Плата за счастье
Часть первая
Мужененавистница.
Люба любила ездить с подружками гулять в городской парк. Еще бы это было самое красивое место в городе, особенно если двор вокруг дома больше напоминает помойку. Одно плохо... парк находился на другом конце города, и ей приходилось возвращаться одной пешком по узкой неосвещенной дорожке.
Впрочем, Люба была девочкой смелой и считала себя достаточно взрослой для того, чтобы поздно возвращаться домой, а страшные газетные публикации про насильников и маньяков считала выдумкой на потеху и устрашение читателям.
Возвращаясь вечером после одной из таких прогулок, в самом темном месте, уже недалеко уже от мостика, ведущего через канаву к дому ее нагнал мужчина.
— Стой! — Властно приказал он и схватил Любу за руку. — Стой, кому говорю. Люба сильно испугалась, попыталась вырваться, но не тут то было. Мужчина крепко схватил ее за руку впился в девочку леденящим взглядом. Любе вдруг стало холодно и по спине поползли мурашки.
— Иди спокойно, деточка — приказал он тоном не терпящим возражений, — и дай руку. Любу парализовал страх. Крик о помощи застрял у нее в горле, ее сердце было готово выпрыгнуть из груди. Незнакомец расстегнул брюки. — Возьми и погладь! — приказал он. — Нежно! А теперь обхвати рукой и води вперед и назад. Поняла!
Не в силах даже кричать, и не смея опустить глаз, из которых от страха потекли слезы, Люба принялась выполнять приказ страшного мужчины. При этом они продолжали идти вперед. Уже на мосту то, на что она не смотрела, задергалось и она почувствовала в ладони что-то липкое. Спасибо! — сказал мужчина и улыбнулся, показав ряд гнилых зубов. Иди домой и не оглядывайся! — приказал он и исчез.
Она не помнила, как машинально вытерла ладонь о платье, как добралась до дома. Уже дома она обнаружила у себя в кармане 100 рублей. С ней случилась истерика. Мама отпаивала ее своими сердечными каплями. Немного придя в себя, Люба почувствовала себя страшно грязной и долго отмывалась под душем.
Через несколько дней, когда Люба совсем успокоилась, мама рассказала дочери, что у мужчин это самое нежное место. И если за него хорошенечко дернуть, то мужики от боли теряют сознание. Люба фыркнула и сказала, что никогда не пойдет замуж, а по ее мнению всем мужикам надо... отрывать! Ну зачем же так, — сказала мама, мужики и хорошие попадаются!
Люба долго не могла успокоиться после этого приключения, а в парк стала ездить другой дорогой и старалась пораньше возвращаться домой.
Прошел год. Люба, не заметно для себя похорошела. Она была натуральной блондинкой и ее пышная грива всегда была предметом зависти одноклассниц, а сейчас ее красота прибывала с каждым днем. Мальчишки заглядывались на нее, а она посылала их всех подальше. Слухи о ее неприступности распространились по всей школе. А затем и про всему микрорайону. Говорили, что новый русский на белом «Мерседесе» собирался вести ее прямо в ЗАГС, а оттуда на Канары, а она ему отказала. Никто не догадывался, что в каждом мужчине она в первую очередь видела насильника. Как-то раз, возвращаясь после дня рождения подруги, за ней увязалась компания из четырех подвыпивших подростков.
— Э... смотри какая клевая телка! — услышала она за своей спиной, — красотка, пошли с нами! Люба, не оборачиваясь, ускорила шаги. Как нарочно на ней были туфли на высоких каблуках — далеко на таких не убежишь. Компания не отставала. Уже за один квартал от дома они набросились на нее и потащили в подвал. Разумеется, на крики о помощи никто не отозвался. В подвале один, самый нетерпеливый, повалил ее на пол и расстегнул молнию на своих штанах. Схватив ее за волосы, он начал накручивать их на свою руку. Любе стало очень больно, она закричала, но тут же получила удар по лицу. Ей вдруг вспомнился мамин совет, и она прекратила сопротивление. Дождавшись, пока насильник вынет свое мужское хозяйство, она схватила его рукой и дернула изо всех сил. Подвал огласил нечеловеческий крик, пальцы державшие волосы разжались. Любе удалось спихнуть с себя скорчившегося от боли насильника, но на нее навалились еще трое. Двое придавили ее к полу и стали держать за руки. А третий, торопясь и шмыгая носом стал разрывать ее платье и трусы.
