Пьеса для скрипки и велосипеда
Предисловие.
Ещё один рассказ, который я написал для "Бульвара крутой эротики" в конце 90-х годов. Прошлый век ;)
Ох, и поносило его за эти годы по просторам сети...
Довелось мне ранней осенью отдыхать в одном подмосковном городке. Точнее, неподалёку – на даче, которую уступил на месяц старый институтский приятель. От нечего делать я повадился не спеша колесить по окрестным дорогам, дорожкам и тропам на экологически чистом транспорте – велосипеде, и наслаждался свежим, напоённым исконными сельскими ароматами воздухом. Была б у меня лошадь, ездил бы верхом!
Я раскатывал по живописной округе древнего города, любовался природой, Москвой-рекой, старинными церквами. В городке оставались во множестве старые деревянные дома. Один из них занимала музыкальная школа. Случайно остановившись рядом, чтобы прикурить, я услышал, как кто-то мучает кошку. Душераздирающие звуки доносились из приоткрытого окна домика, «по пояс» вросшего в землю. Я подкатил поближе и заглянул внутрь. Взору предстала идиллическая картина: музыкальный класс, девчушка лет семи со скрипкой, а спиной к окну – учительница. Девочка пилила струны смычком, и несчастный инструмент в её неумелых руках отзывался жалобными воплями. Моя физиономия, возникшая в окошке, чем-то насмешила маленькую скрипачку, и та прыснула. Скрипка вторила ей особенно мерзким визгом. Учительница с недовольным видом обернулась. Она оказалась очень симпатичной. Я помахал ей рукой и нажал на педали.
Обратный путь, разумеется, лежал мимо ветхой музыкальной школы. Остановившись у закрытого окна, я попытался рассмотреть, что делается в классе. Увы, там было пусто.
Вдруг слева хлопнула калитка. Давешняя учительница вывела на улицу за блестящие крутые рога велосипед с небольшими колесами. К багажничку была приторочена скрипка в чёрном потёртом футляре. Учительница узнала меня и улыбнулась – доверчиво и простодушно. Она оседлала стального коня и поехала как раз в сторону моего временного обиталища. Я – за ней.
Милая велосипедистка зазевалась, оглядываясь на меня, угодила колесом в выбоину, и – на тебе – футляр очутился на раздолбанном асфальте. Я подобрал инструмент, стёр рукавом пыль и предложил:
– Если вы не боитесь, что я свистну вашу скрипку, позвольте довезти её до дома. Судя по виду, сей инструмент имеет на счету не один десяток падений. Или нет?
Учительница рассмеялась, зачем-то сняла очки и чуть хрипловатым грудным голосом, едва заметно картавя, сказала:
– Не боюсь. Это не Страдивари. Да и вы не похожи на романтика с большой дороги. Вы угадали, моя бедная скрипка вечно падает. Я такая растяпа, не пропускаю ни одной ямы...
Мы неторопливо поехали бок о бок, болтая о том и о сём. Милая велосипедистка, как выяснилось, носила редкое имя – Ника.
– Вообще-то я Вероника, но это ужасно длинно, да? А Вера – это так обыкновенно... И потом, букву «Р» я не выговариваю.
Она, безусловно, преувеличивала. Звук «р» у нее получался, конечно, не классически, но и не безнадежно, а очень и очень мило.
Ника постепенно увеличивала скорость.
– Вы спешите? – поинтересовался я.
– Не-а, просто люблю ездить на велике, – по-детски ответила Ника...
Ехали мы, ехали, и я вдруг заметил, что учительница стала отвечать мне как-то невпопад, а потом и вовсе замолчала. Я всмотрелся в раскрасневшееся лицо. Меня удивило странное выражение отрешённости.
Когда я отдавал скрипку возле её дома, то заметил, что она как-то возбуждена. Мне даже показалось, что Нике нехорошо: глаза лихорадочно блестят, на побледневшем лице алеют щёки, частое дыхание. Может, мы слишком быстро ехали? Да нет, темп ведь задавала она... Девушка слезла у калитки с велосипеда и торопливо попрощалась:
– Пока, увидимся!..
Скрип, хлопок калитки, торопливые шаги за высоким забором, нервное бренчание связки ключей... Открылась и закрылась дверь.
Всё.
Я недоумевал. Так было хорошо – ехали, весело болтали, а потом вдруг бац – и пока!
На следующий день я встретил её у музыкальной школы. Ника была в прекрасном настроении. Она обрадовалась, опять доверила мне свою невезучую скрипку и стала рассказывать, какие смешные эти малыши, когда впервые берут в руки инструмент. Ника сыпала словами с буквой «Р», напрочь позабыв, что не любит её, и очень мило грассировала.
Когда мы, набрав приличную скорость, подлетели к дому, учительница опять повела себя странно. Мне не удалось её удержать, и прощание было снова скомкано.
А потом... Потом была волшебная суббота!
Ранним утром меня разбудил стук в окошко. Это милая учительница музыки приехала ни свет ни заря и звала покататься по окрестностям её родного городка.
– Я знаю здесь всё. Когда-то наш городишко был больше и богаче Москвы...
Ну, в общем, все было как всегда: постепенный разгон, румянец на девичьем лице, внезапный уход моей спутницы в себя. Вот только отправиться домой у неё не было никакой возможности. Уж очень далеко мы отъехали.
Я катил за ней следом по узкой тропинке, что поднималась в гору вдоль высоченной монастырской стены. Ника старательно жала на педали и... и... и изо всех сил тёрлась промежностью о жёсткое велосипедное седло, виляя туго обтянутой джинсами попой! До меня донесся её стон – негромкий, сдерживаемый, но явно сладострастный! Господи, подумалось мне, да ведь она же кончает! Самым натуральным образом!
Я досмотрел представление до конца. Не вмешиваясь...
Ника после своего внезапного оргазма сбавила, наконец, скорость и оглянулась на меня...
– Обожаю гонять на велике! – как ни в чём не бывало, заявила она. – Я от этого просто балдею!
Да ещё как, подумал я!..
Ника вернулась к добровольно взятым обязанностям гида, но вскоре всё повторилось, один к одному. Только на этот раз лесная дорожка была шире, и я катил рядом, то и дело заглядывая ей в лицо. Когда за стеклами очков стали закатываться лихорадочно блестящие серые глаза, я, решившись, приобнял девушку за талию. Она не отстранилась. Чувствовалось, что Ника напряжена, её бьёт крупная дрожь. Наглея, я взял правее, ближе к ней, и проехался рукой вверх, до упругого холмика груди. Возбуждённая Ника от моего прикосновения вздохнула с каким-то истеричным всхлипом.
Продолжать движение таким манером по извилистой дорожке было рискованно, и я «спровоцировал» остановку. Ника слезла с седла, встала на землю широко расставленными ногами, не стесняясь меня, расстегнула джинсы и запустила туда свою узенькую ладошку! Я по-прежнему обнимал девушку правой рукой и ощущал твёрдый столбик соска на вершине небольшой грудки. Я гладил его сначала кончиками пальцев, а потом прихватил крепче и стал покручивать туда-сюда. Ника, не владея собой, задыхалась от удовольствия и сбивчиво шептала:
– О-о-о... Чудесно... Нет, нет, оставьте!.. О-о, как хорошо... Что вы творите?.. Ещё, пожалуйста... Не останавливайтесь, ради бога!.. Ой, мама!.. Я больше не могу!..
