Опять скрипит потёртое седло
В двадцать семь, получив степень магистра бизнеса и женившись на девушке, которую знал с детства, я устроился на работу в Форт-Ворте, техасском скотоводческом городишке. Мне ещё не приходилось бывать к западу от Аппалачей. Нанявшая меня компания входила в группу компаний, которой владел скотовод и бизнесмен по имени Джефферсон МакДафф III.
Моя любимая жена, Шейла, была двумя годами меня моложе. Мы начали встречаться, когда ей было всего шестнадцать. Я оставался единственным её мужчиной. Наша половая жизнь была неплоха, но и только. Если я настаивал, она сосала член, и один раз я трахнул её в зад, что ей крайне не понравилось. Я пытался её расшевелить, но безуспешно. Дома я оставался ей верен, но уезжая из города по делам, всякий раз снимал проститутку.
Спустя полтора месяца после того, как я начал работу, Ральф, мой начальник, сказал, что Мак (так все звали мистера МакДаффа) собирается устроить на своём ранчо барбекю и танцы. Пригласили и нас с Шейлой.
В субботу Ральф с женой, Мэри Лу, и я с Шейлой поехали закупаться ковбойской одеждой. Мы купили сапоги, клетчатые рубашки, шляпы «стетсон», пряжки для ремней – короче, весь набор. Шейла отказалась от джинсов в пользу блузки и юбки в ковбойском стиле.
Пока мы ходили по магазинам, расширенные зрачки Шейлы выдавали её возбуждение. Я припомнил единственную сексуальную фантазию, в которой она призналась: она мечтала, чтобы ковбои устроили ей секс-марафон, – и подумал о вечеринке. Поговаривали, что МакДафф жуткий бабник. Что женщины штабелями падают в его постель, а их мужья быстрее поднимаются по карьерной лестнице и больше зарабатывают. Если, конечно, не сглупят.
Ходили слухи, что один муж увидел, как МакДафф употребляет его красавицу-жену, и набросился на него. МакДафф избил рогоносца, привязал его к забору, и несчастному пришлось смотреть, как Мак, рабочие ранчо и несколько директоров компании дерут новобрачную во все дыры. Работу тот дурак потерял – как и жену, которая осталась с МакДаффом.
В назначенный день Шейла была пьяна от предвкушения. Когда она встала перед зеркалом полюбоваться собой, я подошёл и поцеловал её.
– Вижу, ты вся на взводе.
– Ох, Уилл! Я иду на настоящие ковбойские танцы с настоящими ковбоями! Только представь! Настоящие ковбои!
– Ты ведь не задумала трахнуть настоящего ковбоя?
– О чём ты? – Она округлила глаза, делая вид, что не понимает.
– Не собираешься сегодня изменить мне с ковбоем?
– Уилл… я тебя очень люблю…
– Я тебя тоже. Так что, тянет тебя дать сегодня другому?
Она смущённо потупилась.
– Это только фантазии. Ничего не случится. Я твоя верная и преданная жена.
– Оставь заботы и лови кайф, солнышко. Пусть всё идёт, как идёт. Помни: я тебя люблю и буду любить несмотря ни на что.
В её глазах мелькнуло непонимание. Потом взгляд её стал жарким, требовательным.
– Несмотря ни на что?
– Несмотря ни на что.
– О-о-о! Ты просто чудо. Настоящий мужчина, настоящий муж. Я люблю тебя, Уилл.
– Главное, не забудь это, – строго сказал я.
– Не забуду. И ты помни: я тебя люблю.
К трём часам мы были готовы. В ожидании Ральфа с Мэри Шейла вертелась перед зеркалом. Она словно явилась из влажных снов подростка.
– Изображаешь из себя волчок? – невинно осведомился я.
– Я без трусов. Смотрю, не увидят ли, когда я буду кружиться.
Ральф и Мэри Лу приехали в приподнятом настроении. Мы сели в их машину и скоро болтали с ними, как старые друзья.
– Я слышал, МакДафф любит пялить замужних дам, – как бы невзначай обронил я. Ральф и Мэри Лу переглянулись. Шейла ёрзнула на сиденье.
Ральф от души расхохотался.
– А то. – Он повернулся к жене. – Его хлебом не корми, только дай отпялить замужнюю. Правда, Мэри?
Покраснев как свёкла, Мэри потупилась, а когда подняла глаза, в них горело обнажённое желание.
– Вам надо обсудить кое-что между собой. Что делать, если… – она осеклась.
– Если что?
– Если Мак захочет трахнуть Шейлу.
– Мы уже обсуждали это. Пусть всё идёт, как идёт, – сказала Шейла и, ища в моих глазах подтверждение, взглянула на меня. Я сжал её руку и подмигнул.
– Ты слышал про мужей, которые стали Маку поперёк дороги? – спросил Ральф.
– Да. Пустые слухи.
– Всё это правда. Уж поверь.
– Что правда? – спросила Шейла.
– Что Мак уводит жён.
Лицо Шейлы преобразилось. Так она глядела, когда головка моего члена касалась её половых губ.
Ральф продолжал:
– Это случалось уже трижды. Мак трахал жену на глазах у мужа и уводил её. Одну из уведённых он оставил при себе. Её зовут Сью Энн. Познакомишься с ней сегодня. Другая подалась в профессионалки и сейчас заправляет самым большим борделем в городе. А третью Мак отдал одному юнцу, как премию за удачную сделку.
– Мы её увидим, эту третью? – спросила Шейла.
– Уже. – Ральф посмотрел на жену. Та покраснела, но не смогла удержаться от развратной улыбки. Мой член воспрял.
Я притянул Шейлу к себе и впился в её рот поцелуем. Моя рука скользнула по раздвигающимся голым бёдрам. Я погладил влажные складки и тут обнаружил, что жена побрила лобок. Да, интересный будет вечер!
Вы спросите, с чего это вдруг муж разрешает жене сходить на сторону? Во-первых, подсознательно Шейле хотелось, и я знал, что она добьётся своего. Я мог либо сопротивляться и проиграть, либо расслабиться и плыть по течению. К тому же я хотел её раскрепостить. Чем не способ? Приятным плюсом станет то, что я смогу быстрее сделать карьеру, да и мои походы на сторону скрывать будет не нужно. В общем, сделка хорошая.
К утру я осознаю, насколько хорошая.
В поле у ранчо стояло более полусотни автомобилей. Приехавшие тянулись на звуки музыки кантри и запах барбекю. Жёны завязали разговор с другой парой, а Ральф потянул меня за собой, туда, где группа людей слушала здоровяка.
– Мак, это Уилл Уоррен, – представил меня Ральф.
– Здоров, Уилл. Давно хотел познакомиться. – Мак подал руку.
Он излучал властность, и рукопожатие соответствовало. Огромный как бык, весь мышцы, красавец, в холодных серых глазах поблескивают искорки. Мак походил на ковбоя из рекламы сигарет «Мальборо», но всё в нём было жизненным, настоящим. Умный и безжалостный, свой первый миллиард долларов он заработал в четырнадцать лет, бросив школу.
Я порадовался, что проторил ему дорожку к своей жене. Вот он, последний фрагмент пазла в её фантазиях.
– Ну что, Уилл. Ральф говорит, ты в курсе. Я намерен трахнуть твою жену. А может, и ещё каким ребятам обломится. Не против?
Грубоват и прям, как я и ожидал.
– Нет, мистер МакДафф. Не против.
Его глаза помягчели.
– Ты далеко пойдёшь, Уилл. Посмотришь, как я буду её объезжать, или предпочтёшь услышать от неё?
– Я бы посмотрел.
– Замётано. А сейчас пейте и веселитесь, парни. Ах да, Уилл, для друзей я Мак.
Он отвернулся. Мы вернулись к жёнам.
– Где вы были? – спросила меня шёпотом Шейла.
– Говорили с Маком.
Она промолчала, но взгляд её был красноречив. Я её чмокнул.
– Я сказал, что не против, если он тебя трахнет.
Она вся затрепетала и покачнулась, словно при одной мысли об этом кончила.
Около часа мы пили, ели и общались с людьми, как на обычной вечеринке. Здесь гуляли шишки компании, где я работал, важные клиенты и кое-какой персонал ранчо, а также народ из других компаний Мака и его друзья. Шейла выпила целых три бокала вина – необычно много для неё. Потом Ральф отозвал меня в сторону.
– Мак готов заняться Шейлой. А пока он её того, хочешь женщину?
– Было бы неплохо.
Сердце застучало, как отбойный молоток.
– Можешь взять Сью Энн, Молли или Мэри Лу. Советую Сью Энн. Молли пьяна, а Мэри я поделюсь в любое время, только попроси.
– Значит, Сью Энн.
– Сейчас приведу. Учти, она любит властных мужчин.
Не прошло и минуты, как Ральф вернулся с очаровательной блондиночкой. Фигура как песочные часы, большие сиськи. Длинные, до талии волосы увязаны в хвост. На щеках ямочки. Курносый носик и надутые губки.
– Привет, ковбой. – Она хихикнула.
Я грубо привлёк её к себе и впился в её рот поцелуем. Мои руки смяли её попку. Сью прижалась ко мне передком.
– Ого! А трахаешься ты так же, как целуешься? Вот будет весело!
Я взглянул поверх плеча Сью Энн. Шейла смотрела на меня со странной слабой улыбкой. Жена знала, что для неё веселье вот-вот начнётся. Я подозвал её и познакомил женщин.
– Мак трахнет тебя, а я – Сью Энн, – небрежно сообщил я жене.
– Милый, мы так не догова… то есть, я не знала, что ты тоже будешь с кем-то. Но, Уилл…
Сью Энн прыснула.
– Дорогуша, ни один ковбой… ни один настоящий ковбой не даст трахнуть свою тёлочку без возмещения. Я одна из женщин Мака, и я заменю тебя на это время.
Мак уже стоял рядом. Шейла подняла на него глаза, и они подёрнулись поволокой. Она оцепенела, как олень в свете фар. На лбу выступил пот. Мак крепко прижал её к себе, присосался к её рту. Его рука заползла под юбку. В этом сексуальном танце было нечто гипнотическое. Минуту-две Мак целовал её и лапал между ног. Толпа вокруг выжидающе затихла.
