Петрович на гей-пляже
Петрович, пятидесятилетний слесарь, пробирался сквозь густые заросли приозерного леса, матюкаясь про себя — вот надо же было загореться дурацкой мыслью поехать на место встречи местных пидоров!
Мусор — пустые бутылки из-под пива, пластиковые пакеты, бумажки, доказывали тот факт, что местный лесок и пляж небольшого озера были популярным местом для пьянок. Но секс-встречи... Петрович шастал тут уже полчаса и пару раз поцарапал руки об обломанные ветви, но на педиков не наткнулся.
Поначалу это было вообще... ну как «посмотреть». Говорят же, что запретный плод сладок? Вот и взрослому женатому мужику, уже давно забывшему, что такое полноценная сексуальная супружеская жизнь, захотелось чего-то нового. Сначала — и у него даже руки дрожали от такого нарушения табу! — он начал смотреть коротенькие ролики плохого качества, где мужики сосали друг другу члены и долбились в очко. Облизывая пересохшие губы и все время волнуясь о том, как бы его не застала за таким делом жена, Петрович не мог поверить в то, что двое (а то и больше) мужчин могут таким заниматься. Блин, это же мерзко! Это неправильно! Но почему-то впитав все установки мачистского общества о том, каким должен быть мужчина, Андрей Петрович не испытывал отвращение. Наоборот — следя внимательным взглядом за извращениями, творившимися на экране ноутбука, он сам хотел оказаться там. Его член набухал в трусах, внизу живота сладко тянуло, а сам мужчина хотел, чтобы его крепко стоящий и толстый член обнимали губы молодого парня, хотел кончать глубоко в глотку, а потом поставить парня раком и входить в него, сильно и грубо.
Он даже не стал бороться с таким желанием. Давно лишенный нормального секса, он не хотел искать любовницу и вновь сталкиваться с проблемами женской сексуальности — ой, не могу, болит голова, сосать не хочу, в жопу не дам. Нет, все это ему надоело за 25 лет брака.
Петрович, полазив по местному гей-форуму, понял, что парни в этом плане гораздо проще — секс для них не был обязанностью, он был для них одной из главных форм удовольствия. Поэтому среди геев было проще все — списались, встретились, потрахались. Нет, конечно, на форуме были и неадекваты и щлюхи, готовые встречаться только за деньги, но их было, к счастью, меньшинство.
Несмотря на то, что слесарь уже смирился со своей пробуждающейся бисексуальностью (хотя, наверное, бабы его уже не сильно интересовали), он все еще не хотел встречаться с кем-то в городе или ехать в гости. К себе, конечно, он тоже бы не пригласил. Поэтому, включив Шерлока, Петрович выяснил, что летом некоторые геи встречаются на нудистком пляже в паре километров от города. Рассудив, что он вряд ли встретит там своих знакомых, он собрал сумку, кинул туда полотенце для вида, тапки и, сев на ближайший автобус, в субботнее утро отправился на пидорский пляж.
И вот он бродит тут, никого так и не найдя. Член, который в автобусе все время рвался встать по стойке смирно, сейчас лежал под спортивками, тоже перестав ждать чего-то интересного. Петрович уже хотел плюнуть на все и поехать домой, когда услышал стоны.
Прислушавшись, он понял, что голос мужской и пошел на звук. Вскоре он оказался у небольшой поляны, на которой трахались двое парней.
Петрович не мог поверить своим глазам: одно дело видеть такое на экране ноутбука, совсем другое — видеть вживую, как два парня любят друг друга. Он не видел лица пассива, который стоял раком, прислонившись к дереву, но по телосложению прикинул, что ему лет двадцать. Актив же, мощно работавший тазом, выглядел старше — лет 30. Оба парня были голыми и громко стонали, будто совсем не опасались, что их услышат. Петрович почувствовал, как на него волной нахлынуло возбуждение. Его член до боли натянул спортивки, и, слесарь, не отрывая взгляда, стянул штаны до середины бедер, освободив свой хуй, который уже начал истекать смазкой.
Парни продолжали трахаться, но, судя по более быстрым движениям акта, секс уже близился к финалу.