Девичья рука бесчинствовала в вырезе джинсов. Краем глаза я видел, как кисть, скрытая под трусиками в мелкий цветочек, ёрзает вверх-вниз. А еще, стоя вплотную к увлеченной учительнице, явственно обонял пьянящий запах разгоряченной вагины! Губами я осторожно дотронулся до пухлых, приоткрытых в неге женских губ, ощутил жаркое дыхание. От всего этого меня одолела жуткая эрекция. Одеревеневший член буквально рвал плотную ткань джинсов. Он стремился наружу, но я до поры до времени решил подержать его взаперти. Ника продолжала ласкать себя, её шустрый язычок беззастенчиво хозяйничал у меня во рту. Девушку вдруг встряхнуло, у неё вырвался громкий протяжный стон. Она стала оседать. Если бы не её рука на моей шее и не моя – на её талии (пардон, на грудке), она наверняка упала бы.
Постепенно пламя оргазма угасло. Ника встрепенулась и осмысленно посмотрела мне в лицо.
– Боже, Лёша, что вы делаете? Вы с ума сошли! Отпустите меня немедленно!
До неё вдруг дошло, в каком она виде. Ника выдернула из трусиков блестящие пальцы и густо покраснела. Я поймал её руку за тоненькое запястье, поднес, преодолевая сопротивление, к губам и поцеловал эти ароматные мокрые пальчики, а потом облизал – медленно, один за другим, пристально глядя растерянной Нике в глаза.
– Вы... чокнутый... – еле слышно прошептала девушка. И добавила: – Теперь вы знаете мою слабость. Я допустила ошибку, когда отправилась с вами так далеко от дома... на велике...
На серые глаза навернулись слёзы. Ника беззвучно заплакала, кусая губы и по-прежнему стоя в расстёгнутых джинсах. Пришлось оставить нашу технику на тропинке и увести девушку в сторону. Я бросил куртку на усеянную жёлтыми листьями траву, усадил спутницу.
Ника, чуть успокоившись, смущённо рассказала мне, что столь странная наклонность появилась у неё после того, как она в первый и единственный раз уступила мужчине. То есть не совсем даже и мужчине, а так, парнишке, который был с ней в одной группе музыкального училища. У Ники от интимной близости остались самые неприятные впечатления: боль, кровь, стыд... А ещё – липкая, белёсая, гадкая сперма, стекающая по окровавленному бедру!.. И никакого удовольствия, о котором с упоением трепались девчонки! Всё произошло в маленькой комнатке у мальчика. Они долго целовались и трогали друг дружку в запретных местах, затем он спустил с лежащей на софе Ники тесные джинсы вместе с трусиками и навалился на неё всем весом. После нескольких неловких тычков твёрдый упрямый пенис проник-таки в сухое влагалище, по пути сдирая, как показалось Нике, кожу. Внутри резануло болью. Несколько секунд, и, к великой радости девушки, уже сожалеющей о своем глупом решении расстаться с невинностью, всё кончилось: партнер засопел, задёргался, наполняя окровавленное лоно тёплой спермой, и отвалился в сторону...
Самое интересное случилось потом, когда, обозлённая на себя, глупых подружек и на весь свет, Ника с яростью жала на педали, возвращаясь домой. В какой-то момент, поднимаясь в гору, девушка поймала себя на том, что выгибает спину и старается сильнее прижаться к твёрдому клюву седла своей «потерпевшей» промежностью. А внутри разгорается приятное чувство и стремительно растекается по всему телу, вызывая сладостную дрожь в членах и нежный звон в ушах. Ещё через минуту накатила волна наслаждения, настолько острого, что девушке пришлось остановиться. Хорошо, что вокруг не было ни души – в полуночный час в маленьком городке все тихо спят... Короче, когда Ника подъехала к дому, она снова оказалась так возбуждена, что быстро юркнула в свою комнатку и поспешно запустила пальцы в мокрую-премокрую вагину!..
Слушая исповедь девушки, я посматривал на её велосипед, лежащий неподалеку: мне с первого дня казалось, что в нём есть какая-то особенность. Ё-моё! Так вот же оно, отличие: суженный передок седла сильно задран кверху! Замечательное усовершенствование банального велосипеда, превращающее его в идеальную секс-машину для легковозбудимой женщины – крути себе педали и мастурбируй! Причем на свежем воздухе... А в том, что молоденькая учительница музыки по классу скрипки – девушка страстная, у меня после увиденного никаких сомнений не оставалось!
– Так что, дорогой Лёша, как видите, я прекрасно обхожусь без мужчин. Ну, то есть... – отвела глаза Ника, – в сексуальном плане. А против дружбы я ничего не имею. Будем друзьями? – завершила она фразу вопросом.
Но, по-моему, вопросительная интонация у неё получилась неуверенная.
Ника привела себя в порядок, и мы отправились дальше. Теперь я был настороже и внимательно наблюдал за поведением девушки. Пока мы ехали по ровной местности, пока спускались с пологого холма, ничего не происходило. Но вот начался очередной подъём, и милая учительница стала потихоньку заводиться. Глядя на её растущее возбуждение, я тоже разгорался, ощущая в штанах болезненное давление члена. К тому же меня задела ложная Никина убеждённость в том, что ей мужчины не нужны, и я собирался доказать «заблудшей», что она ошибается. Так что, уловив момент, когда девушка заёрзала по седлу и стала отключаться от действительности, я придержал её и ненавязчиво вынудил остановиться.
Опять моя куртка оказалась на пожухлой траве, а Ника в бесцеремонно расстегнутых мною джинсах – на ней. Длинные музыкальные пальчики юркнули в заветный уголок, начали исполнение томной мелодии наслаждения. Очень осторожно, можно сказать – вкрадчиво, я присоединил к ним свои. Другой рукой я ласкал очаровательные грудки, губами трогал тёплые мягкие губы. Я забрался под резинку трусиков, в жаркие влажные тропики, потолкался с девичьими пальцами и «отвоевал» себе изрядный лакомый кусочек взмокшей пульсирующей киски. Нырнул в скользкое ущелье, потом поднялся выше, туда, где сходятся нежные лепестки губок, коснулся горячего и твердого бугорка. Бугорка? Да какого там бугорка!
Я дотронулся до крупного, внушительного выступа, никак не меньшего, чем фаланга моего большого пальца! Меня поразили размеры клитора. Заодно стало ясно, почему на девушку так действует обыкновенное катание на велосипеде! Тональность стонов Ники сразу изменилась, приблизившись к сладострастному повизгиванию. Свежий аромат Никиного тела, смешанный с наркотическим благоуханием любовного нектара, будоражил чувства и удесятерял моё желание. Да, я всё делал правильно: девичье тело выгибалось дугой, чтобы плотнее прижаться средоточием чувственности к моим пальцам. По-моему, в эти мгновения Ника не была столь уж уверенной в ненужности мужчин. А чтобы окончательно разубедить её, я пошёл ещё дальше. Молоденькая учительница к этому времени стала податливой, как пластилин: она с готовностью приподняла круглую попку, чтобы позволить мне стащить с неё джинсы. Я аккуратно уложил Нику навзничь, развёл в стороны симпатичные загорелые коленки и с удовольствием обозрел открывшееся взору сокровенное естество и тонкие пальчики, эту прелесть теребящие. Прикоснулся губами к тёплой нежной коже на бедре, двинулся, покрывая его внутреннюю сторону поцелуями, от колена вниз (или вверх – это как посмотреть!)... Ну, в общем, туда, где благоухал розовый полураскрытый бутон с выступающим далеко вперед, налившимся клитором – фантастически, аномально огромным. Я целовал и ласкал языком участки бедер, всё ближе и ближе к лепесткам набухших желанием губок, между которыми порхали пальчики Ники. Заветная зона была совсем рядом...