Шейла пьяно покачнулась, когда Мак оторвался от её губ. Он расстегнул блузку, выпуская на волю красивые груди, и швырнул её в сторону. Шейла не отрывала от него взгляда. Она не двигалась, даже не моргала. Раздев её по пояс, он вжикнул «молнией», и юбка прошуршала вниз. На Шейле остались только ковбойские сапоги. Мак помял её груди. Она всхлипнула.
До этого Шейла раздевалась догола только при мне. Теперь на её прелести глазели человек двести, а она и не думала смущаться. Да что там, я в жизни не видел такой бесстыжей и охочей шлюхи. По её бёдрам ручьями текла смазка. Ручейки добрались уже до колен.
Надев на неё кожаный ошейник и прицепив к нему поводок, Мак повёл её прочь. Шейла шла за ним, как тёлка за пастухом, сексуально качая бёдрами.
Явно не терпится спариться.
Сью Энн потянула меня следом.
– Идём, ковбой.
– Куда?
– В хлев.
Хлев оказался новым зданием из металла, ярко освещённым внутри, со стойлами, упряжью, висящей на стенах, и всеми остальными принадлежностями настоящего ранчо. А кое-что сконструировали явно для женщин, не для скота. Несколько стойл занимали лошади. Два ковбоя выкатили в центр хлева обитую кожей скамью на колёсах и зафиксировали колёса стопором. В скамье были петли с продетыми верёвками.
Моя рука забралась под юбку Сью Энн. Она охотно раздвинула ноги. Я огладил её передок, потом попку, и ощутил под рукой что-то странное. Обвёл контуры пальцем. Сью улыбнулась.
– Это клеймо.
– Не понял?
– Клеймо. Просто клеймо. Хороший ковбой всегда клеймит своих тёлок, чтобы все знали, чьи они.
Я выпучил глаза.
– Мак клеймит всех своих женщин?!
– Лучших. Кого оставляет при себе. Он не клеймит тех, которых планирует обменять или продать. И клеймит не он один, другие ковбои тоже.
Она говорила совершенно буднично: ну, обычное дело, что тут такого? А я и подумать не мог. Нет, Шейла не даст себя заклеймить – это ведь мучительно больно. Я захотел увидеть клеймо Сью Энн, и она, словно прочтя мои мысли, приподняла подол.
И вот оно, клеймо: буква «М», лежащая на боку. В мозгу щёлкнуло. Я работаю в «Лэзи М Энтерпрайзес». Лэзи «М», ленивая «М». Его клеймо.
Я оглянулся. Мак вёл Шейлу к скамье, как корову. А ведь он так и не заговорил с ней, осознал я. Вот он укладывает её спиной на скамью.
Шейла глядела стеклянным взглядом, на лице только горячее желание и покорность. Мак завёл её руки вверх и привязал. Там же примотал конец поводка. Поднял её ноги и привязал над головой. Зад Шейлы оказался в воздухе, задранные вверх и раздвинутые ноги открывали доступ к влагалищу, из которого сочились соки, стекая по расщелине между ягодиц.
Мак приспустил джинсы, вывалил огромный вялый член. Оглянувшись, улыбнулся какой-то девушке. Она посмотрела на мужа. Тот кивнул. Девушка подбежала к Маку, опустилась на колени и взяла член в рот. Я и все, кто стоял вокруг, смотрели, как член удлиняется и набухает.
Я разрешил жене поблядовать ещё и потому, что член у меня большой – почти двадцать два сантиметра длиной, толстый и красивый. Увидев другие члены, она поймёт, как ей повезло. Так, по крайней мере, я думал.
Вот только рядом с членом Мака мой смотрелся бледно. Да что там: даже жеребцы в стойлах не могли похвастать таким достоинством! Я запоздало пожалел о своём поступке.
Не видела член только Шейла. Она пока не догадывалась, какую оглоблю ей сейчас запихают. Да, она мокрая, но всё же, всё же… Оставалось надеяться, что он её не порвёт.
Мак погладил соску по волосам. Выпустив член из растянутых губ, она улыбнулась и убежала обратно к мужу. И вот, наконец, Мак пристроил головку к сладкой дырочке Шейлы. Переступил, выверяя угол, и, ухватившись за бёдра моей жены, одним мощным толчком загнал член по яйца.
Шейла закричала.
– Мама!.. Да-а-а-а-а!!
Её спина выгнулась, ноги дрожали, как после удара током. Я никогда не видел, чтобы жена кончала так бурно, но, в конце концов, её желание кипело и накапливалось весь день. В судорогах оргазма она билась и извивалась. Сью Энн встала на колени и, достав мой член из джинсов, облекла тёплым ртом. Её язычок вытворял чудеса, но я так и не отвёл глаз от кончающей жены.
Мак не двигался, оставляя это Шейле, но она хотела другого.
– Не дразни меня! Еби! Еби меня! Еби!.. – Её голос прервался, она всхлипнула. Мак не спеша вытянул член, снова погрузил, снова вынул, и вскоре она выла, как кошка, которая хочет кота.
А потом случилось нечто дикое. Ритмично долбя мою жену, Мак запел.
– Опять скрипит потёртое седло,
И женщины нас молят на коленях
О наших длинных, толстых, крепких членах,
И мы ебём их, шлюх, мужьям назло.
Многие уже знали слова и подхватили:
– Нет, нам не лень
Тёлок ебать весь день,
Ласково или грубо,
Любо, ковбои! Любо!
Мой член дрогнул. Я запустил руки в волосы Сью Энн. Потом, держа её голову неподвижно, принялся ебать малышку в рот. Она глубоко заглатывала и, когда плотина рухнула, проглотила всё. От мощнейшего оргазма ноги подкосились, и я бы упал, если бы не Сью.
Шейла билась в непрерывных спазмах под ритмично долбящим её хуищем Мака. Спазмы завершились невероятнейшим оргазмом. Она была вся в поту и красна, как новорождённый поросёнок.
– Опять скрипит потёртое седло,
И стонет тёлка – лучший друг ковбоя,
Но тёлок не оставим мы в покое,
Мы выебем их всех – как им свезло, а?
На этот раз подпевал и я, расстёгивая блузку Сью Энн:
– Нет, нам не лень
Тёлок ебать весь день,
Ласково или грубо,
Любо, ковбои! Любо!
– Ох, Мак… Прошу тебя… Прошу тебя, возьми меня грубо. Будь со мною груб!
Жена умоляла и умоляла, но Мак перестал её долбить и отодвинулся, оставив внутри всего полшишечки. Она пыталась насадиться глубже, но, привязанная, не могла – и бесновалась от похоти.
– Прошу тебя! Прошу, дай мне кончить! Я на всё согласна!..
– Я хочу, чтобы ты принадлежала мне, шлюха.
– Согласна!
– Я хочу тебя заклеймить.
– Согласна! Всё что угодно!
– А ты чего хочешь?
– Я хочу быть твоей тёлкой… твоей шлюхой… хочу носить твоё клеймо. Выгуливай меня голой по улицам…. Покажи всем, что я твоя собственность… Только выеби меня!
– Йе-е-ху-у-у! – проорал он, принимаясь ебать её как можно сильнее и быстрее. Яйца звучно шлёпали о половые губы. Когда член входил, было видно, как живот вспучивается изнутри. Мак гнал во весь опор, разве что не давая Шейле шпоры.
Крик Шейлы начался далёким паровозным свистком и становился всё громче и громче. Она всё сильнее краснела, спина её выгибалась, пока она не опиралась о стол только плечами и каблуками.
– Да-а-а-а-а!!! – закричала она, громкостью посрамляя грешников в аду.
И обмякла, потеряв сознание. Мак замер и широко, довольно ухмыльнулся. Потом с громким чпоком вытянул член и в оглушительной тишине обозрел возбуждённо глазеющую публику.
– Окей, ковбои. Осеменим эту тёлку.
Кто-то опрокинул на Шейлу ведро воды, и она с визгом очнулась. Новый оргазм не заставил себя ждать. К Маку подбежали какой-то мужчина с женой. Мужчина засунул Шейле, а жена встала на колени перед Маком. Он запихал член в её рот и через пару секунд извергался в него, как зерновоз, высыпающий зерно в силос, – непрерывным и густым потоком. Она сглотнула, наверное, раз десять.
К моей жене выстроилась очередь. Длинная, очень длинная очередь. Все вокруг разделись и трахались. Казалось, девиз один – трахайся сколько влезет. Я выебал одиннадцать женщин и обессиленно приткнулся в уголке.
Взгляд бродил по хлеву. Я насчитал восемьдесят заклеймённых женщин, а всего их было около ста. Клейма стояли самые разные, но почти половина женщин, как Сью Энн и Мэри Лу, носили клеймо Мака: ленивую «М». Были и другие украшения: кольца в сосках и в половых губах, какие-то татуировки, цепочки на лодыжках и тому подобное.
Часа два спустя все мы перебрались под открытое небо, чистое и просторное. Мы ели барбекю и пили пиво. Кто хотел, остался голышом. Некоторые оделись. Сухой воздух приятно холодил моё голое тело. С голой Шейлой на поводке подошёл Мак.
– Хэй, Уилл. Я схожу отлить, а вы, ребята, пока присмотрите за моей новой тёлкой. – Он ухмыльнулся.
Я взял из его рук поводок и посмотрел на женщину, на которой женился.
– Ты как? – тихо спросила она.
– В смысле?
– Ну, мне ведь понравилось. Я согласилась принадлежать ему, стать его шлюхой. Согласилась носить его клеймо.
– Ты хотела кончить. Это пустые слова.
– Нет, не пустые! – пылко возразила она. – Я его шлюха, и он меня заклеймит. Милый мой… я тебя люблю, но моё тело теперь принадлежит Маку. Тебе придётся довольствоваться теми крохами, какими он соизволит с тобой поделиться.
Она говорила спесиво и самодовольно.
– Хо
чешь сказать, теперь ты женщина Мака? Вот так просто? – Я щёлкнул пальцами.
– Да. Вот так.