— Ох, блять, — простонал актив, — щас кончу, пидор...
— Да, давай, давай, кончай, — глухо проговорил пассив, двигаясь попкой на встречу ударам актива.
И правда — зарычав и до боли впившись пальцами в бедра парня, стоявшего раком, мужик застыл на мгновение, а потом начал двигаться еще быстрее и наконец со всей силы впечатавшись в ягодицы пассива, начал кончать, матерясь.
— Бля, чмо, принимай кончу, давай, сука, давай.
Петрович, наблюдающий эту картину с полуоткрытым от возбуждения ртом, рассеяно поглаживал свой толстый член, размазывая истекающую смазку по головке.
Актив удовлетворенно выдохнул и медленно вытащил член из пульсирующего очка. Только теперь Петрович увидел, что хуй был в презервативе: тонкий мешочек был наполнен густой спермой. Гондон был аккуратно стянут с влажного члена и выброшен. Мужик еще раз выдохнул и удовлетворенно хохотнул:
— Отличная давалка, — он шлепнул все еще стоявшего раком пасса по ягодице, на мгновение оставит след ладони на белой коже. Тот только ойкнул, а пальцами продолжил играться с очком, будто зная, что Петрович наблюдает за ним.
Активный мужик, тем временем, собрал одежду, валявшуюся рядом, натянул шорты и пошел прочь, бросив напоследок, что идет на пляж и чуть позже, может, заглянет.
Услышав удаляющиеся шаги, Петрович понял — сейчас или никогда и, путаясь в штанах, вышел из кустов. Пассив, видимо, услышав шаги, вздохнул и сказал:
— Ну ладно, давай только быстро.
— Ага, — прохрипел мужик, — я быстро.
Вблизи он наконец разглядел дырку парня: влажное, пульсирующие кольцо будто дышало в такт с сердцебиением. Из дырки медленно и влажно стекала смазка, которую, похоже, туда литром залили.
Парень даже не повернулся, ему, видимо, было все равно, кто его будет трахать. Петрович понимал,
что красотой он не блещет — возраст брал свое, у него было небольшое пузо, лысый и волосатый, он не особо пользовался успехом у дам. Однако чем слесарь гордился, так это своим членом — крупный и толстый елдак, был покрыт сетью темных вен. 18 на 6! Мощные яйца, всегда полные густой спермой, были покрыты шерстью, как и весь лобок.
Здраво рассудив, что эту дырку не нужно смазывать даже плевком, Петрович прислонил свою разбухшую сливовидную залупу ко входу. Парень дернулся.
— Погоди, ты чего... — он наклонился вперед и завозился, потом протянул руку, в который был зажат пакетик с гондоном, — я только в резине даю.
«Блять, даже этот мозг ебет», — подумал Петрович, с кислой миной, взял резину. Дрожащие пальцы никак не могли порвать упаковку, а пасс нетерпеливо переступал с ноги на ногу, так и не повернув головы. Наконец пакетик был порван и гондон извлекли. Маленький. Это слесарь понял, просто взглянув на гондон. Ну ладно, он все равно не хотел следовать пожеланиям этой шлюхи. Повозившись для виду, Петрович зажал упаковку и презерватив в руке, прислонил залупу к очку и въехал, медленно и аккуратно, наслаждаясь как влажное очко судорожно сжалось и расслабилось, обнимая сначала головку, а потом и ствол у корня. Парень поиграл дыркой, сильно сжав корень ствола, а потом расслабившись.
— Ой, блять, как хорошо, — взвизгнул пасс, — толстый! Ты резинку надел?
— Надел, надел, я женат, мне проблем не надо, — ответил Петрович любуясь тем, как сфинктер сжимает его член. Ощущения были невероятными. Это не походило на секс с женой, вообще ни капли. Очко парня оказалось... Он даже не мог подобрать подходящего слова. Жаркой, жадное, глубокое, тугое и широкое одновременно, оно нежно ласкало крупный хуй. Слесарь чувствовал как его смазка течет из залупы, добавляя скольжения. Сам факт незащищенного секса тоже заводил, спроси его кто, Петрович сам бы не смог объяснить внятно, почему он не стал надевать презерватив. Это шлюха просто стояла тут и давала всем, почему он вообще ставит условия? Да и не телка какая-то, не залетит, если сперму примет в дырку... И то, что его первый раз с мужиком был бы в презервативе, Петровича бы не устроило. Ему хотелось ощутить все грани сношения, ему хотелось наполнить своей спермой, которую он копил уже несколько дней, какую-нибудь голодную дырку.