Но я медлил. Я нагнетал обстановку. И я своего добился: тёплая, влажная, ароматная киска, эффектно отороченная темными волосками, бу
квально бросилась навстречу моим губам. Сама! Язык, скользнув по пальцам, нырнул в умопомрачительно вкусные глубины.
– О-о! Боже мой!.. – только и смогла простонать Ника и обхватила мою голову обеими руками.
Удивительно, сколько же силы оказалось в этой хрупкой тоненькой девушке! Я был накрепко впечатан лицом в истекающую бесподобным нектаром вагину!
Гладкий «членик» клитора словно вибрировал под языком, вознося с каждым моим прикосновением страстную владелицу всё выше и выше к заоблачному, сказочному блаженству, пока наконец Ника не забилась в отчаянных конвульсиях оргазма. По-моему, милая скрипачка не успела даже толком успокоиться, отойти от первого оргазма, когда ей захотелось ещё, и она потребовала повторить ласки. Я едва успел хватануть воздуха, как женские руки вновь прижали мою физиономию к норке, жаждущей наслаждения...
Признаться, я в жизни не видел, чтобы женщина так много и так часто кончала. Оргазм следовал за оргазмом, Ника сладострастно извивалась, и то стонала в экстазе, то вскрикивала, то рыдала от восторга и счастья. Запасы энергии и желания у неё были совершенно неистощимы, но сделать передышку нам всё же пришлось. Не выдержал я, точнее, мой язык и мои губы – они просто перестали меня слушаться! Оторвавшись от упоительной женской сущности, я посмотрел на партнершу.
Она была на небесах – это раз! Два – ей хотелось ласки ещё: музыкальные пальчики мгновенно заняли место моего бедного языка, распухшего от непосильного труда. Мне подумалось, что решающий момент настал.
Я торопливо расстегнул штаны и выпустил, наконец, на волю своего истомившегося в тесноте приятеля. Осторожно приблизил пунцовую налитую головку к распахнутому, влажно сверкающему входу в нежное лоно, аккуратно отвёл в сторону тоненькие пальцы и медленно, миллиметр за миллиметром начал внедрять напряженную плоть в райские глубины. Мой немалых габаритов агрегат, испугавший, но и воодушевивший в своё время не одну девушку, гладко и без препон входил в тесную, но отлично смазанную любовным соком норку.
Ещё бы: Ника находилась в состоянии абсолютной готовности к проникновению, она просто истекала душистым и вкусным нектаром! Мало-помалу член заполнил её всю, до упора. Девушка открыла полные слёз глаза и с восхищением посмотрела на меня. Я ободряюще улыбнулся и начал обратное движение. Ан не тут-то было! Длинные ноги, сомкнувшись за моей спиной, предотвратили это преждевременное, по мнению Ники, поползновение. Наверное, ей хотелось полнее насладиться новым ощущением большого, толстого и теплого члена в вагине, до сего мига практически невинной. Никины пухлые губы приникли к моим с благодарным поцелуем, долгим и сочным.
Не скоро мне позволено было двигаться. Но зато эффект от перемещений рельефного ствола в вожделеющих недрах превзошёл все ожидания – как мои, так и её! Медленные фрикции продолжались всего несколько секунд, и по инициативе обезумевшей от восхищения Ники превратились в отчаянные, страстные до безумия толчки, рывки, броски, удары, столкновения – уж и не знаю, как именовать те телодвижения, которые мы с нею вытворяли! Все кончилось бешеным обоюдным оргазмом и невероятными потоками спермы, залившими не только глубины экстатически сокращающегося влагалища, но и его окрестности: каштановые кудряшки поблизости, великолепную попку, сливочный животик с трогательной ямочкой пупка... Досталось и моей куртке, лежащей под вздрагивающими девичьими ягодицами.
– Господи, как мне было хорошо!.. Лёшенька... Лёша... Ты чудо!... – шептала восхищённая Ника. – Лёша... – добавила она после паузы, – я ещё хочу! Ещё, ещё, ещё и ещё!..
Я слушал её и думал о том, как глупая случайность, по воле которой первый сексуальный контакт необыкновенно чувственной девушки пришёлся на бестолкового неумеху, чуть было не превратила Нику на всю оставшуюся жизнь в старую деву. Думал и о том, хватит ли у меня «пороху» на удовлетворение её пробудившихся аппетитов.
По счастью, мой красноголовый дружок «проникся ответственностью момента» и не подвел – несмотря на только что состоявшуюся обильную эякуляцию, остался торчать как... как крепенький гриб-подосиновик!
Ника нашарила его, поймала и, скользя ладошкой по залитому спермой стволу, решительно направила в себя. Мы пошли на второй заход. Я задрал на девушке свитер и впился в твердый горячий сосок губами...
Кстати, я до сих пор с удивлением размышляю о том, как нам повезло: за всё время поблизости не оказалось ни одной живой души. Нас, столь опрометчиво расположившихся в пяти шагах от тропинки, никто не потревожил. Хотя обычно по выходным в этой заповедной исторической местности полным-полно праздношатающихся туристов. Когда же я, окончательно иссякнув после очередного – чуть ли не пятого! – семяизвержения, помог одеться нисколько не насытившейся Нике и натянул штаны сам, в дальнем конце тропки показалась из-за поворота парочка.
Рыженькая девушка и высокий плечистый парень, проходя мимо нас, сидящих с индифферентным, как я надеялся, видом на измятой и, увы, основательно заляпанной спермой куртке, осмотрели нас внимательно с ног до головы и понимающе улыбнулись. Парень со значением погладил свою спутницу по выпуклостям аппетитного задка, она теснее прижалась к нему, и парочка, обойдя брошенные на тропе велосипеды, двинулась дальше, озираясь с озабоченным видом. Похоже, они искали уютное местечко для того же, чем несколько минут назад занимались мы.
Дорога до моего пристанища показалась мне поразительно короткой, а Нике – наоборот, чудовищно длинной. Разохотившуюся учительницу подгоняло испепеляющее желание, ей хотелось поскорей возобновить сладостный процесс, открывший бездны наслаждения. Мне же, наоборот, требовалось отдохнуть, восстановить потраченные силы. Ещё бы! Излиться столько раз за неполных полтора часа! Такого со мной не случалось давно – с неугомонных юношеских времен.
Пылающая страстью Ника накинулась на меня, едва мы переступили порог приятелевой дачи. Полетели в разные стороны куртки, свитера, джинсы... А я поглядывал на плотно прикрытую дверь в спальню и безуспешно старался вспомнить: закрывал я её перед уходом или нет? Потом запорхали по комнате детали женского туалета. Особенно запомнился полёт трусиков в крохотный цветочек: они плавно пересекли просторное помещение и повисли на рукоятке оконной рамы.
– Ну, давай же, Лёшка! Я хочу еб... трах... заниматься сексом! – воспитанная девушка не позволила себе вульгарное выражение. – Я очень-очень хочу!
Ника опрокинулась на широкий диван, развела в стороны согнутые ноги и схватилась за коленки. Только слепой не заметил бы, насколько она заведена: её сверхкрупный твёрдый клитор торчал наружу, раздвинув набухшие половые губы. Как ни жаль, но на меня это умопомрачительное зрелище не произвело ровным счётом никакого впечатления. Висящий в постыдном бессилии член даже не вздрогнул! Однако не оправдать надежды Ники было просто невозможно, и я воспользовался старым надежным оральным методом. Конечно, язык – неважная замена члену, ему недоступны подвластные фаллосу глубины. Зато он в тысячу раз нежнее! Да и надёжнее, ха-ха! Так что я принялся активно работать пальцами и языком, вылизывая недавно заправленную в девушку собственную сперму, которая, слава богу, была обильно разбавлена её чудесным нектаром. Ника под ласками млела от счастья, постанывая и тыча мне в губы клитором невероятных размеров.