Она едва не мурлыкала, как кошка, дорвавшаяся до сметаны.
Как я разозлился! Я сорвал с её пальцев кольца – помолвочное и обручальное.
– Раз кольца ничего не значат, я их забираю.
Её нижняя губа задрожала, на глаза навернулись слёзы.
– Уилл…
– Считай, что мы разведены, шлюха!
Началась битва взглядов. Никто из нас не хотел уступить. Мне махнул Ральф. Я подошёл, таща за собой на поводке Шейлу.
– Мак зовёт тебя в хлев, – сказал Ральф, подмигнув. Я побрёл туда, не обращая внимания на новую шлюху Мака, которая шмыгала носом сзади.
Мак говорил в уголке с пятью женщинами. Увидев нас, он выстроил их вдоль стены. Женщины были разные, но привлекательные. И голые. В глаза бросилось полное отсутствие волос ниже пояса.
– Становись к ним, шлюха, – махнул Шейле Мак.
Она замешкалась, кинула на него странный взгляд. Без долгих уговоров Мак вытянул её по бёдрам хлыстом, который держал в руке. Она взвизгнула и поспешно встала у стены, потирая покрасневшее бедро.
– Вот что, Уилл, – начал он, приобняв меня за плечи. – Мы люди бывалые. А главное, мы ковбои. Мы знаем, как собирают стадо.
– Я так понял, ты уводишь мою жену.
Он ожёг меня взглядом холодных стальных глаз. Его пальцы впились в моё плечо.
– Уилл, – сказал он тихо и угрожающе, – в Техасе не обвиняют другого ковбоя в воровстве скота, если не готовы расплатиться жизнью. Много ковбоев погибли, возведя напраслину. Ты ведь не хотел сказать, что я вор?
– Нет. Ты не вор…
Он дружески хлопнул меня по спине.
– Отлично. Так вот, если ковбой хочет добиться успеха, ему нужно большое стадо. У тебя премиленькая тёлка, но всего одна. Я готов помочь такому хорошему парнишке, как ты, и предлагаю за неё любых двух из этих. – Он махнул рукой на женщин. – Конечно, решение за тобой. Хочешь оставить свою – оставляй, но я советую поменять, сынок. Я знаю, как вести дела на ранчо, и понимаю в скотоводстве.
Я посмотрел на женщин. Рот Шейлы был открыт, на лице написано недоверие. Наверное, ждала, что я всегда буду в запасе на случай, если она передумает и решит вернуться. Другие пять хотели, чтобы мой выбор пал на них.
Мак между тем продолжал.
– Конечно, чем больше тёлок, тем больше надо корма. Эти тёлки работают и себя прокормят. И работают сидя, а не лёжа. Твоя тёлка – нет. И вот ещё что. Если мы ударим по рукам, тебе прибавят оклад.
– Можно, я отвечу через час или два? Хочу присмотреться к ним поближе.
– Какой разговор! Присматривайся хоть всю ночь!
Он хлопнул меня по спине и вывел Шейлу из хлева за поводок. Она тоскливо и неуверенно оглянулась.
Я стал одну за одной расспрашивать женщин – вернее, тёлок. Несомненно, трахаться умели все, поэтому я хотел выбрать тех, с кем сойдусь. Ни одна не могла похвастаться таким телом, как Шейла, но все были очень милы. Ни на одной не стояло клейма. Та часть стада Мака, которую он готов обменять, понял я. Я не спеша поговорил с каждой, полапал сиськи и письки. Когда я закончил, пять красавиц текли и умоляли меня их трахнуть.
Я выбрал Иду, наименее привлекательную из пяти, но всё же очень хорошенькую, а вдобавок умную, позитивную и с золотым сердцем. И Ивонну, темноволосую черноокую полукитаянку-полугречанку экзотического облика – мой член твердел каждый раз, когда она мне улыбалась.
Связав всех поводками в цепочку, я вывел их из хлева, как диковинную десятиножку.
Шейла стояла на четвереньках. Мак ебал её в зад. Видимо, это её крик при проникновении мы слышали в хлеву: казалось, кто-то откручивает голову кошке. Мы пополнили ряды зрителей. Анус жены был до предела растянут вокруг члена моего босса. По её губам блуждала счастливая улыбка.
Мак снова запел.
– Опять скрипит потёртое седло,
Но в зад ты тёлочек поёбывай смелей,
Чтоб улыбались тёлки до ушей,
А хую в жопе было тесно и тепло.
И мы подхватили:
– Нет, нам не лень
Тёлок ебать весь день,
Ласково или грубо,
Любо, ковбои! Любо!
Шейла кончила как минимум дважды. Потом Мак выдернул член из грязной дырки, развернул Шейлу, засунул ей в рот и излился. Рвотный позыв заставил её оттолкнуть Мака, и он вытянул её хлыстом по сиськам, после чего она послушно разинула рот и вывалила язык. Когда она проглотила всё и вылизала член дочиста, Мак обтёр его о её волосы. И подошёл ко мне, оставив её сидеть на ноющем заду и вытирать с губ сперму со следами дерьма.
– Ну как, Уилл? Решил что-нибудь, мой мальчик?
Шейла смотрела на меня. Я прочёл по её губам:
– Пожалуйста, не отдавай меня.
А ведь всего несколько часов назад утверждала, что принадлежит Маку, не мне.
Как всё меняется!
– Ты прав, Мак. Две тёлки – это самый минимум. Я беру Иду и Ивонну, и мы в расчёте.
– Отличный выбор, Уилл. Ты разбираешься в скотоводстве. Полезное качество для моего менеджера. Кто может оценить стадо, не подведёт и в бизнесе. Пошли, скрепим сделку.
Я отделил Иду и Ивонну и привязал их поводки к коновязи. Мак привязал там же Шейлу. Жена потянулась ко мне, и Мак огрел её хлыстом. Она ойкнула и потёрла ягодицы.
– Ты принадлежишь мне, шлюха! Не смей лапать других ковбоев без разрешения!
Его тон был ледяным. Шейла заплакала. На её глазах я взасос поцеловал Иду, потом Ивонну, полапал их между ног. Женщины хором взмолились, чтобы я их трахнул, отчего жёнины слёзы полились рекой.
Месть сладка.
Мы с Маком прошли в его офис, что располагался поодаль от хлева.
– Шейла очень не хочет с тобой расставаться, – ровным голосом сказал Мак, мягко взглянув мне в глаза.
– Да, знаю. Я тоже. Я её люблю. Но она сказала, что принадлежит тебе. Если я её оставлю, то на моих условиях.
Он от души расхохотался, его глаза блеснули.
– Вот это мне по нраву. Пусть остаётся с тобой, но ты прав, чёрт возьми. Ей надо преподать урок. Вот что я сделаю. Я отдам тебе Иду, и у тебя будут две тёлки. Соперница не даст твоей шлюхе расслабиться.
Он хохотнул.
– Ты забрал у неё кольцо. Правильно. Лучше заклейми её. Я сказал своему управляющему, чтобы сделал тебе клеймо. Как чувствовал, что пригодится.
Он протянул мне длинный железный штырь, один конец которого, рукоятка, был изогнут, а на другом было клеймо: двойное «W».
– Можешь называть его «двойное дабл-ю». Утром мои люди зарегистрируют его в Сельскохозяйственной ассоциации.
Ошеломлённый такой щедростью, я рассыпался в благодарностях.
– Ну, ну, пустое. Давай лучше закончим с твоей шлюхой.
Увидев нас, Шейла отвязала свой поводок от коновязи и побежала навстречу. Мак ухватил её, бросил на другую коновязь и затянул поводок на лодыжках.
– Сюда, ковбои! – крикнул он.
Нас быстро окружила толпа. Я махнул Иде и Ивонне, чтобы они подошли ко мне. Они тесно прижались ко мне по бокам. Я их обнял.
– Эй, тёлочки, кто-нибудь из вас знает, за что я выпорю эту тёлку? – спросил Мак. Он оглянулся вокруг. Несколько рук поднялось.
– Дарлена? – кивнул он высокой красавице, что цепко держалась за безобразного коротышку.
– Она отвязалась без разрешения.
– Точняк! – подтвердил Мак. Он повернулся к Шейле и с угрозой в голосе спросил: – Поняла, шлюшка?
Она всхлипнула.
– Да.
Лицо её было так жалко, что мне захотелось прижать её к себе и утешить. Но с этим стоило погодить.
– Уилл, пожалуйста. – Она шмыгнула носом. Мак подмигнул мне.
Я сказал:
– Ты хотела принадлежать Маку. Стать его шлюхой. Носить его клеймо. Ну что же, пожалуйста. Теперь ты его собственность, а я не полезу к тёлке другого ковбоя. Так дела не делаются.
– Ну-ка, Ида. Сколько ей положено ударов? – спросил Мак.
Ида взглянула на меня. Потом перевела взгляд на Мака и долго, испытующе на него смотрела.
– Всего один, Мак. Она не знала правил, – наконец, тихо сказала она.
– Ты добрая женщина, Ида. И справедливая. Я, наверное, дал маху, отдав тебя Уиллу, но сделка есть сделка. Хорошо. Пусть будет один.
Мак с оттяжкой хлестанул Шейлу по заднице. Она вскрикнула. Зад вспыхнул цветами заката. Когда Мак её отвязывал, она рыдала.
– Только потри, и получишь ещё, – предупредил Мак. Она округлила глаза и нехотя убрала руки подальше от горящей задницы.
Толпа рассеялась. Очевидно, жену неспроста наказали на глазах у других тёлок. Чтобы они помнили. Наказание было неотъемлемой частью жизни тёлки.
Я услышал, как Шейла просит у Мака разрешения поговорить со мной.
Её лицо было красным, глаза красными и опухшими, но в голосе звучала страсть.
– Я не хочу принадлежать Маку. Я хочу принадлежать тебе, Уилл. Ты мой муж.
– Ты пришла сюда трахнуть Мака, отдаться ему. И отдалась ему вся, до донышка, как никогда не отдавалась мне. Ты получила, что хотела. Сейчас моя очередь: я хочу двух чудесных, готовых для меня на всё женщин. Да и вообще, я с тобой развожусь, помнишь?