От всего этого и от того, что он втайне от пасса ебет того голым хуем, у Петровича шумело в ушах, сердце колотилось как бешеное. Он медленно и размеренно ебал незнакомого парня, а в лесу пели птицы, где-то шумело озеро.
Назад — и член выскальзывает из разъебанного очка, испачканный смазкой, как вагинальными соками голодной шлюхи. Вперед — и залупа снова вторгается в кишки, корень растягивает сфинктер, яйца шлепают о ягодицы. Назад — вперед, назад — вперед, парень сам не замечая за собой двигается навстречу ебущему его хую. Он стонет, слесарь тоже уже не сдерживает себя, хрипло постанывает, что-то шепчет.
— Да, да, вот так, пидор, давай, насаживайся, — его руки крепко сжимают бедра парня. Блять, столько лет упустил, думает Петрович, наблюдая как очко заглатывает его здоровый хуй, столько петухов мог бы выебать уже. Но нет, хватит бояться, это лучший секс в жизни, не буду больше упускать шанс.
Он двигает бедрами по кругу, тыкаясь то в одну точку прямой кишки, то в другую, вновь и вновь заставляя пассива взвизгивать и дрожать от удовольствия. То вдруг слесарь становится швейной машиной и частота его ударов вынуждает пассива зажарь рот ладонью, чтобы не заорать от кайфа. Парень уже плывет, его спина покрылась потом да и сам Петрович тоже обильно потеет, чувствуя как промокла футболка. Яйца шлепают о жопу пасса. «Как же заебись», — думает слесарь, впервые в жизни дорвавшийся до мужской дырки. «Это лучше любой пизды, лучше любой бабы», — его радует каждый стон, каждый вскрик парня, который так легко подставил свою дырку, не зная, что его будут ебать голым хуем.
Долго так продолжаться не может. Яйца Петровича подтянулись и он уже чувствовал близость оргазма.
— Бля, скоро кончу, — прохрипел он, продолжая ебать парня.
— А?..., ага, да, — тот простонал, — давай слей в меня, давай...
«Ага, щас я в тебя солью все, пидор, ты у меня, бля, залетишь, осеменю твою пизду», — думает Петрович и от таких мыслей уже не может сдерживаться.
В глазах темнеет, шум в ушах усилился как и сердцебиение, даже случись сейчас апокалипсис, он не стал бы останавливаться и продолжил бы ебать пассива все равно.
— Сука, кончаю, кончаю! — взревел Петрович и стал спускать кончу в кишку парня.
— Нет! Бля, в резину! — отчаянно прохрипел пассив, чувствуя, как его кишка наполняется горячем семенем. Какой-то незнакомый мужик плюнул на его здоровье и безопасность и только что кончил внутрь!
Петрович же опустошал свои яйца, все еще отходя от оргазма. Его член продолжал пульсировать, выдавливая остатки спермы и смазки внутрь парня.
— Я же просил в резине, — повторил тот и повернулся к Петровичу, глядя голубыми глазами, полными слез.
Слесарь пожал плечами, поглаживая попку, которая сегодня его так порадовала.
— Не люблю резину, извини.
— Блять... — простонал парень, но не стал возмущаться.
Член слесаря потихноньку стал опадать и выскользнул из растянутой дырки. За натруженным хуем протянулась капелька спермы — даже после бурного оргазма член все еще выглядел внушительным.
Петрович крякнул и натянул штаны, спрятав мокрый от сношения член.
— Хорошая дырка, — шлепнул он по ягодице парня, — я на пляж, может тоже загляну позже.
И что-то насвистывая, удовлетворенный самец двинулся прочь.