Отчаянный вопль сопроводил её очередной, наверное, сто первый за сегодняшний день оргазм.
А дальше случилось вот что.
За моей спиной скрипнули дверные петли и раздалось удивлённое:
– Ого! Ничего себе! Миленькая сценка!
В поле зрения возник мой приятель – с взъерошенными волосами и заспанным лицом. Трусы оттопыривал стоящий член. Мой же агрегат по-прежнему оставался жухлым и вялым.
Как потом выяснилось, приятель, Саня, вернулся утром из дальней поездки. Всю ночь он провел за рулем и, чтобы дома его не доставали, решил отоспаться на даче. Саня очень надеялся, что уж я-то его не стану беспокоить. Он прибыл вскоре после нашего отъезда на «экскурсию» и часа четыре успешно продрых.
– Мама дорогая! – восхитился Сашка, когда я оторвал губы от Никиного сокровища. – Вот это столбик! Да как стоит-то! Не то, что твой... сосиска.
Вот подсвинок, не преминул уесть меня! Ну да у нас с ним старые счеты...
Саня опустился на колени рядом со мной и осторожно потрогал вытянутым пальцем удивительный выступ. Я на секунду впал в раздумье, а потом шепнул ему в ухо:
– Помоги, старик, я уже без сил... Ей все мало!
Мы с Сашей старые друзья, побывали во всяких переделках, но ещё ни разу не делились ничем подобным, хотя в незабываемые студенческие годы частенько трахали своих девчонок в одной комнате и даже в одной постели, пересмеиваясь, давая советы и делясь впечатлениями.
– Ну-у... – протянул он, переваривая неожиданное предложение, затем сдернул с себя трусы и одним толчком ворвался в алчущее удовлетворения влагалище.
Ника открыла глаза, всмотрелась сквозь стёкла очков в незнакомую усатую физиономию, нависшую над ней, покосилась на меня, на безнадежно вялое нечто между моими ногами и... улыбнулась! И благосклонно приняла услуги нового мужчины! А я-то, признаться, опасался с её стороны непонимания и скандала...
Какое-то время я наблюдал за извивающейся в сладостной истоме женщиной, за атакующим пульсирующую вагину багровым членом. Налил себе полстакана укрепляющего – хорошего коньяка, выпил, смакуя. По жилам побежало приятное живительное тепло, и подал признаки жизни мой измученный орган: потяжелел, вытянулся, наполнился кровью и – ура! ура! – решительно изготовился к действию.
Саня с зубовным скрежетом кончил и медленно поднялся, отдуваясь и вытирая со лба обильный пот. Он с изумлением смотрел на лежащую с разведенными ногами Нику, которая, облизывая губы, шептала:
– Ещё хочу!.. Ещё... хочу... Ещё!.. Пожалуйста...
Девушка узрела мой стоящий член, просияла и потянулась к нему рукой:
– Лёшенька, ну миленький, ну, пожалуйста... Ну ещё чуть-чуть...
Да какое там «чуть-чуть»! Было совершенно ясно, что тут полумерами не обойдешься. Я перевернул её, поставил на коленки, нажал на затылок, потом – на поясницу. Мне навстречу вывернулось мокрое, блестящее, залитое спермой влагалище. Я резко вставил свое орудие. Ника простонала: «Мамочка...» Она начала азартно двигать задом вперед-назад и вправо-влево, восторженно повизгивая в особо острые моменты.
Два великолепных, бурных оргазма – и её тело, сплошь покрытое потом, обмякло. Ника затихла, уткнувшись носом в уголок дивана. Но, как оказалось, ненадолго! Поскольку я так и не кончил и медленно, можно сказать, задумчиво водил в ней полным жизненных соков, твердым жезлом, она вскоре завелась по новой и стала, как говорится, «подмахивать» – и весьма энергично!
Саня, кстати, тоже пришел в кондицию. Он стоял рядом с нами и не знал, куда ему девать остолбенелый член. Точнее, знать-то знал, но никак не решался предложить интеллигентной девушке банальный минет. Сашок пошел на хитрость: он взобрался к нам на диван и устроился прямо перед стоящей на четвереньках Никой. Внушительный фаллос, оплетенный сеткой рельефных вен, увенчанный тугим шариком головки, покачивался перед её глазами и, надо думать, вызвал-таки живейший девичий интерес. Потому что наслаждающаяся коитусом учительница потянулась к нему губами. Саня взялся за ствол, наклонил его с видимым усилием, так что головка, сразу налившаяся багрянцем, оказалась в миллиметре от полуоткрытого женского рта. Легкое движение вперед – и готово: мой друг закатил от удовольствия глаза, а ненасытная Ника блаженно замычала. Ритм наших движений изменился, ибо дуэт превратился в трио, и девушка на всякий случай схватилась за Сашкин член рукой. Ну, чтобы деликатес не выскользнул ненароком из губ.
Не знаю, как это получилось, но к пику наслаждения мы подошли практически одновременно. По девичьему телу промчались одна за другой волны оргастической судороги, Саня напрягся и засопел, из меня тоже ударил фонтан спермы: мы наполняли Нику бурлящим эякулятом сразу с двух сторон. Она не выдержала и закричала от нахлынувшего восторга, прежде неведомого. Ника нечаянно выпустила изо рта извергающийся член и захлебнулась бьющей в лицо светло-кремовой тёплой жидкостью.
Если вы думаете, что это был апофеоз, и что Вероника насытилась, наконец, сексом, то сильно ошибаетесь. Просто наступила более продолжительная, чем прежде, передышка: девушка, хотя и заметно устала, но все равно была голодна, как в самом начале. Я воспользовался представившейся возможностью и официально познакомил ее с Александром.
А то как-то неинтеллигентно, знаете ли, выходило...
Мы, оставаясь в неглиже, сидели по-турецки на широком диване и подкреплялись отличным Сашкиным коньяком. Глядя на Нику, чувствующую себя абсолютно комфортно в нашем с Саней обществе, нельзя было и подумать, что эта милая девушка всего каких-то несколько часов назад безапелляционно утверждала, что никакие мужчины ей не нужны...
Ника словно прочитала мои мысли: отставив пустой стакан, она взялась обеими руками за наши вялые члены. Удивительно, но после нескольких ласковых движений её кулачка вдоль моего натруженного органа он подал признаки жизни и стремительно затвердел, разжав тонкие девичьи пальчики. Брошенный на её пушистую норку взгляд невольно зацепился за торчащий между лепестками губок набухший феноменальный клитор: юная учительница опять – как ни в чем не бывало! – жаждала удовлетворения. Я покосился на Саню: как он, готов к действию? Меня насторожило беззаботное выражение его лица, и я зыркнул ниже, туда, где с его достоинством забавлялась женская рука. Ага, похоже, настал мой черед подшучивать над «вареной сосиской». Однако я не стал: после ночи за рулем и не такое случается. Тем более что Сашок мне сегодня здорово помог...
– Ну, иди сюда, моя ненасытная, – я спустил с дивана ноги и посадил Нику спиной к себе на геройски стоящий член...
. ..Мы доставили Веронику домой глубокой ночью. На Сашкиной машине, забросив складной велик в багажник. Учительница музыки по классу скрипки выглядела утомлённой, разомлевшей и весьма довольной. По-моему, она, наконец, насытилась сексом по самое горлышко...
Рано утром мы с Саней были разбужены стуком в окошко. Я выглянул, ворча:
– Кого ещё принесло спозаранку?!!
Оказалось, это Ника.
