Кармазин оглядывался. Он видел, как Она вышла из машины, щелкнула кнопкой сигнализации и скрылась в дверях офиса.
«Ну и черт с ней», — подумал Кармазин: «Переживем».
Он спустился в метро. Утренние пассажиры, закутанные в шарфы, бесформенной массой двигались в заданных эскалаторами направлениях. Кармазин влился в нужный поток и опять погрузился в воспоминания.
А что, собственно, случилось, спросил он сам себя. Она не давала мне обещаний, я Ей тоже. Разве я имею на Нее какие-то права?... А если бы и имел. Что тогда? Человек не вещь. Человек свободен. Я ведь тоже свободен и делаю, что хочу, думал он. Все, надо успокоиться и взять себя в руки. А то, распустил сопли.
Кармазин представил вдруг себя со стороны и улыбнулся сам себе.
Я же молодой, красивый и веселый. А стал таким занудой. Что со мной? Надо быть самим собой. Все. Решено. Покупаю вечером цветы, вино и к Ней. Она еще увидит, кого Она потеряла.
— Станция Таганская, переход на кольцевую линию и станцию Марксистская, — услышал он въевшуюся в память фразу.
— Черт, — вскрикнул он и вскочил, — Извините, разрешите, мне выходить. Граждане, дорогу...
Расталкивая людей, Кармазин вывалился из уже закрывающихся дверей и перевел дух. Он вдруг захохотал. Просто так. Над самим собой.
Проходившие мимо две девушки шарахнулись от него, как от сумасшедшего.
— Девчонки, порядок, — крикнул он им вдогонку.
Одна из них обернулась и посмотрела на него с улыбкой.
Кармазин глубоко вздохнул и тоже улыбнулся. Жизнь продолжается, подумал он и рванул на выход.
Весь остаток дня Кармазин провел, лихорадочно придумывая, как он поведет себя с Ней, что будет говорить, что делать.
«Она еще узнает, кого потеряла. Я ей покажу», — мысленно повторял он сам себе уже в который раз.
Конец рабочего дня застал его врасплох.
Кармазин посмотрел на часы и удивился.
— Это уже шесть? — вслух произнес он.
— Уже двадцать минут, как шесть, — услышал он сзади ехидный голос своего шефа. — Леша, что с тобой, заработался?
— Извините, Александр Сергеевич.
— За что? То ты приходишь в одиннадцать, то извиняешься, что задержался. Что? Поругался с подругой?
— Нет. Все хорошо, — засуетился Кармазин.
— Ну-ну, — произнес Александр Сергеевич и, кинув на Кармазина недоверчивый взгляд, направился к двери.
Кармазин летел как на крыльях.
«Все хорошо, все прекрасно», почти кричал он сам себе.
Большой букет алых роз, который Кармазин купил в цветочном магазине, с трудом пролез в дверь лифта. Кармазин перехватил бутылку Шардене и нажал на кнопку четвертого этажа. Он вдруг заволновался, словно мальчик, первый раз идущий на свидание. В голове вдруг всплыла старая шутка про конфетно — букетную стадию отношений.
Лифт мягко остановился, и двери открылись.
Кармазин улыбнулся сам себе и направился к Ёе двери. За дверью была слышна какая-то ритмичная музыка.
«Зачем Она дала мне ключ?», подумал он, открывая привычным движением замок, «Если все равно сама дома?».
Он протиснулся с букетом в коридор, повернулся и остолбенел. Из ванной ему навстречу вышел какой-то парень высокого роста. Парень был абсолютно голый.
— А, привет, заходи и закрой дверь, — выпалил голый скороговоркой.
— Я не понимаю, а...
— Ду ю спик инглиш? — весело издевнулся голый.
— Что это значит? Вы кто? — Кармазин двинулся на голого.
— Ну-ну, спокойнее, — попятился голый в сторону кухни.
Кармазин хотел уже броситься на него, но краем глаза заметил какое-то движение в комнате. С каменным лицом Кармазин подошел к неприкрытой двери и остановился.