– Не отдавай меня. Умоляю, не отдавай. Я тоже могу… я тоже готова для тебя на всё. Я клянусь!
– Нет, Шейла. Мне хватит Иды и Ивонны. Не плачь, мы будем видеться на корпоративных пикниках.
Я отошёл от заплаканной жены, а минут через десять увидел, что она опять говорит с Маком. Немного погодя он мне махнул.
– Ковбой, давай заключим сделку. Эта блудливая тёлка всерьёз хочет быть с тобой. Она готова на всё, чтобы мы договорились. Не так ли, девочка?
Шейла смахнула слёзы и решительно кивнула. Похоже, совсем отчаялась.
Мак продолжал:
– Вот что я предлагаю, Уилл. Ты забираешь Шейлу и Иду. Шейла проводит со мной две ночи в месяц, Ида – три. Ивонна остаётся у меня, но когда я заимствую одну из твоих, взамен можешь брать её или любую другую из моих тёлок.
– Ты разбираешься в скотоводстве лучше меня, Мак, но эта тёлка, – я указал на Шейлу, – вела себя плохо. Вдруг она необучаема? Да и вообще, Ивонна любит пососать короткую ногу ковбоя.
Шейла упала на колени и заглотнула мой член. Мак подмигнул.
– Да, вела она себя отвратительно, – согласился он. – Но теперь, думаю, ей понятна разница между обычной шлюхой, которая трахается налево и направо, и техасской тёлкой, которая знает, кто её ковбой, и остаётся в его загоне.
Мак приобнял меня.
– Ха-а-а! Давай возьмём холодненького, а то в горле пересохло.
Я повернулся, и мой эрегированный член, выскользнув изо рта Шейлы, указал в сторону пива. Жена поплелась за нами, а за ней и Ида с Ивонной. Когда тёлки нас догнали, мы с Маком открывали по бутылке «Одинокой звезды».
Шейла подняла на меня умоляющие глаза.
– Пожалуйста, Уилл, возьми меня назад.
Я указал пальцем вниз. Она рухнула на колени, но мой член уже держала коленопреклонённая Ивонна. Шейла оттолкнула её и снова взяла в рот.
– Знаешь, почему мы клеймим тёлок, Уилл? – спросил Мак.
Шейла прекратила сосать и навострила уши.
– Нет. Почему?
– Всем пофигу долбаные кольца, которыми женщины так любят хвастать. Да что там, некоторые ковбои даже считают, что обручальное кольцо означает «трахни меня». А вот клеймо… клеймо делает любого ковбоя, что пристаёт к твоей тёлке, вором. Воров в Техасе вешают. И если кто-то уведёт твою тёлку и увидит зарегистрированное клеймо, он десять раз подумает перед тем, как её осеменить.
– Интересно. Но разве тёлке не больно, когда её клеймят?
– Ха-а-а! Адски больно. Вот почему это идёт им на пользу. После такого уже не забудешь, кто твой ковбой. – Шейла у моих ног затрепетала. Мак продолжал: – А если клеймёную тёлку поймают с другим ковбоем и окажется, что её хозяин не разрешал… Фью! Не хочу даже говорить о том, что её ждёт. У меня мурашки при одной мысли об этом.
Шейла поёжилась. Ида с Ивонной сидели тихо, как мышки, с распахнутыми от испуга глазами.
Мы снова отошли. Я уже мечтал кончить, но ещё не закончил ломать Шейлу. Она снова поспешила за нами и на этот раз без напоминаний опустилась на колени и принялась сосать. Мак шепнул: – Выеби её в рот. – Он протянул мне свой хлыст.
Я положил руки на голову Шейлы и попробовал засунуть ей в горло. Её глаза заслезились, и она попыталась меня оттолкнуть. Я с силой огрел её по спине. Она сдавленно взвизгнула и опустила руки по бокам. Я вколачивал член снова и снова, и в очередной раз она его проглотила. Впервые в жизни я трахал её в горло.
– Может быть, эта тёлка не безнадёжна, – одобрил я.
Я обильно кончил в рот Шейлы, потом вытащил член и залил ей лицо и волосы. Затем обтёр член о лицо. Она глядела на меня, как на бога.
– Не вытирай, – приказал я.
– Твоя сперма на моём лице – честь для меня, Уилл. Видишь? Я обучаемая. И я хочу, чтобы меня обучал ты. Ты. Не кто-то другой.
Она начала было вставать, но я шлёпнул ладонью ей по макушке. Шейла обняла мои ноги и осталась сидеть.
– Ещё по пиву? – спросил Мак.
– Нет. Я решил. Я согласен, но при одном условии. Я хочу заклеймить обеих своих тёлок.
– Ты ведь понимаешь, Уилл, что если клеймишь тёлку, то уже с ней не расстаёшься, разве что при совсем странных обстоятельствах? Клеймо – вроде кольца, вроде клятвы у алтаря.
– Понимаю. Я с ними не расстанусь, Мак. – У меня мелькнула мысль. – Мне по силам управиться с двумя тёлками.
– Я ни на миг в тебе не сомневался, ковбой! – улыбнулся он.
– Встань, Шейла, – приказал я и помог ей встать.
– Слышала? Тебя заклеймят, и ты будешь не единственной моей тёлкой.
Она кивнула. Её нижняя губа опять дрожала.
– Ты будешь вести себя, как клеймёная тёлка, а не как блудливая жена. Следующий раз, когда ты скажешь мне, что принадлежишь другому, будет последним. Поняла?
– Ты меня ещё любишь? Любишь так же сильно? – спросила она несчастно. Её красные опухшие глаза впились в мои.
– Сильнее, Шейла. Я люблю тебя сильнее. Я хочу прожить с тобой всю жизнь. Но ты хотела не мужа, а ковбоя. Вот я и буду этим ковбоем, а ты – тёлкой с моим клеймом.
Она обняла меня и зарылась головой в моей груди.
– Хорошо. Заклейми меня. И Иду тоже. Я хочу, чтобы мой ковбой был счастлив.
В фильмах скот опутывают верёвками и держат несколько человек. На ранчо Мака технология, как ей свойственно, продвинулась вперёд. Для клеймения использовался специальный станок: в сущности, клетка с четырьмя сдвигаемыми стенками и проходами сзади и спереди. Тёлку заводят в клетку, потом сужают стены, тем самым надёжно фиксируя. Голова тёлки торчит с одного конца, а зад, где выжгут клеймо – с другого.
У Мака имелся станок для клеймения человеческих тёлок. Заплаканная Шейла заползла в него. Передние дверцы сомкнулись отверстием вокруг её шеи. Руки были продеты вперёд и зафиксированы. Коробка внутри, на уровне бёдер, поддержала торс. Потом были захлопнуты верх клетки и стороны. Задняя стенка плотно прижала ноги к коробке. Откляченный зад Шейлы торчал сзади.
Мне хотелось взять её анально, но я держался, лаская и дразня её клитор и анус.
Я гордо показал всем моё новое клеймо. Мак взял его у меня и положил на угли. Вскоре оно раскалилось добела. Один ковбой засунул в рот Шейле кляп. Она забилась в своей клетке, но тщетно. Проделать всю операцию я попросил Мака, поскольку сам никогда никого не клеймил.
Клеймо было выжжено на заднице. Слишком открытые бикини теперь будут не для жены. Даже через кляп она заорала громко и пронзительно и обмякла без чувств. Следом заклеймили Иду. Когда клейма остыли и тёлки пришли в сознание, я забрал их домой.
Сначала Шейла слегка противилась своей роли как одной из тёлок моего стада, но с моей помощью смогла принять её. Однажды она отвела меня в сторону и сказала, что Иде не хватает моего внимания и что мне нужно проводить с ней чуть больше времени. Вот тогда-то я и понял, что жена приняла свою новую роль всем своим существом.
– Не вернёшь мне кольца? – спросила Шейла как-то.
Я ощутил на себе пристальный взгляд Иды. У ковбоя не должно быть любимиц. Я не ответил, но чуть позже зашёл в ювелирный магазин и купил необходимое. Вечером, когда Ида и Шейла закончили мыть посуду, я позвал их в зал. Они встали на колени у моих ног.
– Тёлочки мои, я хочу, чтобы вы обе носили мои кольца.
Я надел на палец Шейлы снятое когда-то помолвочное кольцо. Потом надел такое же на палец Иды. Та просияла. Удивительно, но Шейла не вскинулась. Казалось, она по-настоящему рада своему и рада делить меня с Идой.
– Обручальные кольца вы тоже будете носить обе. – Они улыбнулись и обняли меня. – Но носить вы их будете на ваших кисках.
Я отвёл их в спальню, где приготовил мини-операционную. Протерев спиртом капюшончик клитора Шейлы, я его перфорировал и продел в дырочку крохотное золотое колечко, на которое уже повесил обручальное кольцо. Потом повторил то же самое с Идой.
– Вот и всё, дамы. Вы замужем.
* * *
Год спустя мы с Маком были не разлей вода. Он часто звал меня выпить и поебаться. Я получил несколько крупных повышений. Моя карьера взлетала.
Однажды, вернувшись домой, я увидел Шейлу и Иду на ковре в гостиной в позиции «69». Обычное дело. Они подружились и часто занимались любовью. Я разделся и лёг рядом, лениво поддрачивая член и давая им отдохнуть от оргазмов.
– Что нового?
Шейла насадилась на мой член горлом и счастливо на меня посмотрела. Пока она исполняла глубокий минет, меня целовала и ласкала Ида. Я кончил в рот Шейлы, она проглотила, и мои тёлки переглянулись.
– Удивить тебя? – спросила Ида.
Я пожал плечами.
– Мы обе беременны!
Они захихикали, как школьницы.
Улыбнувшись, я задумался, кто отец, я или Мак. Или один будет мой, один Мака? Ну, через девять месяцев узнаем.
Я погладил «двойное дабл-ю» на ягодице Шейлы. Ида нежно ласкала мои яйца. В голове зазвучала та мелодия, и сами собой пришли слова:
– Опять скрипит потёртое седло,
Одна жена или две тёлки – выбор ясный,
Будь мужиком, и будет жизнь прекрасна,
Желаю, чтоб и вам так повезло!