Парень у дерева всхлипнул и из его дырки медленно потекла жемчужно-белая тягучая сперма, сверкая на солнце, будто слезы невинности...
Мусор — пустые бутылки из-под пива, пластиковые пакеты, бумажки, доказывали тот факт, что местный лесок и пляж небольшого озера были популярным местом для пьянок. Но секс-встречи... Петрович шастал тут уже полчаса и пару раз поцарапал руки об обломанные ветви, но на педиков не наткнулся.
Поначалу это было вообще... ну как «посмотреть». Говорят же, что запретный плод сладок? Вот и взрослому женатому мужику, уже давно забывшему, что такое полноценная сексуальная супружеская жизнь, захотелось чего-то нового. Сначала — и у него даже руки дрожали от такого нарушения табу! — он начал смотреть коротенькие ролики плохого качества, где мужики сосали друг другу члены и долбились в очко. Облизывая пересохшие губы и все время волнуясь о том, как бы его не застала за таким делом жена, Петрович не мог поверить в то, что двое (а то и больше) мужчин могут таким заниматься. Блин, это же мерзко! Это неправильно! Но почему-то впитав все установки мачистского общества о том, каким должен быть мужчина, Андрей Петрович не испытывал отвращение. Наоборот — следя внимательным взглядом за извращениями, творившимися на экране ноутбука, он сам хотел оказаться там. Его член набухал в трусах, внизу живота сладко тянуло, а сам мужчина хотел, чтобы его крепко стоящий и толстый член обнимали губы молодого парня, хотел кончать глубоко в глотку, а потом поставить парня раком и входить в него, сильно и грубо.
Он даже не стал бороться с таким желанием. Давно лишенный нормального секса, он не хотел искать любовницу и вновь сталкиваться с проблемами женской сексуальности — ой, не могу, болит голова, сосать не хочу, в жопу не дам. Нет, все это ему надоело за 25 лет брака.
Петрович, полазив по местному гей-форуму, понял, что парни в этом плане гораздо проще — секс для них не был обязанностью, он был для них одной из главных форм удовольствия. Поэтому среди геев было проще все — списались, встретились, потрахались. Нет, конечно, на форуме были и неадекваты и щлюхи, готовые встречаться только за деньги, но их было, к счастью, меньшинство.
Несмотря на то, что слесарь уже смирился со своей пробуждающейся бисексуальностью (хотя, наверное, бабы его уже не сильно интересовали), он все еще не хотел встречаться с кем-то в городе или ехать в гости. К себе, конечно, он тоже бы не пригласил. Поэтому, включив Шерлока, Петрович выяснил, что летом некоторые геи встречаются на нудистком пляже в паре километров от города. Рассудив, что он вряд ли встретит там своих знакомых, он собрал сумку, кинул туда полотенце для вида, тапки и, сев на ближайший автобус, в субботнее утро отправился на пидорский пляж.
И вот он бродит тут, никого так и не найдя. Член, который в автобусе все время рвался встать по стойке смирно, сейчас лежал под спортивками, тоже перестав ждать чего-то интересного. Петрович уже хотел плюнуть на все и поехать домой, когда услышал стоны.
Прислушавшись, он понял, что голос мужской и пошел на звук. Вскоре он оказался у небольшой поляны, на которой трахались двое парней.
Петрович не мог поверить своим глазам: одно дело видеть такое на экране ноутбука, совсем другое — видеть вживую, как два парня любят друг друга. Он не видел лица пассива, который стоял раком, прислонившись к дереву, но по телосложению прикинул, что ему лет двадцать. Актив же, мощно работавший тазом, выглядел старше — лет 30. Оба парня были голыми и громко стонали, будто совсем не опасались, что их услышат. Петрович почувствовал, как на него волной нахлынуло возбуждение. Его член до боли натянул спортивки, и, слесарь, не отрывая взгляда, стянул штаны до середины бедер, освободив свой хуй, который уже начал истекать смазкой.
Парни продолжали трахаться, но, судя по более быстрым движениям акта, секс уже близился к финалу.
— Ох, блять, — простонал актив, — щас кончу, пидор...