Она с нетерпением ждала продолжения вчерашнего...
Ещё один рассказ, который я написал для "Бульвара крутой эротики" в конце 90-х годов. Прошлый век ;)
Ох, и поносило его за эти годы по просторам сети...
Довелось мне ранней осенью отдыхать в одном подмосковном городке. Точнее, неподалёку – на даче, которую уступил на месяц старый институтский приятель. От нечего делать я повадился не спеша колесить по окрестным дорогам, дорожкам и тропам на экологически чистом транспорте – велосипеде, и наслаждался свежим, напоённым исконными сельскими ароматами воздухом. Была б у меня лошадь, ездил бы верхом!
Я раскатывал по живописной округе древнего города, любовался природой, Москвой-рекой, старинными церквами. В городке оставались во множестве старые деревянные дома. Один из них занимала музыкальная школа. Случайно остановившись рядом, чтобы прикурить, я услышал, как кто-то мучает кошку. Душераздирающие звуки доносились из приоткрытого окна домика, «по пояс» вросшего в землю. Я подкатил поближе и заглянул внутрь. Взору предстала идиллическая картина: музыкальный класс, девчушка лет семи со скрипкой, а спиной к окну – учительница. Девочка пилила струны смычком, и несчастный инструмент в её неумелых руках отзывался жалобными воплями. Моя физиономия, возникшая в окошке, чем-то насмешила маленькую скрипачку, и та прыснула. Скрипка вторила ей особенно мерзким визгом. Учительница с недовольным видом обернулась. Она оказалась очень симпатичной. Я помахал ей рукой и нажал на педали.
Обратный путь, разумеется, лежал мимо ветхой музыкальной школы. Остановившись у закрытого окна, я попытался рассмотреть, что делается в классе. Увы, там было пусто.
Вдруг слева хлопнула калитка. Давешняя учительница вывела на улицу за блестящие крутые рога велосипед с небольшими колесами. К багажничку была приторочена скрипка в чёрном потёртом футляре. Учительница узнала меня и улыбнулась – доверчиво и простодушно. Она оседлала стального коня и поехала как раз в сторону моего временного обиталища. Я – за ней.
Милая велосипедистка зазевалась, оглядываясь на меня, угодила колесом в выбоину, и – на тебе – футляр очутился на раздолбанном асфальте. Я подобрал инструмент, стёр рукавом пыль и предложил:
– Если вы не боитесь, что я свистну вашу скрипку, позвольте довезти её до дома. Судя по виду, сей инструмент имеет на счету не один десяток падений. Или нет?
Учительница рассмеялась, зачем-то сняла очки и чуть хрипловатым грудным голосом, едва заметно картавя, сказала:
– Не боюсь. Это не Страдивари. Да и вы не похожи на романтика с большой дороги. Вы угадали, моя бедная скрипка вечно падает. Я такая растяпа, не пропускаю ни одной ямы...
Мы неторопливо поехали бок о бок, болтая о том и о сём. Милая велосипедистка, как выяснилось, носила редкое имя – Ника.
– Вообще-то я Вероника, но это ужасно длинно, да? А Вера – это так обыкновенно... И потом, букву «Р» я не выговариваю.
Она, безусловно, преувеличивала. Звук «р» у нее получался, конечно, не классически, но и не безнадежно, а очень и очень мило.
Ника постепенно увеличивала скорость.
– Вы спешите? – поинтересовался я.
– Не-а, просто люблю ездить на велике, – по-детски ответила Ника...
Ехали мы, ехали, и я вдруг заметил, что учительница стала отвечать мне как-то невпопад, а потом и вовсе замолчала. Я всмотрелся в раскрасневшееся лицо. Меня удивило странное выражение отрешённости.
Когда я отдавал скрипку возле её дома, то заметил, что она как-то возбуждена. Мне даже показалось, что Нике нехорошо: глаза лихорадочно блестят, на побледневшем лице алеют щёки, частое дыхание. Может, мы слишком быстро ехали? Да нет, темп ведь задавала она... Девушка слезла у калитки с велосипеда и торопливо попрощалась:
– Пока, увидимся!..
Скрип, хлопок калитки, торопливые шаги за высоким забором, нервное бренчание связки ключей... Открылась и закрылась дверь.
Всё.
Я недоумевал. Так было хорошо – ехали, весело болтали, а потом вдруг бац – и пока!
На следующий день я встретил её у музыкальной школы. Ника была в прекрасном настроении. Она обрадовалась, опять доверила мне свою невезучую скрипку и стала рассказывать, какие смешные эти малыши, когда впервые берут в руки инструмент. Ника сыпала словами с буквой «Р», напрочь позабыв, что не любит её, и очень мило грассировала.
Когда мы, набрав приличную скорость, подлетели к дому, учительница опять повела себя странно. Мне не удалось её удержать, и прощание было снова скомкано.
А потом... Потом была волшебная суббота!
Ранним утром меня разбудил стук в окошко. Это милая учительница музыки приехала ни свет ни заря и звала покататься по окрестностям её родного городка.
– Я знаю здесь всё. Когда-то наш городишко был больше и богаче Москвы...
Ну, в общем, все было как всегда: постепенный разгон, румянец на девичьем лице, внезапный уход моей спутницы в себя. Вот только отправиться домой у неё не было никакой возможности. Уж очень далеко мы отъехали.
Я катил за ней следом по узкой тропинке, что поднималась в гору вдоль высоченной монастырской стены. Ника старательно жала на педали и... и... и изо всех сил тёрлась промежностью о жёсткое велосипедное седло, виляя туго обтянутой джинсами попой! До меня донесся её стон – негромкий, сдерживаемый, но явно сладострастный! Господи, подумалось мне, да ведь она же кончает! Самым натуральным образом!
Я досмотрел представление до конца. Не вмешиваясь...
Ника после своего внезапного оргазма сбавила, наконец, скорость и оглянулась на меня...
– Обожаю гонять на велике! – как ни в чём не бывало, заявила она. – Я от этого просто балдею!
Да ещё как, подумал я!..
Ника вернулась к добровольно взятым обязанностям гида, но вскоре всё повторилось, один к одному. Только на этот раз лесная дорожка была шире, и я катил рядом, то и дело заглядывая ей в лицо. Когда за стеклами очков стали закатываться лихорадочно блестящие серые глаза, я, решившись, приобнял девушку за талию. Она не отстранилась. Чувствовалось, что Ника напряжена, её бьёт крупная дрожь. Наглея, я взял правее, ближе к ней, и проехался рукой вверх, до упругого холмика груди. Возбуждённая Ника от моего прикосновения вздохнула с каким-то истеричным всхлипом.
Продолжать движение таким манером по извилистой дорожке было рискованно, и я «спровоцировал» остановку. Ника слезла с седла, встала на землю широко расставленными ногами, не стесняясь меня, расстегнула джинсы и запустила туда свою узенькую ладошку! Я по-прежнему обнимал девушку правой рукой и ощущал твёрдый столбик соска на вершине небольшой грудки. Я гладил его сначала кончиками пальцев, а потом прихватил крепче и стал покручивать туда-сюда. Ника, не владея собой, задыхалась от удовольствия и сбивчиво шептала:
– О-о-о... Чудесно... Нет, нет, оставьте!.. О-о, как хорошо... Что вы творите?.. Ещё, пожалуйста... Не останавливайтесь, ради бога!.. Ой, мама!.. Я больше не могу!..