Йе-е-ху-у-у! Дай им шпоры, ковбой!
(автор оригинала - E.Z. Riter)
Моя любимая жена, Шейла, была двумя годами меня моложе. Мы начали встречаться, когда ей было всего шестнадцать. Я оставался единственным её мужчиной. Наша половая жизнь была неплоха, но и только. Если я настаивал, она сосала член, и один раз я трахнул её в зад, что ей крайне не понравилось. Я пытался её расшевелить, но безуспешно. Дома я оставался ей верен, но уезжая из города по делам, всякий раз снимал проститутку.
Спустя полтора месяца после того, как я начал работу, Ральф, мой начальник, сказал, что Мак (так все звали мистера МакДаффа) собирается устроить на своём ранчо барбекю и танцы. Пригласили и нас с Шейлой.
В субботу Ральф с женой, Мэри Лу, и я с Шейлой поехали закупаться ковбойской одеждой. Мы купили сапоги, клетчатые рубашки, шляпы «стетсон», пряжки для ремней – короче, весь набор. Шейла отказалась от джинсов в пользу блузки и юбки в ковбойском стиле.
Пока мы ходили по магазинам, расширенные зрачки Шейлы выдавали её возбуждение. Я припомнил единственную сексуальную фантазию, в которой она призналась: она мечтала, чтобы ковбои устроили ей секс-марафон, – и подумал о вечеринке. Поговаривали, что МакДафф жуткий бабник. Что женщины штабелями падают в его постель, а их мужья быстрее поднимаются по карьерной лестнице и больше зарабатывают. Если, конечно, не сглупят.
Ходили слухи, что один муж увидел, как МакДафф употребляет его красавицу-жену, и набросился на него. МакДафф избил рогоносца, привязал его к забору, и несчастному пришлось смотреть, как Мак, рабочие ранчо и несколько директоров компании дерут новобрачную во все дыры. Работу тот дурак потерял – как и жену, которая осталась с МакДаффом.
В назначенный день Шейла была пьяна от предвкушения. Когда она встала перед зеркалом полюбоваться собой, я подошёл и поцеловал её.
– Вижу, ты вся на взводе.
– Ох, Уилл! Я иду на настоящие ковбойские танцы с настоящими ковбоями! Только представь! Настоящие ковбои!
– Ты ведь не задумала трахнуть настоящего ковбоя?
– О чём ты? – Она округлила глаза, делая вид, что не понимает.
– Не собираешься сегодня изменить мне с ковбоем?
– Уилл… я тебя очень люблю…
– Я тебя тоже. Так что, тянет тебя дать сегодня другому?
Она смущённо потупилась.
– Это только фантазии. Ничего не случится. Я твоя верная и преданная жена.
– Оставь заботы и лови кайф, солнышко. Пусть всё идёт, как идёт. Помни: я тебя люблю и буду любить несмотря ни на что.
В её глазах мелькнуло непонимание. Потом взгляд её стал жарким, требовательным.
– Несмотря ни на что?
– Несмотря ни на что.
– О-о-о! Ты просто чудо. Настоящий мужчина, настоящий муж. Я люблю тебя, Уилл.
– Главное, не забудь это, – строго сказал я.
– Не забуду. И ты помни: я тебя люблю.
К трём часам мы были готовы. В ожидании Ральфа с Мэри Шейла вертелась перед зеркалом. Она словно явилась из влажных снов подростка.
– Изображаешь из себя волчок? – невинно осведомился я.
– Я без трусов. Смотрю, не увидят ли, когда я буду кружиться.
Ральф и Мэри Лу приехали в приподнятом настроении. Мы сели в их машину и скоро болтали с ними, как старые друзья.
– Я слышал, МакДафф любит пялить замужних дам, – как бы невзначай обронил я. Ральф и Мэри Лу переглянулись. Шейла ёрзнула на сиденье.
Ральф от души расхохотался.
– А то. – Он повернулся к жене. – Его хлебом не корми, только дай отпялить замужнюю. Правда, Мэри?
Покраснев как свёкла, Мэри потупилась, а когда подняла глаза, в них горело обнажённое желание.
– Вам надо обсудить кое-что между собой. Что делать, если… – она осеклась.
– Если что?
– Если Мак захочет трахнуть Шейлу.
– Мы уже обсуждали это. Пусть всё идёт, как идёт, – сказала Шейла и, ища в моих глазах подтверждение, взглянула на меня. Я сжал её руку и подмигнул.
– Ты слышал про мужей, которые стали Маку поперёк дороги? – спросил Ральф.
– Да. Пустые слухи.
– Всё это правда. Уж поверь.
– Что правда? – спросила Шейла.
– Что Мак уводит жён.
Лицо Шейлы преобразилось. Так она глядела, когда головка моего члена касалась её половых губ.
Ральф продолжал:
– Это случалось уже трижды. Мак трахал жену на глазах у мужа и уводил её. Одну из уведённых он оставил при себе. Её зовут Сью Энн. Познакомишься с ней сегодня. Другая подалась в профессионалки и сейчас заправляет самым большим борделем в городе. А третью Мак отдал одному юнцу, как премию за удачную сделку.
– Мы её увидим, эту третью? – спросила Шейла.
– Уже. – Ральф посмотрел на жену. Та покраснела, но не смогла удержаться от развратной улыбки. Мой член воспрял.
Я притянул Шейлу к себе и впился в её рот поцелуем. Моя рука скользнула по раздвигающимся голым бёдрам. Я погладил влажные складки и тут обнаружил, что жена побрила лобок. Да, интересный будет вечер!
Вы спросите, с чего это вдруг муж разрешает жене сходить на сторону? Во-первых, подсознательно Шейле хотелось, и я знал, что она добьётся своего. Я мог либо сопротивляться и проиграть, либо расслабиться и плыть по течению. К тому же я хотел её раскрепостить. Чем не способ? Приятным плюсом станет то, что я смогу быстрее сделать карьеру, да и мои походы на сторону скрывать будет не нужно. В общем, сделка хорошая.
К утру я осознаю, насколько хорошая.
В поле у ранчо стояло более полусотни автомобилей. Приехавшие тянулись на звуки музыки кантри и запах барбекю. Жёны завязали разговор с другой парой, а Ральф потянул меня за собой, туда, где группа людей слушала здоровяка.
– Мак, это Уилл Уоррен, – представил меня Ральф.
– Здоров, Уилл. Давно хотел познакомиться. – Мак подал руку.
Он излучал властность, и рукопожатие соответствовало. Огромный как бык, весь мышцы, красавец, в холодных серых глазах поблескивают искорки. Мак походил на ковбоя из рекламы сигарет «Мальборо», но всё в нём было жизненным, настоящим. Умный и безжалостный, свой первый миллиард долларов он заработал в четырнадцать лет, бросив школу.
Я порадовался, что проторил ему дорожку к своей жене. Вот он, последний фрагмент пазла в её фантазиях.
– Ну что, Уилл. Ральф говорит, ты в курсе. Я намерен трахнуть твою жену. А может, и ещё каким ребятам обломится. Не против?
Грубоват и прям, как я и ожидал.
– Нет, мистер МакДафф. Не против.
Его глаза помягчели.
– Ты далеко пойдёшь, Уилл. Посмотришь, как я буду её объезжать, или предпочтёшь услышать от неё?
– Я бы посмотрел.
– Замётано. А сейчас пейте и веселитесь, парни. Ах да, Уилл, для друзей я Мак.
Он отвернулся. Мы вернулись к жёнам.
– Где вы были? – спросила меня шёпотом Шейла.
– Говорили с Маком.
Она промолчала, но взгляд её был красноречив. Я её чмокнул.
– Я сказал, что не против, если он тебя трахнет.
Она вся затрепетала и покачнулась, словно при одной мысли об этом кончила.
Около часа мы пили, ели и общались с людьми, как на обычной вечеринке. Здесь гуляли шишки компании, где я работал, важные клиенты и кое-какой персонал ранчо, а также народ из других компаний Мака и его друзья. Шейла выпила целых три бокала вина – необычно много для неё. Потом Ральф отозвал меня в сторону.
– Мак готов заняться Шейлой. А пока он её того, хочешь женщину?
– Было бы неплохо.
Сердце застучало, как отбойный молоток.
– Можешь взять Сью Энн, Молли или Мэри Лу. Советую Сью Энн. Молли пьяна, а Мэри я поделюсь в любое время, только попроси.
– Значит, Сью Энн.
– Сейчас приведу. Учти, она любит властных мужчин.
Не прошло и минуты, как Ральф вернулся с очаровательной блондиночкой. Фигура как песочные часы, большие сиськи. Длинные, до талии волосы увязаны в хвост. На щеках ямочки. Курносый носик и надутые губки.
– Привет, ковбой. – Она хихикнула.
Я грубо привлёк её к себе и впился в её рот поцелуем. Мои руки смяли её попку. Сью прижалась ко мне передком.
– Ого! А трахаешься ты так же, как целуешься? Вот будет весело!
Я взглянул поверх плеча Сью Энн. Шейла смотрела на меня со странной слабой улыбкой. Жена знала, что для неё веселье вот-вот начнётся. Я подозвал её и познакомил женщин.
– Мак трахнет тебя, а я – Сью Энн, – небрежно сообщил я жене.
– Милый, мы так не догова… то есть, я не знала, что ты тоже будешь с кем-то. Но, Уилл…
Сью Энн прыснула.
– Дорогуша, ни один ковбой… ни один настоящий ковбой не даст трахнуть свою тёлочку без возмещения. Я одна из женщин Мака, и я заменю тебя на это время.
Мак уже стоял рядом. Шейла подняла на него глаза, и они подёрнулись поволокой. Она оцепенела, как олень в свете фар. На лбу выступил пот. Мак крепко прижал её к себе, присосался к её рту. Его рука заползла под юбку. В этом сексуальном танце было нечто гипнотическое. Минуту-две Мак целовал её и лапал между ног. Толпа вокруг выжидающе затихла.