— Да, давай, давай, кончай, — глухо проговорил пассив, двигаясь попкой на встречу ударам актива.
И правда — зарычав и до боли впившись пальцами в бедра парня, стоявшего раком, мужик застыл на мгновение, а потом начал двигаться еще быстрее и наконец со всей силы впечатавшись в ягодицы пассива, начал кончать, матерясь.
— Бля, чмо, принимай кончу, давай, сука, давай.
Петрович, наблюдающий эту картину с полуоткрытым от возбуждения ртом, рассеяно поглаживал свой толстый член, размазывая истекающую смазку по головке.
Актив удовлетворенно выдохнул и медленно вытащил член из пульсирующего очка. Только теперь Петрович увидел, что хуй был в презервативе: тонкий мешочек был наполнен густой спермой. Гондон был аккуратно стянут с влажного члена и выброшен. Мужик еще раз выдохнул и удовлетворенно хохотнул:
— Отличная давалка, — он шлепнул все еще стоявшего раком пасса по ягодице, на мгновение оставит след ладони на белой коже. Тот только ойкнул, а пальцами продолжил играться с очком, будто зная, что Петрович наблюдает за ним.
Активный мужик, тем временем, собрал одежду, валявшуюся рядом, натянул шорты и пошел прочь, бросив напоследок, что идет на пляж и чуть позже, может, заглянет.
Услышав удаляющиеся шаги, Петрович понял — сейчас или никогда и, путаясь в штанах, вышел из кустов. Пассив, видимо, услышав шаги, вздохнул и сказал:
— Ну ладно, давай только быстро.
— Ага, — прохрипел мужик, — я быстро.
Вблизи он наконец разглядел дырку парня: влажное, пульсирующие кольцо будто дышало в такт с сердцебиением. Из дырки медленно и влажно стекала смазка, которую, похоже, туда литром залили.
Парень даже не повернулся, ему, видимо, было все равно, кто его будет трахать. Петрович понимал,
что красотой он не блещет — возраст брал свое, у него было небольшое пузо, лысый и волосатый, он не особо пользовался успехом у дам. Однако чем слесарь гордился, так это своим членом — крупный и толстый елдак, был покрыт сетью темных вен. 18 на 6! Мощные яйца, всегда полные густой спермой, были покрыты шерстью, как и весь лобок.
Здраво рассудив, что эту дырку не нужно смазывать даже плевком, Петрович прислонил свою разбухшую сливовидную залупу ко входу. Парень дернулся.
— Погоди, ты чего... — он наклонился вперед и завозился, потом протянул руку, в который был зажат пакетик с гондоном, — я только в резине даю.
«Блять, даже этот мозг ебет», — подумал Петрович, с кислой миной, взял резину. Дрожащие пальцы никак не могли порвать упаковку, а пасс нетерпеливо переступал с ноги на ногу, так и не повернув головы. Наконец пакетик был порван и гондон извлекли. Маленький. Это слесарь понял, просто взглянув на гондон. Ну ладно, он все равно не хотел следовать пожеланиям этой шлюхи. Повозившись для виду, Петрович зажал упаковку и презерватив в руке, прислонил залупу к очку и въехал, медленно и аккуратно, наслаждаясь как влажное очко судорожно сжалось и расслабилось, обнимая сначала головку, а потом и ствол у корня. Парень поиграл дыркой, сильно сжав корень ствола, а потом расслабившись.
— Ой, блять, как хорошо, — взвизгнул пасс, — толстый! Ты резинку надел?
— Надел, надел, я женат, мне проблем не надо, — ответил Петрович любуясь тем, как сфинктер сжимает его член. Ощущения были невероятными. Это не походило на секс с женой, вообще ни капли. Очко парня оказалось... Он даже не мог подобрать подходящего слова. Жаркой, жадное, глубокое, тугое и широкое одновременно, оно нежно ласкало крупный хуй. Слесарь чувствовал как его смазка течет из залупы, добавляя скольжения. Сам факт незащищенного секса тоже заводил, спроси его кто, Петрович сам бы не смог объяснить внятно, почему он не стал надевать презерватив. Это шлюха просто стояла тут и давала всем, почему он вообще ставит условия? Да и не телка какая-то, не залетит, если сперму примет в дырку... И то, что его первый раз с мужиком был бы в презервативе, Петровича бы не устроило. Ему хотелось ощутить все грани сношения, ему хотелось наполнить своей спермой, которую он копил уже несколько дней, какую-нибудь голодную дырку.