Девичья рука бесчинствовала в вырезе джинсов. Краем глаза я видел, как кисть, скрытая под трусиками в мелкий цветочек, ёрзает вверх-вниз. А еще, стоя вплотную к увлеченной учительнице, явственно обонял пьянящий запах разгоряченной вагины! Губами я осторожно дотронулся до пухлых, приоткрытых в неге женских губ, ощутил жаркое дыхание. От всего этого меня одолела жуткая эрекция. Одеревеневший член буквально рвал плотную ткань джинсов. Он стремился наружу, но я до поры до времени решил подержать его взаперти. Ника продолжала ласкать себя, её шустрый язычок беззастенчиво хозяйничал у меня во рту. Девушку вдруг встряхнуло, у неё вырвался громкий протяжный стон. Она стала оседать. Если бы не её рука на моей шее и не моя – на её талии (пардон, на грудке), она наверняка упала бы.
Постепенно пламя оргазма угасло. Ника встрепенулась и осмысленно посмотрела мне в лицо.
– Боже, Лёша, что вы делаете? Вы с ума сошли! Отпустите меня немедленно!
До неё вдруг дошло, в каком она виде. Ника выдернула из трусиков блестящие пальцы и густо покраснела. Я поймал её руку за тоненькое запястье, поднес, преодолевая сопротивление, к губам и поцеловал эти ароматные мокрые пальчики, а потом облизал – медленно, один за другим, пристально глядя растерянной Нике в глаза.
– Вы... чокнутый... – еле слышно прошептала девушка. И добавила: – Теперь вы знаете мою слабость. Я допустила ошибку, когда отправилась с вами так далеко от дома... на велике...
На серые глаза навернулись слёзы. Ника беззвучно заплакала, кусая губы и по-прежнему стоя в расстёгнутых джинсах. Пришлось оставить нашу технику на тропинке и увести девушку в сторону. Я бросил куртку на усеянную жёлтыми листьями траву, усадил спутницу.
Ника, чуть успокоившись, смущённо рассказала мне, что столь странная наклонность появилась у неё после того, как она в первый и единственный раз уступила мужчине. То есть не совсем даже и мужчине, а так, парнишке, который был с ней в одной группе музыкального училища. У Ники от интимной близости остались самые неприятные впечатления: боль, кровь, стыд... А ещё – липкая, белёсая, гадкая сперма, стекающая по окровавленному бедру!.. И никакого удовольствия, о котором с упоением трепались девчонки! Всё произошло в маленькой комнатке у мальчика. Они долго целовались и трогали друг дружку в запретных местах, затем он спустил с лежащей на софе Ники тесные джинсы вместе с трусиками и навалился на неё всем весом. После нескольких неловких тычков твёрдый упрямый пенис проник-таки в сухое влагалище, по пути сдирая, как показалось Нике, кожу. Внутри резануло болью. Несколько секунд, и, к великой радости девушки, уже сожалеющей о своем глупом решении расстаться с невинностью, всё кончилось: партнер засопел, задёргался, наполняя окровавленное лоно тёплой спермой, и отвалился в сторону...
Самое интересное случилось потом, когда, обозлённая на себя, глупых подружек и на весь свет, Ника с яростью жала на педали, возвращаясь домой. В какой-то момент, поднимаясь в гору, девушка поймала себя на том, что выгибает спину и старается сильнее прижаться к твёрдому клюву седла своей «потерпевшей» промежностью. А внутри разгорается приятное чувство и стремительно растекается по всему телу, вызывая сладостную дрожь в членах и нежный звон в ушах. Ещё через минуту накатила волна наслаждения, настолько острого, что девушке пришлось остановиться. Хорошо, что вокруг не было ни души – в полуночный час в маленьком городке все тихо спят... Короче, когда Ника подъехала к дому, она снова оказалась так возбуждена, что быстро юркнула в свою комнатку и поспешно запустила пальцы в мокрую-премокрую вагину!..
Слушая исповедь девушки, я посматривал на её велосипед, лежащий неподалеку: мне с первого дня казалось, что в нём есть какая-то особенность. Ё-моё! Так вот же оно, отличие: суженный передок седла сильно задран кверху! Замечательное усовершенствование банального велосипеда, превращающее его в идеальную секс-машину для легковозбудимой женщины – крути себе педали и мастурбируй! Причем на свежем воздухе... А в том, что молоденькая учительница музыки по классу скрипки – девушка страстная, у меня после увиденного никаких сомнений не оставалось!
– Так что, дорогой Лёша, как видите, я прекрасно обхожусь без мужчин. Ну, то есть... – отвела глаза Ника, – в сексуальном плане. А против дружбы я ничего не имею. Будем друзьями? – завершила она фразу вопросом.
Но, по-моему, вопросительная интонация у неё получилась неуверенная.
Ника привела себя в порядок, и мы отправились дальше. Теперь я был настороже и внимательно наблюдал за поведением девушки. Пока мы ехали по ровной местности, пока спускались с пологого холма, ничего не происходило. Но вот начался очередной подъём, и милая учительница стала потихоньку заводиться. Глядя на её растущее возбуждение, я тоже разгорался, ощущая в штанах болезненное давление члена. К тому же меня задела ложная Никина убеждённость в том, что ей мужчины не нужны, и я собирался доказать «заблудшей», что она ошибается. Так что, уловив момент, когда девушка заёрзала по седлу и стала отключаться от действительности, я придержал её и ненавязчиво вынудил остановиться.
Опять моя куртка оказалась на пожухлой траве, а Ника в бесцеремонно расстегнутых мною джинсах – на ней. Длинные музыкальные пальчики юркнули в заветный уголок, начали исполнение томной мелодии наслаждения. Очень осторожно, можно сказать – вкрадчиво, я присоединил к ним свои. Другой рукой я ласкал очаровательные грудки, губами трогал тёплые мягкие губы. Я забрался под резинку трусиков, в жаркие влажные тропики, потолкался с девичьими пальцами и «отвоевал» себе изрядный лакомый кусочек взмокшей пульсирующей киски. Нырнул в скользкое ущелье, потом поднялся выше, туда, где сходятся нежные лепестки губок, коснулся горячего и твердого бугорка. Бугорка? Да какого там бугорка!
Я дотронулся до крупного, внушительного выступа, никак не меньшего, чем фаланга моего большого пальца! Меня поразили размеры клитора. Заодно стало ясно, почему на девушку так действует обыкновенное катание на велосипеде! Тональность стонов Ники сразу изменилась, приблизившись к сладострастному повизгиванию. Свежий аромат Никиного тела, смешанный с наркотическим благоуханием любовного нектара, будоражил чувства и удесятерял моё желание. Да, я всё делал правильно: девичье тело выгибалось дугой, чтобы плотнее прижаться средоточием чувственности к моим пальцам. По-моему, в эти мгновения Ника не была столь уж уверенной в ненужности мужчин. А чтобы окончательно разубедить её, я пошёл ещё дальше. Молоденькая учительница к этому времени стала податливой, как пластилин: она с готовностью приподняла круглую попку, чтобы позволить мне стащить с неё джинсы. Я аккуратно уложил Нику навзничь, развёл в стороны симпатичные загорелые коленки и с удовольствием обозрел открывшееся взору сокровенное естество и тонкие пальчики, эту прелесть теребящие. Прикоснулся губами к тёплой нежной коже на бедре, двинулся, покрывая его внутреннюю сторону поцелуями, от колена вниз (или вверх – это как посмотреть!)... Ну, в общем, туда, где благоухал розовый полураскрытый бутон с выступающим далеко вперед, налившимся клитором – фантастически, аномально огромным. Я целовал и ласкал языком участки бедер, всё ближе и ближе к лепесткам набухших желанием губок, между которыми порхали пальчики Ники. Заветная зона была совсем рядом...