Шейла пьяно покачнулась, когда Мак оторвался от её губ. Он расстегнул блузку, выпуская на волю красивые груди, и швырнул её в сторону. Шейла не отрывала от него взгляда. Она не двигалась, даже не моргала. Раздев её по пояс, он вжикнул «молнией», и юбка прошуршала вниз. На Шейле остались только ковбойские сапоги. Мак помял её груди. Она всхлипнула.
До этого Шейла раздевалась догола только при мне. Теперь на её прелести глазели человек двести, а она и не думала смущаться. Да что там, я в жизни не видел такой бесстыжей и охочей шлюхи. По её бёдрам ручьями текла смазка. Ручейки добрались уже до колен.
Надев на неё кожаный ошейник и прицепив к нему поводок, Мак повёл её прочь. Шейла шла за ним, как тёлка за пастухом, сексуально качая бёдрами.
Явно не терпится спариться.
Сью Энн потянула меня следом.
– Идём, ковбой.
– Куда?
– В хлев.
Хлев оказался новым зданием из металла, ярко освещённым внутри, со стойлами, упряжью, висящей на стенах, и всеми остальными принадлежностями настоящего ранчо. А кое-что сконструировали явно для женщин, не для скота. Несколько стойл занимали лошади. Два ковбоя выкатили в центр хлева обитую кожей скамью на колёсах и зафиксировали колёса стопором. В скамье были петли с продетыми верёвками.
Моя рука забралась под юбку Сью Энн. Она охотно раздвинула ноги. Я огладил её передок, потом попку, и ощутил под рукой что-то странное. Обвёл контуры пальцем. Сью улыбнулась.
– Это клеймо.
– Не понял?
– Клеймо. Просто клеймо. Хороший ковбой всегда клеймит своих тёлок, чтобы все знали, чьи они.
Я выпучил глаза.
– Мак клеймит всех своих женщин?!
– Лучших. Кого оставляет при себе. Он не клеймит тех, которых планирует обменять или продать. И клеймит не он один, другие ковбои тоже.
Она говорила совершенно буднично: ну, обычное дело, что тут такого? А я и подумать не мог. Нет, Шейла не даст себя заклеймить – это ведь мучительно больно. Я захотел увидеть клеймо Сью Энн, и она, словно прочтя мои мысли, приподняла подол.
И вот оно, клеймо: буква «М», лежащая на боку. В мозгу щёлкнуло. Я работаю в «Лэзи М Энтерпрайзес». Лэзи «М», ленивая «М». Его клеймо.
Я оглянулся. Мак вёл Шейлу к скамье, как корову. А ведь он так и не заговорил с ней, осознал я. Вот он укладывает её спиной на скамью.
Шейла глядела стеклянным взглядом, на лице только горячее желание и покорность. Мак завёл её руки вверх и привязал. Там же примотал конец поводка. Поднял её ноги и привязал над головой. Зад Шейлы оказался в воздухе, задранные вверх и раздвинутые ноги открывали доступ к влагалищу, из которого сочились соки, стекая по расщелине между ягодиц.
Мак приспустил джинсы, вывалил огромный вялый член. Оглянувшись, улыбнулся какой-то девушке. Она посмотрела на мужа. Тот кивнул. Девушка подбежала к Маку, опустилась на колени и взяла член в рот. Я и все, кто стоял вокруг, смотрели, как член удлиняется и набухает.
Я разрешил жене поблядовать ещё и потому, что член у меня большой – почти двадцать два сантиметра длиной, толстый и красивый. Увидев другие члены, она поймёт, как ей повезло. Так, по крайней мере, я думал.
Вот только рядом с членом Мака мой смотрелся бледно. Да что там: даже жеребцы в стойлах не могли похвастать таким достоинством! Я запоздало пожалел о своём поступке.
Не видела член только Шейла. Она пока не догадывалась, какую оглоблю ей сейчас запихают. Да, она мокрая, но всё же, всё же… Оставалось надеяться, что он её не порвёт.
Мак погладил соску по волосам. Выпустив член из растянутых губ, она улыбнулась и убежала обратно к мужу. И вот, наконец, Мак пристроил головку к сладкой дырочке Шейлы. Переступил, выверяя угол, и, ухватившись за бёдра моей жены, одним мощным толчком загнал член по яйца.
Шейла закричала.
– Мама!.. Да-а-а-а-а!!
Её спина выгнулась, ноги дрожали, как после удара током. Я никогда не видел, чтобы жена кончала так бурно, но, в конце концов, её желание кипело и накапливалось весь день. В судорогах оргазма она билась и извивалась. Сью Энн встала на колени и, достав мой член из джинсов, облекла тёплым ртом. Её язычок вытворял чудеса, но я так и не отвёл глаз от кончающей жены.
Мак не двигался, оставляя это Шейле, но она хотела другого.
– Не дразни меня! Еби! Еби меня! Еби!.. – Её голос прервался, она всхлипнула. Мак не спеша вытянул член, снова погрузил, снова вынул, и вскоре она выла, как кошка, которая хочет кота.
А потом случилось нечто дикое. Ритмично долбя мою жену, Мак запел.
– Опять скрипит потёртое седло,
И женщины нас молят на коленях
О наших длинных, толстых, крепких членах,
И мы ебём их, шлюх, мужьям назло.
Многие уже знали слова и подхватили:
– Нет, нам не лень
Тёлок ебать весь день,
Ласково или грубо,
Любо, ковбои! Любо!
Мой член дрогнул. Я запустил руки в волосы Сью Энн. Потом, держа её голову неподвижно, принялся ебать малышку в рот. Она глубоко заглатывала и, когда плотина рухнула, проглотила всё. От мощнейшего оргазма ноги подкосились, и я бы упал, если бы не Сью.
Шейла билась в непрерывных спазмах под ритмично долбящим её хуищем Мака. Спазмы завершились невероятнейшим оргазмом. Она была вся в поту и красна, как новорождённый поросёнок.
– Опять скрипит потёртое седло,
И стонет тёлка – лучший друг ковбоя,
Но тёлок не оставим мы в покое,
Мы выебем их всех – как им свезло, а?
На этот раз подпевал и я, расстёгивая блузку Сью Энн:
– Нет, нам не лень
Тёлок ебать весь день,
Ласково или грубо,
Любо, ковбои! Любо!
– Ох, Мак… Прошу тебя… Прошу тебя, возьми меня грубо. Будь со мною груб!
Жена умоляла и умоляла, но Мак перестал её долбить и отодвинулся, оставив внутри всего полшишечки. Она пыталась насадиться глубже, но, привязанная, не могла – и бесновалась от похоти.
– Прошу тебя! Прошу, дай мне кончить! Я на всё согласна!..
– Я хочу, чтобы ты принадлежала мне, шлюха.
– Согласна!
– Я хочу тебя заклеймить.
– Согласна! Всё что угодно!
– А ты чего хочешь?
– Я хочу быть твоей тёлкой… твоей шлюхой… хочу носить твоё клеймо. Выгуливай меня голой по улицам…. Покажи всем, что я твоя собственность… Только выеби меня!
– Йе-е-ху-у-у! – проорал он, принимаясь ебать её как можно сильнее и быстрее. Яйца звучно шлёпали о половые губы. Когда член входил, было видно, как живот вспучивается изнутри. Мак гнал во весь опор, разве что не давая Шейле шпоры.
Крик Шейлы начался далёким паровозным свистком и становился всё громче и громче. Она всё сильнее краснела, спина её выгибалась, пока она не опиралась о стол только плечами и каблуками.
– Да-а-а-а-а!!! – закричала она, громкостью посрамляя грешников в аду.
И обмякла, потеряв сознание. Мак замер и широко, довольно ухмыльнулся. Потом с громким чпоком вытянул член и в оглушительной тишине обозрел возбуждённо глазеющую публику.
– Окей, ковбои. Осеменим эту тёлку.
Кто-то опрокинул на Шейлу ведро воды, и она с визгом очнулась. Новый оргазм не заставил себя ждать. К Маку подбежали какой-то мужчина с женой. Мужчина засунул Шейле, а жена встала на колени перед Маком. Он запихал член в её рот и через пару секунд извергался в него, как зерновоз, высыпающий зерно в силос, – непрерывным и густым потоком. Она сглотнула, наверное, раз десять.
К моей жене выстроилась очередь. Длинная, очень длинная очередь. Все вокруг разделись и трахались. Казалось, девиз один – трахайся сколько влезет. Я выебал одиннадцать женщин и обессиленно приткнулся в уголке.
Взгляд бродил по хлеву. Я насчитал восемьдесят заклеймённых женщин, а всего их было около ста. Клейма стояли самые разные, но почти половина женщин, как Сью Энн и Мэри Лу, носили клеймо Мака: ленивую «М». Были и другие украшения: кольца в сосках и в половых губах, какие-то татуировки, цепочки на лодыжках и тому подобное.
Часа два спустя все мы перебрались под открытое небо, чистое и просторное. Мы ели барбекю и пили пиво. Кто хотел, остался голышом. Некоторые оделись. Сухой воздух приятно холодил моё голое тело. С голой Шейлой на поводке подошёл Мак.
– Хэй, Уилл. Я схожу отлить, а вы, ребята, пока присмотрите за моей новой тёлкой. – Он ухмыльнулся.
Я взял из его рук поводок и посмотрел на женщину, на которой женился.
– Ты как? – тихо спросила она.
– В смысле?
– Ну, мне ведь понравилось. Я согласилась принадлежать ему, стать его шлюхой. Согласилась носить его клеймо.
– Ты хотела кончить. Это пустые слова.
– Нет, не пустые! – пылко возразила она. – Я его шлюха, и он меня заклеймит. Милый мой… я тебя люблю, но моё тело теперь принадлежит Маку. Тебе придётся довольствоваться теми крохами, какими он соизволит с тобой поделиться.
Она говорила спесиво и самодовольно.
– Хо
чешь сказать, теперь ты женщина Мака? Вот так просто? – Я щёлкнул пальцами.
– Да. Вот так.
Она едва не мурлыкала, как кошка, дорвавшаяся до сметаны.
Как я разозлился! Я сорвал с её пальцев кольца – помолвочное и обручальное.
– Раз кольца ничего не значат, я их забираю.