Она лежала на кровати на животе спиной вверх среди простыней и подушек, почти раздавленная здоровенным накаченным мужиком, который неистово трахал ёе сзади. Ёе голову с закрытыми в блаженстве глазами держал в руках другой участник оргии, который аккуратно вводил свой мокрый член в ее безвольно открытый рот. Кармазин заметил, что Она лежит еще на ком-то, скрытом простынями, который тоже двигается под ней в общем ритме.
— Пойдем поговорим, — услышал он у плеча голос голого.
Безвольно опустив руки с букетом и вином Кармазин поплелся за голым на кухню.
— Садись... Куришь? — голый присел у холодильника и закинул ногу на ногу.
Кармазин помотал отрицательно головой. Голый достал из лежащей на столе пачки сигарету и закурил. Кармазин присел у стола.
— Давай, знакомиться. Алексей, — голый протянул через стол руку.
— Что? — не понял Кармазин.
— Ты что, по-русски совсем не говоришь? — поддельно удивился голый.
— Г... говорю.
— Тогда начнем заново. Меня зовут Алексей, а тебя? — голый уставился выжидательно на Кармазина.
— Тоже Алексей, — наконец придя в себя, сухо произнес Кармазин.
— Вот как? Ты уже третий Леха в нашей... компании.
— Почему третий? Что это все значит? — вдруг очухался Кармазин.
— Давай, я тебе все объясню, только драться не лезь. Хорошо?
— Ну? — уставился Кармазин на голого.
— Хорошо, — продолжил голый, — Слушай. Я познакомился с ней первым из нас, вернее вторым, но тот первый с ней просто разошелся, поэтому мы считаем, что первый я.
— Кто мы?
— Не перебивай. Мы это мы. Нас до твоего появления у нее, у Таньки, было четверо. Каждый был с ней не более года, потом уходил. Когда ушел я, она пригласила меня, как и тебя сегодня на прощальный ужин. Она всегда делает это в Татьянин день. Понял?
— Пока нет, — сказал Кармазин, почти успокоившись.
— Слушай еще раз. Она с каждым из нас живет не более года. Она так для себя придумала. Она так решила, понимаешь? — голый вопросительно взглянул на Кармазина.
Кармазин не ответил и голый продолжил.
— Ты же знаешь, она все решает сама. Сама знакомится, сама приводит, сама выгоняет. И с Татьяниным днем она придумала сама. Но есть одно «НО»! — голый многозначительно затянулся сигаретой и сделал долгую паузу.
— Ну? Что? Какое «НО»? — спросил Кармазин.
— Такое. Это день принадлежит нам. В этот день мы можем делать с ней что угодно и как угодно.
— В каком смысле?
— В самом, что ни на есть прямом. Ты ее хоть раз в задницу трахал?
— Нет, — обмяк Кармазин.
— Тогда есть шанс попробовать. Раздевайся, — голый встал.
— Зачем? — глупо спросил Кармазин и тоже встал.
— Ты что, в дубленке любишь больше? — засмеялся голый, затушивая в пепельнице сигарету.
В коридоре вдруг показался здоровяк с огромным стоящим членом.
— Леха, ты где? — спросил он, с ходу открывая дверь ванной, — Ба, нашего полку прибыло, — вдруг радостно воскликнул он, заметив Кармазина, и вошел на кухню, протягивая вперед руку, — Миша.
— Алексей, — ответил Кармазин, инстинктивно пожав руку здоровяка.
— Ха, третий уже, интересно. Я один тут Миша, все другие Леши и Паша. Вы чего тут торчите, а?
— Пытаюсь новоиспеченному другу объяснить, что к чему, — вмешался первый голый.
— Объяснил? — поинтересовался Миша.
— В общих чертах.
— О"кей, тогда, Леша, родной, бросай к ляду свои цветы и вперед, девушка ждет.
Здоровяк скрылся в ванной.
Кармазин остался стоять в коридоре, не зная, что делать. Обидеться и уйти? На кого обидеться, за что?
Он в нерешительности двинулся к входной двери.