Но я медлил. Я нагнетал обстановку. И я своего добился: тёплая, влажная, ароматная киска, эффектно отороченная темными волосками, бу
квально бросилась навстречу моим губам. Сама! Язык, скользнув по пальцам, нырнул в умопомрачительно вкусные глубины.
– О-о! Боже мой!.. – только и смогла простонать Ника и обхватила мою голову обеими руками.
Удивительно, сколько же силы оказалось в этой хрупкой тоненькой девушке! Я был накрепко впечатан лицом в истекающую бесподобным нектаром вагину!
Гладкий «членик» клитора словно вибрировал под языком, вознося с каждым моим прикосновением страстную владелицу всё выше и выше к заоблачному, сказочному блаженству, пока наконец Ника не забилась в отчаянных конвульсиях оргазма. По-моему, милая скрипачка не успела даже толком успокоиться, отойти от первого оргазма, когда ей захотелось ещё, и она потребовала повторить ласки. Я едва успел хватануть воздуха, как женские руки вновь прижали мою физиономию к норке, жаждущей наслаждения...
Признаться, я в жизни не видел, чтобы женщина так много и так часто кончала. Оргазм следовал за оргазмом, Ника сладострастно извивалась, и то стонала в экстазе, то вскрикивала, то рыдала от восторга и счастья. Запасы энергии и желания у неё были совершенно неистощимы, но сделать передышку нам всё же пришлось. Не выдержал я, точнее, мой язык и мои губы – они просто перестали меня слушаться! Оторвавшись от упоительной женской сущности, я посмотрел на партнершу.
Она была на небесах – это раз! Два – ей хотелось ласки ещё: музыкальные пальчики мгновенно заняли место моего бедного языка, распухшего от непосильного труда. Мне подумалось, что решающий момент настал.
Я торопливо расстегнул штаны и выпустил, наконец, на волю своего истомившегося в тесноте приятеля. Осторожно приблизил пунцовую налитую головку к распахнутому, влажно сверкающему входу в нежное лоно, аккуратно отвёл в сторону тоненькие пальцы и медленно, миллиметр за миллиметром начал внедрять напряженную плоть в райские глубины. Мой немалых габаритов агрегат, испугавший, но и воодушевивший в своё время не одну девушку, гладко и без препон входил в тесную, но отлично смазанную любовным соком норку.
Ещё бы: Ника находилась в состоянии абсолютной готовности к проникновению, она просто истекала душистым и вкусным нектаром! Мало-помалу член заполнил её всю, до упора. Девушка открыла полные слёз глаза и с восхищением посмотрела на меня. Я ободряюще улыбнулся и начал обратное движение. Ан не тут-то было! Длинные ноги, сомкнувшись за моей спиной, предотвратили это преждевременное, по мнению Ники, поползновение. Наверное, ей хотелось полнее насладиться новым ощущением большого, толстого и теплого члена в вагине, до сего мига практически невинной. Никины пухлые губы приникли к моим с благодарным поцелуем, долгим и сочным.
Не скоро мне позволено было двигаться. Но зато эффект от перемещений рельефного ствола в вожделеющих недрах превзошёл все ожидания – как мои, так и её! Медленные фрикции продолжались всего несколько секунд, и по инициативе обезумевшей от восхищения Ники превратились в отчаянные, страстные до безумия толчки, рывки, броски, удары, столкновения – уж и не знаю, как именовать те телодвижения, которые мы с нею вытворяли! Все кончилось бешеным обоюдным оргазмом и невероятными потоками спермы, залившими не только глубины экстатически сокращающегося влагалища, но и его окрестности: каштановые кудряшки поблизости, великолепную попку, сливочный животик с трогательной ямочкой пупка... Досталось и моей куртке, лежащей под вздрагивающими девичьими ягодицами.
– Господи, как мне было хорошо!.. Лёшенька... Лёша... Ты чудо!... – шептала восхищённая Ника. – Лёша... – добавила она после паузы, – я ещё хочу! Ещё, ещё, ещё и ещё!..
Я слушал её и думал о том, как глупая случайность, по воле которой первый сексуальный контакт необыкновенно чувственной девушки пришёлся на бестолкового неумеху, чуть было не превратила Нику на всю оставшуюся жизнь в старую деву. Думал и о том, хватит ли у меня «пороху» на удовлетворение её пробудившихся аппетитов.
По счастью, мой красноголовый дружок «проникся ответственностью момента» и не подвел – несмотря на только что состоявшуюся обильную эякуляцию, остался торчать как... как крепенький гриб-подосиновик!
Ника нашарила его, поймала и, скользя ладошкой по залитому спермой стволу, решительно направила в себя. Мы пошли на второй заход. Я задрал на девушке свитер и впился в твердый горячий сосок губами...
Кстати, я до сих пор с удивлением размышляю о том, как нам повезло: за всё время поблизости не оказалось ни одной живой души. Нас, столь опрометчиво расположившихся в пяти шагах от тропинки, никто не потревожил. Хотя обычно по выходным в этой заповедной исторической местности полным-полно праздношатающихся туристов. Когда же я, окончательно иссякнув после очередного – чуть ли не пятого! – семяизвержения, помог одеться нисколько не насытившейся Нике и натянул штаны сам, в дальнем конце тропки показалась из-за поворота парочка.
Рыженькая девушка и высокий плечистый парень, проходя мимо нас, сидящих с индифферентным, как я надеялся, видом на измятой и, увы, основательно заляпанной спермой куртке, осмотрели нас внимательно с ног до головы и понимающе улыбнулись. Парень со значением погладил свою спутницу по выпуклостям аппетитного задка, она теснее прижалась к нему, и парочка, обойдя брошенные на тропе велосипеды, двинулась дальше, озираясь с озабоченным видом. Похоже, они искали уютное местечко для того же, чем несколько минут назад занимались мы.
Дорога до моего пристанища показалась мне поразительно короткой, а Нике – наоборот, чудовищно длинной. Разохотившуюся учительницу подгоняло испепеляющее желание, ей хотелось поскорей возобновить сладостный процесс, открывший бездны наслаждения. Мне же, наоборот, требовалось отдохнуть, восстановить потраченные силы. Ещё бы! Излиться столько раз за неполных полтора часа! Такого со мной не случалось давно – с неугомонных юношеских времен.
Пылающая страстью Ника накинулась на меня, едва мы переступили порог приятелевой дачи. Полетели в разные стороны куртки, свитера, джинсы... А я поглядывал на плотно прикрытую дверь в спальню и безуспешно старался вспомнить: закрывал я её перед уходом или нет? Потом запорхали по комнате детали женского туалета. Особенно запомнился полёт трусиков в крохотный цветочек: они плавно пересекли просторное помещение и повисли на рукоятке оконной рамы.
– Ну, давай же, Лёшка! Я хочу еб... трах... заниматься сексом! – воспитанная девушка не позволила себе вульгарное выражение. – Я очень-очень хочу!
Ника опрокинулась на широкий диван, развела в стороны согнутые ноги и схватилась за коленки. Только слепой не заметил бы, насколько она заведена: её сверхкрупный твёрдый клитор торчал наружу, раздвинув набухшие половые губы. Как ни жаль, но на меня это умопомрачительное зрелище не произвело ровным счётом никакого впечатления. Висящий в постыдном бессилии член даже не вздрогнул! Однако не оправдать надежды Ники было просто невозможно, и я воспользовался старым надежным оральным методом. Конечно, язык – неважная замена члену, ему недоступны подвластные фаллосу глубины. Зато он в тысячу раз нежнее! Да и надёжнее, ха-ха! Так что я принялся активно работать пальцами и языком, вылизывая недавно заправленную в девушку собственную сперму, которая, слава богу, была обильно разбавлена её чудесным нектаром. Ника под ласками млела от счастья, постанывая и тыча мне в губы клитором невероятных размеров.