Её нижняя губа задрожала, на глаза навернулись слёзы.
– Уилл…
– Считай, что мы разведены, шлюха!
Началась битва взглядов. Никто из нас не хотел уступить. Мне махнул Ральф. Я подошёл, таща за собой на поводке Шейлу.
– Мак зовёт тебя в хлев, – сказал Ральф, подмигнув. Я побрёл туда, не обращая внимания на новую шлюху Мака, которая шмыгала носом сзади.
Мак говорил в уголке с пятью женщинами. Увидев нас, он выстроил их вдоль стены. Женщины были разные, но привлекательные. И голые. В глаза бросилось полное отсутствие волос ниже пояса.
– Становись к ним, шлюха, – махнул Шейле Мак.
Она замешкалась, кинула на него странный взгляд. Без долгих уговоров Мак вытянул её по бёдрам хлыстом, который держал в руке. Она взвизгнула и поспешно встала у стены, потирая покрасневшее бедро.
– Вот что, Уилл, – начал он, приобняв меня за плечи. – Мы люди бывалые. А главное, мы ковбои. Мы знаем, как собирают стадо.
– Я так понял, ты уводишь мою жену.
Он ожёг меня взглядом холодных стальных глаз. Его пальцы впились в моё плечо.
– Уилл, – сказал он тихо и угрожающе, – в Техасе не обвиняют другого ковбоя в воровстве скота, если не готовы расплатиться жизнью. Много ковбоев погибли, возведя напраслину. Ты ведь не хотел сказать, что я вор?
– Нет. Ты не вор…
Он дружески хлопнул меня по спине.
– Отлично. Так вот, если ковбой хочет добиться успеха, ему нужно большое стадо. У тебя премиленькая тёлка, но всего одна. Я готов помочь такому хорошему парнишке, как ты, и предлагаю за неё любых двух из этих. – Он махнул рукой на женщин. – Конечно, решение за тобой. Хочешь оставить свою – оставляй, но я советую поменять, сынок. Я знаю, как вести дела на ранчо, и понимаю в скотоводстве.
Я посмотрел на женщин. Рот Шейлы был открыт, на лице написано недоверие. Наверное, ждала, что я всегда буду в запасе на случай, если она передумает и решит вернуться. Другие пять хотели, чтобы мой выбор пал на них.
Мак между тем продолжал.
– Конечно, чем больше тёлок, тем больше надо корма. Эти тёлки работают и себя прокормят. И работают сидя, а не лёжа. Твоя тёлка – нет. И вот ещё что. Если мы ударим по рукам, тебе прибавят оклад.
– Можно, я отвечу через час или два? Хочу присмотреться к ним поближе.
– Какой разговор! Присматривайся хоть всю ночь!
Он хлопнул меня по спине и вывел Шейлу из хлева за поводок. Она тоскливо и неуверенно оглянулась.
Я стал одну за одной расспрашивать женщин – вернее, тёлок. Несомненно, трахаться умели все, поэтому я хотел выбрать тех, с кем сойдусь. Ни одна не могла похвастаться таким телом, как Шейла, но все были очень милы. Ни на одной не стояло клейма. Та часть стада Мака, которую он готов обменять, понял я. Я не спеша поговорил с каждой, полапал сиськи и письки. Когда я закончил, пять красавиц текли и умоляли меня их трахнуть.
Я выбрал Иду, наименее привлекательную из пяти, но всё же очень хорошенькую, а вдобавок умную, позитивную и с золотым сердцем. И Ивонну, темноволосую черноокую полукитаянку-полугречанку экзотического облика – мой член твердел каждый раз, когда она мне улыбалась.
Связав всех поводками в цепочку, я вывел их из хлева, как диковинную десятиножку.
Шейла стояла на четвереньках. Мак ебал её в зад. Видимо, это её крик при проникновении мы слышали в хлеву: казалось, кто-то откручивает голову кошке. Мы пополнили ряды зрителей. Анус жены был до предела растянут вокруг члена моего босса. По её губам блуждала счастливая улыбка.
Мак снова запел.
– Опять скрипит потёртое седло,
Но в зад ты тёлочек поёбывай смелей,
Чтоб улыбались тёлки до ушей,
А хую в жопе было тесно и тепло.
И мы подхватили:
– Нет, нам не лень
Тёлок ебать весь день,
Ласково или грубо,
Любо, ковбои! Любо!
Шейла кончила как минимум дважды. Потом Мак выдернул член из грязной дырки, развернул Шейлу, засунул ей в рот и излился. Рвотный позыв заставил её оттолкнуть Мака, и он вытянул её хлыстом по сиськам, после чего она послушно разинула рот и вывалила язык. Когда она проглотила всё и вылизала член дочиста, Мак обтёр его о её волосы. И подошёл ко мне, оставив её сидеть на ноющем заду и вытирать с губ сперму со следами дерьма.
– Ну как, Уилл? Решил что-нибудь, мой мальчик?
Шейла смотрела на меня. Я прочёл по её губам:
– Пожалуйста, не отдавай меня.
А ведь всего несколько часов назад утверждала, что принадлежит Маку, не мне.
Как всё меняется!
– Ты прав, Мак. Две тёлки – это самый минимум. Я беру Иду и Ивонну, и мы в расчёте.
– Отличный выбор, Уилл. Ты разбираешься в скотоводстве. Полезное качество для моего менеджера. Кто может оценить стадо, не подведёт и в бизнесе. Пошли, скрепим сделку.
Я отделил Иду и Ивонну и привязал их поводки к коновязи. Мак привязал там же Шейлу. Жена потянулась ко мне, и Мак огрел её хлыстом. Она ойкнула и потёрла ягодицы.
– Ты принадлежишь мне, шлюха! Не смей лапать других ковбоев без разрешения!
Его тон был ледяным. Шейла заплакала. На её глазах я взасос поцеловал Иду, потом Ивонну, полапал их между ног. Женщины хором взмолились, чтобы я их трахнул, отчего жёнины слёзы полились рекой.
Месть сладка.
Мы с Маком прошли в его офис, что располагался поодаль от хлева.
– Шейла очень не хочет с тобой расставаться, – ровным голосом сказал Мак, мягко взглянув мне в глаза.
– Да, знаю. Я тоже. Я её люблю. Но она сказала, что принадлежит тебе. Если я её оставлю, то на моих условиях.
Он от души расхохотался, его глаза блеснули.
– Вот это мне по нраву. Пусть остаётся с тобой, но ты прав, чёрт возьми. Ей надо преподать урок. Вот что я сделаю. Я отдам тебе Иду, и у тебя будут две тёлки. Соперница не даст твоей шлюхе расслабиться.
Он хохотнул.
– Ты забрал у неё кольцо. Правильно. Лучше заклейми её. Я сказал своему управляющему, чтобы сделал тебе клеймо. Как чувствовал, что пригодится.
Он протянул мне длинный железный штырь, один конец которого, рукоятка, был изогнут, а на другом было клеймо: двойное «W».
– Можешь называть его «двойное дабл-ю». Утром мои люди зарегистрируют его в Сельскохозяйственной ассоциации.
Ошеломлённый такой щедростью, я рассыпался в благодарностях.
– Ну, ну, пустое. Давай лучше закончим с твоей шлюхой.
Увидев нас, Шейла отвязала свой поводок от коновязи и побежала навстречу. Мак ухватил её, бросил на другую коновязь и затянул поводок на лодыжках.
– Сюда, ковбои! – крикнул он.
Нас быстро окружила толпа. Я махнул Иде и Ивонне, чтобы они подошли ко мне. Они тесно прижались ко мне по бокам. Я их обнял.
– Эй, тёлочки, кто-нибудь из вас знает, за что я выпорю эту тёлку? – спросил Мак. Он оглянулся вокруг. Несколько рук поднялось.
– Дарлена? – кивнул он высокой красавице, что цепко держалась за безобразного коротышку.
– Она отвязалась без разрешения.
– Точняк! – подтвердил Мак. Он повернулся к Шейле и с угрозой в голосе спросил: – Поняла, шлюшка?
Она всхлипнула.
– Да.
Лицо её было так жалко, что мне захотелось прижать её к себе и утешить. Но с этим стоило погодить.
– Уилл, пожалуйста. – Она шмыгнула носом. Мак подмигнул мне.
Я сказал:
– Ты хотела принадлежать Маку. Стать его шлюхой. Носить его клеймо. Ну что же, пожалуйста. Теперь ты его собственность, а я не полезу к тёлке другого ковбоя. Так дела не делаются.
– Ну-ка, Ида. Сколько ей положено ударов? – спросил Мак.
Ида взглянула на меня. Потом перевела взгляд на Мака и долго, испытующе на него смотрела.
– Всего один, Мак. Она не знала правил, – наконец, тихо сказала она.
– Ты добрая женщина, Ида. И справедливая. Я, наверное, дал маху, отдав тебя Уиллу, но сделка есть сделка. Хорошо. Пусть будет один.
Мак с оттяжкой хлестанул Шейлу по заднице. Она вскрикнула. Зад вспыхнул цветами заката. Когда Мак её отвязывал, она рыдала.
– Только потри, и получишь ещё, – предупредил Мак. Она округлила глаза и нехотя убрала руки подальше от горящей задницы.
Толпа рассеялась. Очевидно, жену неспроста наказали на глазах у других тёлок. Чтобы они помнили. Наказание было неотъемлемой частью жизни тёлки.
Я услышал, как Шейла просит у Мака разрешения поговорить со мной.
Её лицо было красным, глаза красными и опухшими, но в голосе звучала страсть.
– Я не хочу принадлежать Маку. Я хочу принадлежать тебе, Уилл. Ты мой муж.
– Ты пришла сюда трахнуть Мака, отдаться ему. И отдалась ему вся, до донышка, как никогда не отдавалась мне. Ты получила, что хотела. Сейчас моя очередь: я хочу двух чудесных, готовых для меня на всё женщин. Да и вообще, я с тобой развожусь, помнишь?
– Не отдавай меня. Умоляю, не отдавай. Я тоже могу… я тоже готова для тебя на всё. Я клянусь!