— Ну, смелее, Леха. В чем дело? — остановил его голос первого голого, Кармазин остановился и слушал не оборачиваясь. — Ты сейчас думаешь, что рушится мир, что она тебя обманула, что ты ее любил, а она растоптала твою любовь? Да?... Я тоже так поначалу думал, а потом понял. Она не принадлежит никому. Никому, ты понял? Не тебе, не мне, не Мишке с Пашкой. Она сама по себе. Это ее жизнь. И мы в ней играем те роли, которые она нам дает. Но сегодня ты имеешь на нее право. Ну и что с того, что не ты один? А?
— Вы не понимаете, — вскрикнул Кармазин и повернулся.
В дверном проеме комнаты стояла Она.
Кармазин сразу напрягся при виде ее обнаженного тела.
На ее пухленьком животе были видны следы спермы. Упругие груди с неестественно распухшими, торчащими сосками бесстыдно смотрели на Кармазина.
Она молча взглянула ему в глаза каким-то мокрым взглядом, от которого Кармазин сразу обмяк.
— Зачем ты... ? — попытался вяло сопротивляться он, но Она взяла за руку, и потянула в комнату.
Кармазин безвольно подчинился. Вышедший из ванной Миша подхватил из его повисших рук цветы и бутылку и стянул дубленку с плеча, сделав при этом какой-то знак губами стоящему в проходе голому Алексею.
Кармазин стоял как вкопанный посередине комнаты с голыми мужиками, а Она лихорадочно стягивала с него рубашку и джинсы, бросая все на пол. Вот она стянула с него трусы, и его член грустно повис у нее перед лицом. Она нежно взяла его в руку, оголила головку и направила себе в рот, медленно всосав целиком.
Кармазин почувствовал, как какое-то новое сильное чувство наполняет все его тело. В голове сильно застучало.
Она, не выпуская его члена изо рта, медленно повалила его на кровать и начала ритмично сосать, от чего Кармазин почувствовал, как его член стал деревянным. Через минуту этого неистового нападения Кармазин почти в бреду начал бурно кончать Ей в рот. Она замедлила темп и, не выпуская члена изо рта, стала глотать то, что вышло из него. Так много и бурно Кармазин не кончал никогда раньше.
Он лежал на кровати опустошенный, раздавленный, размазанный ею.
В этот момент он понял, что готов простить Ей все. И Ее прошлые измены и этих бывших друзей, которые хором трахают Ее раз в году. Ему хотелось крикнуть: «Я же люблю Тебя, люблю», но он не крикнул. Он почувствовал, как что-то навалилось на Нее сверху.
Кармазин открыл глаза.
Михаил приподнял Ее над ним за талию и бережно положил обратно на Кармазина. Кармазин почувствовал, как ее мокрый от чужой спермы живот прилип к его телу. Она, открыв рот, захватила его губы, не давая ему опомниться. Чья-то рука направила его неожиданно вновь вставший член ей между ног, и Она со вздохом опустилась на него, выпятив задницу.
Кармазин увидел, как Михаил с неестественно большим торчащим членом выдавил на руку крем и стал массировать ее промежность. Она двигала попой, насаживаясь на Кармазина и целуя его в губы. Наконец Михаил остатками крема обмазал свой член, помассировал его немного и аккуратно вставил в нее. Она замерла. По ее телу пробежала волна судороги. Михаил начал потихоньку ее трахать. Кармазин понял, что он трахает ее в попу. Она, поначалу замерев, вдруг выпустила его губы и стала двигаться над ним все быстрее и быстрее. Из ее губ вдруг вырвался длинный протяжный стон, переходящий в вой. Михаил, тяжело дыша, закрыл глаза и только насаживал и насаживал ее на свой член, сдавленно постанывая.
Кармазин, размазанный по кровати, потный, в чужой сперме вдруг ощутил прилив бесконечной нежности. К ней, к этим ребятам.
Он закрыл глаза и отдался во власть длинного всепоглощающего оргазма.
P. S. Через год накануне Татьяниного Дня Кармазин, пересилив себя, позвонил Ей. Незнакомый женский голос рассказал ему, что Она три месяца назад вышла замуж и уехала с мужем в Австралию на постоянное место жительства.