Отчаянный вопль сопроводил её очередной, наверное, сто первый за сегодняшний день оргазм.
А дальше случилось вот что.
За моей спиной скрипнули дверные петли и раздалось удивлённое:
– Ого! Ничего себе! Миленькая сценка!
В поле зрения возник мой приятель – с взъерошенными волосами и заспанным лицом. Трусы оттопыривал стоящий член. Мой же агрегат по-прежнему оставался жухлым и вялым.
Как потом выяснилось, приятель, Саня, вернулся утром из дальней поездки. Всю ночь он провел за рулем и, чтобы дома его не доставали, решил отоспаться на даче. Саня очень надеялся, что уж я-то его не стану беспокоить. Он прибыл вскоре после нашего отъезда на «экскурсию» и часа четыре успешно продрых.
– Мама дорогая! – восхитился Сашка, когда я оторвал губы от Никиного сокровища. – Вот это столбик! Да как стоит-то! Не то, что твой... сосиска.
Вот подсвинок, не преминул уесть меня! Ну да у нас с ним старые счеты...
Саня опустился на колени рядом со мной и осторожно потрогал вытянутым пальцем удивительный выступ. Я на секунду впал в раздумье, а потом шепнул ему в ухо:
– Помоги, старик, я уже без сил... Ей все мало!
Мы с Сашей старые друзья, побывали во всяких переделках, но ещё ни разу не делились ничем подобным, хотя в незабываемые студенческие годы частенько трахали своих девчонок в одной комнате и даже в одной постели, пересмеиваясь, давая советы и делясь впечатлениями.
– Ну-у... – протянул он, переваривая неожиданное предложение, затем сдернул с себя трусы и одним толчком ворвался в алчущее удовлетворения влагалище.
Ника открыла глаза, всмотрелась сквозь стёкла очков в незнакомую усатую физиономию, нависшую над ней, покосилась на меня, на безнадежно вялое нечто между моими ногами и... улыбнулась! И благосклонно приняла услуги нового мужчины! А я-то, признаться, опасался с её стороны непонимания и скандала...
Какое-то время я наблюдал за извивающейся в сладостной истоме женщиной, за атакующим пульсирующую вагину багровым членом. Налил себе полстакана укрепляющего – хорошего коньяка, выпил, смакуя. По жилам побежало приятное живительное тепло, и подал признаки жизни мой измученный орган: потяжелел, вытянулся, наполнился кровью и – ура! ура! – решительно изготовился к действию.
Саня с зубовным скрежетом кончил и медленно поднялся, отдуваясь и вытирая со лба обильный пот. Он с изумлением смотрел на лежащую с разведенными ногами Нику, которая, облизывая губы, шептала:
– Ещё хочу!.. Ещё... хочу... Ещё!.. Пожалуйста...
Девушка узрела мой стоящий член, просияла и потянулась к нему рукой:
– Лёшенька, ну миленький, ну, пожалуйста... Ну ещё чуть-чуть...
Да какое там «чуть-чуть»! Было совершенно ясно, что тут полумерами не обойдешься. Я перевернул её, поставил на коленки, нажал на затылок, потом – на поясницу. Мне навстречу вывернулось мокрое, блестящее, залитое спермой влагалище. Я резко вставил свое орудие. Ника простонала: «Мамочка...» Она начала азартно двигать задом вперед-назад и вправо-влево, восторженно повизгивая в особо острые моменты.
Два великолепных, бурных оргазма – и её тело, сплошь покрытое потом, обмякло. Ника затихла, уткнувшись носом в уголок дивана. Но, как оказалось, ненадолго! Поскольку я так и не кончил и медленно, можно сказать, задумчиво водил в ней полным жизненных соков, твердым жезлом, она вскоре завелась по новой и стала, как говорится, «подмахивать» – и весьма энергично!
Саня, кстати, тоже пришел в кондицию. Он стоял рядом с нами и не знал, куда ему девать остолбенелый член. Точнее, знать-то знал, но никак не решался предложить интеллигентной девушке банальный минет. Сашок пошел на хитрость: он взобрался к нам на диван и устроился прямо перед стоящей на четвереньках Никой. Внушительный фаллос, оплетенный сеткой рельефных вен, увенчанный тугим шариком головки, покачивался перед её глазами и, надо думать, вызвал-таки живейший девичий интерес. Потому что наслаждающаяся коитусом учительница потянулась к нему губами. Саня взялся за ствол, наклонил его с видимым усилием, так что головка, сразу налившаяся багрянцем, оказалась в миллиметре от полуоткрытого женского рта. Легкое движение вперед – и готово: мой друг закатил от удовольствия глаза, а ненасытная Ника блаженно замычала. Ритм наших движений изменился, ибо дуэт превратился в трио, и девушка на всякий случай схватилась за Сашкин член рукой. Ну, чтобы деликатес не выскользнул ненароком из губ.
Не знаю, как это получилось, но к пику наслаждения мы подошли практически одновременно. По девичьему телу промчались одна за другой волны оргастической судороги, Саня напрягся и засопел, из меня тоже ударил фонтан спермы: мы наполняли Нику бурлящим эякулятом сразу с двух сторон. Она не выдержала и закричала от нахлынувшего восторга, прежде неведомого. Ника нечаянно выпустила изо рта извергающийся член и захлебнулась бьющей в лицо светло-кремовой тёплой жидкостью.
Если вы думаете, что это был апофеоз, и что Вероника насытилась, наконец, сексом, то сильно ошибаетесь. Просто наступила более продолжительная, чем прежде, передышка: девушка, хотя и заметно устала, но все равно была голодна, как в самом начале. Я воспользовался представившейся возможностью и официально познакомил ее с Александром.
А то как-то неинтеллигентно, знаете ли, выходило...
Мы, оставаясь в неглиже, сидели по-турецки на широком диване и подкреплялись отличным Сашкиным коньяком. Глядя на Нику, чувствующую себя абсолютно комфортно в нашем с Саней обществе, нельзя было и подумать, что эта милая девушка всего каких-то несколько часов назад безапелляционно утверждала, что никакие мужчины ей не нужны...
Ника словно прочитала мои мысли: отставив пустой стакан, она взялась обеими руками за наши вялые члены. Удивительно, но после нескольких ласковых движений её кулачка вдоль моего натруженного органа он подал признаки жизни и стремительно затвердел, разжав тонкие девичьи пальчики. Брошенный на её пушистую норку взгляд невольно зацепился за торчащий между лепестками губок набухший феноменальный клитор: юная учительница опять – как ни в чем не бывало! – жаждала удовлетворения. Я покосился на Саню: как он, готов к действию? Меня насторожило беззаботное выражение его лица, и я зыркнул ниже, туда, где с его достоинством забавлялась женская рука. Ага, похоже, настал мой черед подшучивать над «вареной сосиской». Однако я не стал: после ночи за рулем и не такое случается. Тем более что Сашок мне сегодня здорово помог...
– Ну, иди сюда, моя ненасытная, – я спустил с дивана ноги и посадил Нику спиной к себе на геройски стоящий член...
. ..Мы доставили Веронику домой глубокой ночью. На Сашкиной машине, забросив складной велик в багажник. Учительница музыки по классу скрипки выглядела утомлённой, разомлевшей и весьма довольной. По-моему, она, наконец, насытилась сексом по самое горлышко...
Рано утром мы с Саней были разбужены стуком в окошко. Я выглянул, ворча:
– Кого ещё принесло спозаранку?!!
Оказалось, это Ника.
Она с нетерпением ждала продолжения вчерашнего...