– Нет, Шейла. Мне хватит Иды и Ивонны. Не плачь, мы будем видеться на корпоративных пикниках.
Я отошёл от заплаканной жены, а минут через десять увидел, что она опять говорит с Маком. Немного погодя он мне махнул.
– Ковбой, давай заключим сделку. Эта блудливая тёлка всерьёз хочет быть с тобой. Она готова на всё, чтобы мы договорились. Не так ли, девочка?
Шейла смахнула слёзы и решительно кивнула. Похоже, совсем отчаялась.
Мак продолжал:
– Вот что я предлагаю, Уилл. Ты забираешь Шейлу и Иду. Шейла проводит со мной две ночи в месяц, Ида – три. Ивонна остаётся у меня, но когда я заимствую одну из твоих, взамен можешь брать её или любую другую из моих тёлок.
– Ты разбираешься в скотоводстве лучше меня, Мак, но эта тёлка, – я указал на Шейлу, – вела себя плохо. Вдруг она необучаема? Да и вообще, Ивонна любит пососать короткую ногу ковбоя.
Шейла упала на колени и заглотнула мой член. Мак подмигнул.
– Да, вела она себя отвратительно, – согласился он. – Но теперь, думаю, ей понятна разница между обычной шлюхой, которая трахается налево и направо, и техасской тёлкой, которая знает, кто её ковбой, и остаётся в его загоне.
Мак приобнял меня.
– Ха-а-а! Давай возьмём холодненького, а то в горле пересохло.
Я повернулся, и мой эрегированный член, выскользнув изо рта Шейлы, указал в сторону пива. Жена поплелась за нами, а за ней и Ида с Ивонной. Когда тёлки нас догнали, мы с Маком открывали по бутылке «Одинокой звезды».
Шейла подняла на меня умоляющие глаза.
– Пожалуйста, Уилл, возьми меня назад.
Я указал пальцем вниз. Она рухнула на колени, но мой член уже держала коленопреклонённая Ивонна. Шейла оттолкнула её и снова взяла в рот.
– Знаешь, почему мы клеймим тёлок, Уилл? – спросил Мак.
Шейла прекратила сосать и навострила уши.
– Нет. Почему?
– Всем пофигу долбаные кольца, которыми женщины так любят хвастать. Да что там, некоторые ковбои даже считают, что обручальное кольцо означает «трахни меня». А вот клеймо… клеймо делает любого ковбоя, что пристаёт к твоей тёлке, вором. Воров в Техасе вешают. И если кто-то уведёт твою тёлку и увидит зарегистрированное клеймо, он десять раз подумает перед тем, как её осеменить.
– Интересно. Но разве тёлке не больно, когда её клеймят?
– Ха-а-а! Адски больно. Вот почему это идёт им на пользу. После такого уже не забудешь, кто твой ковбой. – Шейла у моих ног затрепетала. Мак продолжал: – А если клеймёную тёлку поймают с другим ковбоем и окажется, что её хозяин не разрешал… Фью! Не хочу даже говорить о том, что её ждёт. У меня мурашки при одной мысли об этом.
Шейла поёжилась. Ида с Ивонной сидели тихо, как мышки, с распахнутыми от испуга глазами.
Мы снова отошли. Я уже мечтал кончить, но ещё не закончил ломать Шейлу. Она снова поспешила за нами и на этот раз без напоминаний опустилась на колени и принялась сосать. Мак шепнул: – Выеби её в рот. – Он протянул мне свой хлыст.
Я положил руки на голову Шейлы и попробовал засунуть ей в горло. Её глаза заслезились, и она попыталась меня оттолкнуть. Я с силой огрел её по спине. Она сдавленно взвизгнула и опустила руки по бокам. Я вколачивал член снова и снова, и в очередной раз она его проглотила. Впервые в жизни я трахал её в горло.
– Может быть, эта тёлка не безнадёжна, – одобрил я.
Я обильно кончил в рот Шейлы, потом вытащил член и залил ей лицо и волосы. Затем обтёр член о лицо. Она глядела на меня, как на бога.
– Не вытирай, – приказал я.
– Твоя сперма на моём лице – честь для меня, Уилл. Видишь? Я обучаемая. И я хочу, чтобы меня обучал ты. Ты. Не кто-то другой.
Она начала было вставать, но я шлёпнул ладонью ей по макушке. Шейла обняла мои ноги и осталась сидеть.
– Ещё по пиву? – спросил Мак.
– Нет. Я решил. Я согласен, но при одном условии. Я хочу заклеймить обеих своих тёлок.
– Ты ведь понимаешь, Уилл, что если клеймишь тёлку, то уже с ней не расстаёшься, разве что при совсем странных обстоятельствах? Клеймо – вроде кольца, вроде клятвы у алтаря.
– Понимаю. Я с ними не расстанусь, Мак. – У меня мелькнула мысль. – Мне по силам управиться с двумя тёлками.
– Я ни на миг в тебе не сомневался, ковбой! – улыбнулся он.
– Встань, Шейла, – приказал я и помог ей встать.
– Слышала? Тебя заклеймят, и ты будешь не единственной моей тёлкой.
Она кивнула. Её нижняя губа опять дрожала.
– Ты будешь вести себя, как клеймёная тёлка, а не как блудливая жена. Следующий раз, когда ты скажешь мне, что принадлежишь другому, будет последним. Поняла?
– Ты меня ещё любишь? Любишь так же сильно? – спросила она несчастно. Её красные опухшие глаза впились в мои.
– Сильнее, Шейла. Я люблю тебя сильнее. Я хочу прожить с тобой всю жизнь. Но ты хотела не мужа, а ковбоя. Вот я и буду этим ковбоем, а ты – тёлкой с моим клеймом.
Она обняла меня и зарылась головой в моей груди.
– Хорошо. Заклейми меня. И Иду тоже. Я хочу, чтобы мой ковбой был счастлив.
В фильмах скот опутывают верёвками и держат несколько человек. На ранчо Мака технология, как ей свойственно, продвинулась вперёд. Для клеймения использовался специальный станок: в сущности, клетка с четырьмя сдвигаемыми стенками и проходами сзади и спереди. Тёлку заводят в клетку, потом сужают стены, тем самым надёжно фиксируя. Голова тёлки торчит с одного конца, а зад, где выжгут клеймо – с другого.
У Мака имелся станок для клеймения человеческих тёлок. Заплаканная Шейла заползла в него. Передние дверцы сомкнулись отверстием вокруг её шеи. Руки были продеты вперёд и зафиксированы. Коробка внутри, на уровне бёдер, поддержала торс. Потом были захлопнуты верх клетки и стороны. Задняя стенка плотно прижала ноги к коробке. Откляченный зад Шейлы торчал сзади.
Мне хотелось взять её анально, но я держался, лаская и дразня её клитор и анус.
Я гордо показал всем моё новое клеймо. Мак взял его у меня и положил на угли. Вскоре оно раскалилось добела. Один ковбой засунул в рот Шейле кляп. Она забилась в своей клетке, но тщетно. Проделать всю операцию я попросил Мака, поскольку сам никогда никого не клеймил.
Клеймо было выжжено на заднице. Слишком открытые бикини теперь будут не для жены. Даже через кляп она заорала громко и пронзительно и обмякла без чувств. Следом заклеймили Иду. Когда клейма остыли и тёлки пришли в сознание, я забрал их домой.
Сначала Шейла слегка противилась своей роли как одной из тёлок моего стада, но с моей помощью смогла принять её. Однажды она отвела меня в сторону и сказала, что Иде не хватает моего внимания и что мне нужно проводить с ней чуть больше времени. Вот тогда-то я и понял, что жена приняла свою новую роль всем своим существом.
– Не вернёшь мне кольца? – спросила Шейла как-то.
Я ощутил на себе пристальный взгляд Иды. У ковбоя не должно быть любимиц. Я не ответил, но чуть позже зашёл в ювелирный магазин и купил необходимое. Вечером, когда Ида и Шейла закончили мыть посуду, я позвал их в зал. Они встали на колени у моих ног.
– Тёлочки мои, я хочу, чтобы вы обе носили мои кольца.
Я надел на палец Шейлы снятое когда-то помолвочное кольцо. Потом надел такое же на палец Иды. Та просияла. Удивительно, но Шейла не вскинулась. Казалось, она по-настоящему рада своему и рада делить меня с Идой.
– Обручальные кольца вы тоже будете носить обе. – Они улыбнулись и обняли меня. – Но носить вы их будете на ваших кисках.
Я отвёл их в спальню, где приготовил мини-операционную. Протерев спиртом капюшончик клитора Шейлы, я его перфорировал и продел в дырочку крохотное золотое колечко, на которое уже повесил обручальное кольцо. Потом повторил то же самое с Идой.
– Вот и всё, дамы. Вы замужем.
* * *
Год спустя мы с Маком были не разлей вода. Он часто звал меня выпить и поебаться. Я получил несколько крупных повышений. Моя карьера взлетала.
Однажды, вернувшись домой, я увидел Шейлу и Иду на ковре в гостиной в позиции «69». Обычное дело. Они подружились и часто занимались любовью. Я разделся и лёг рядом, лениво поддрачивая член и давая им отдохнуть от оргазмов.
– Что нового?
Шейла насадилась на мой член горлом и счастливо на меня посмотрела. Пока она исполняла глубокий минет, меня целовала и ласкала Ида. Я кончил в рот Шейлы, она проглотила, и мои тёлки переглянулись.
– Удивить тебя? – спросила Ида.
Я пожал плечами.
– Мы обе беременны!
Они захихикали, как школьницы.
Улыбнувшись, я задумался, кто отец, я или Мак. Или один будет мой, один Мака? Ну, через девять месяцев узнаем.
Я погладил «двойное дабл-ю» на ягодице Шейлы. Ида нежно ласкала мои яйца. В голове зазвучала та мелодия, и сами собой пришли слова:
– Опять скрипит потёртое седло,
Одна жена или две тёлки – выбор ясный,
Будь мужиком, и будет жизнь прекрасна,
Желаю, чтоб и вам так повезло!
Йе-е-ху-у-у! Дай им шпоры, ковбой!
(автор оригинала - E.Z. Riter)