От всего этого и от того, что он втайне от пасса ебет того голым хуем, у Петровича шумело в ушах, сердце колотилось как бешеное. Он медленно и размеренно ебал незнакомого парня, а в лесу пели птицы, где-то шумело озеро.
Назад — и член выскальзывает из разъебанного очка, испачканный смазкой, как вагинальными соками голодной шлюхи. Вперед — и залупа снова вторгается в кишки, корень растягивает сфинктер, яйца шлепают о ягодицы. Назад — вперед, назад — вперед, парень сам не замечая за собой двигается навстречу ебущему его хую. Он стонет, слесарь тоже уже не сдерживает себя, хрипло постанывает, что-то шепчет.
— Да, да, вот так, пидор, давай, насаживайся, — его руки крепко сжимают бедра парня. Блять, столько лет упустил, думает Петрович, наблюдая как очко заглатывает его здоровый хуй, столько петухов мог бы выебать уже. Но нет, хватит бояться, это лучший секс в жизни, не буду больше упускать шанс.
Он двигает бедрами по кругу, тыкаясь то в одну точку прямой кишки, то в другую, вновь и вновь заставляя пассива взвизгивать и дрожать от удовольствия. То вдруг слесарь становится швейной машиной и частота его ударов вынуждает пассива зажарь рот ладонью, чтобы не заорать от кайфа. Парень уже плывет, его спина покрылась потом да и сам Петрович тоже обильно потеет, чувствуя как промокла футболка. Яйца шлепают о жопу пасса. «Как же заебись», — думает слесарь, впервые в жизни дорвавшийся до мужской дырки. «Это лучше любой пизды, лучше любой бабы», — его радует каждый стон, каждый вскрик парня, который так легко подставил свою дырку, не зная, что его будут ебать голым хуем.
Долго так продолжаться не может. Яйца Петровича подтянулись и он уже чувствовал близость оргазма.
— Бля, скоро кончу, — прохрипел он, продолжая ебать парня.
— А?..., ага, да, — тот простонал, — давай слей в меня, давай...
«Ага, щас я в тебя солью все, пидор, ты у меня, бля, залетишь, осеменю твою пизду», — думает Петрович и от таких мыслей уже не может сдерживаться.
В глазах темнеет, шум в ушах усилился как и сердцебиение, даже случись сейчас апокалипсис, он не стал бы останавливаться и продолжил бы ебать пассива все равно.
— Сука, кончаю, кончаю! — взревел Петрович и стал спускать кончу в кишку парня.
— Нет! Бля, в резину! — отчаянно прохрипел пассив, чувствуя, как его кишка наполняется горячем семенем. Какой-то незнакомый мужик плюнул на его здоровье и безопасность и только что кончил внутрь!
Петрович же опустошал свои яйца, все еще отходя от оргазма. Его член продолжал пульсировать, выдавливая остатки спермы и смазки внутрь парня.
— Я же просил в резине, — повторил тот и повернулся к Петровичу, глядя голубыми глазами, полными слез.
Слесарь пожал плечами, поглаживая попку, которая сегодня его так порадовала.
— Не люблю резину, извини.
— Блять... — простонал парень, но не стал возмущаться.
Член слесаря потихноньку стал опадать и выскользнул из растянутой дырки. За натруженным хуем протянулась капелька спермы — даже после бурного оргазма член все еще выглядел внушительным.
Петрович крякнул и натянул штаны, спрятав мокрый от сношения член.
— Хорошая дырка, — шлепнул он по ягодице парня, — я на пляж, может тоже загляну позже.
И что-то насвистывая, удовлетворенный самец двинулся прочь.
Парень у дерева всхлипнул и из его дырки медленно потекла жемчужно-белая тягучая сперма, сверкая на солнце, будто слезы невинности...