— Помогите! — Крикнула Люба и получила еще несколько ударов по лицу. Девушка перестала сопротивляться и приготовилась к самому худшему. Насильник уже собрался навалиться на нее, как вдруг заорал и схватился за уши. Над ними стоял молодой человек. Он ударил его еще раз, теперь ребром ладони по шее. Насильник упал без чувств на Любу. Ребята, державшие ее, даже не успели понять, что происходит. Ноги незнакомца обрушились на их лица. Подвал огласился стонами, криками и ругательствами. Люба, выбравшись из-под бесчувственного тела смотрела, как разыгрывается перед ней сценка из боевика, с той лишь разницей, что после удара незнакомца ребята уже не поднимались, а только корчились на полу. В считанные секунды все было кончено.
— Пойдемте, я провожу вас домой, — сказал он. Увидев, что на Любе из одежды остались только туфли, он дал ей свою куртку. Куртка была такой большой, что ей пришлось закатать рукава. Люба шла и плакала, опухшее от ударов лицо болело, болели царапины на теле, но, что самое ужасное, болела израненная душа. Незнакомец пытался взять ее под руку, но она отказалась. «Не надо плакать, — сказал он, — все кончилось. Меня Михаилом зовут. Приходите к нам в секцию изучать восточные единоборства, и никакой насильник вам страшен не будет!»
Мама, увидев дочку в таком виде да еще в сопровождении незнакомого человека, чуть не упала в обморок. Люба вернула Михаилу куртку, сразу пошла в ванну. Снова, как и год назад, она извела на себя целый кусок мыла, пытаясь смыть следы прикосновений и грязь от подвального пола. На следующий день она отрезала свою роскошную косу, чтобы ни один мужчина не мог больше накрутить ее волосы на свои грязные руки.
Несколько дней она не выходила из дому, ждала когда заживут синяки и царапины. Она говорила маме, что ненавидит всех мужиков, в том числе и своего спасителя за то, что он перед тем, как дать ей куртку внимательно ее рассмотрел. Мало того, он посмотрел на нее еще раз, когда она куртку ему отдавала. Мама отпаивала ее сердечными каплями. Через несколько дней пришел Михаил.
— Вот я вот цветы принес, сказал он, — приходите к нам заниматься! Протянув ей букет, он очень смутился и покраснел. Люба увидела, как покраснели его уши. Михаил был выше ее на полторы головы, но в этот момент он показался маленьким. Люба, сама не зная зачем, сказала, что на занятия к ним придет обязательно.
Занятия восточными единоборствами проводились вечером в спортзале школы соседнего района, а Михаил всякий раз провожал ее сначала до подъезда, потом до дверей в квартиру, а потом уже мама стала оставлять его попить чаю с фирменным порогом со взбитыми сливками. Постепенно Михаил стал для Любы Мишей. Метаморфозы его имени не прошли мимо Любиной мамы.
— Он смотрит на тебя как кот на сметану! — сказала мама сказала дочери по секрету.
— Ничего ему тут не обломится! — ответила Люба. — Ненавижу всех мужиков!
Как-то раз была Любина очередь убирать спортзал после тренировки. Миша остался ей помочь. После уборки она мылась под душем, случайно оступилась и упала, подвернув ногу. На крик Любы о помощи Михаил вбежал в душевую и поднял ее на руки. Люба прижалась к нему и впервые назвала его Мишенькой.
Девушка оказалась совсем не готова к такому повороту событий и не знала что делать... то ли кричать, то ли отдаться любимому.
Михаил стал медленно ласкать языком ее горошинку. Волна наслаждения окутала Любино сознание. Громко вскрикнув, она отстранилась от любвеобильного парня. Он снял плавки. Его орудие слегка подрагивало и рвалось в бой. Татами стал их брачным. .. ложем, а полотенце — простыней, принявшей невинную девичью кровь.
«Ну вот и все, — думала Люба, хромая по дороге домой, — цветы кончились. Он получил от меня все, что хотел. Теперь бросит. А я — дура!»
Миша держал ее под руку, и говорил ей те слова, которые хочет слышать любая женщина. В ней боролись два чувства... одна ее половинка была счастлива, а другая говорила, что на проверку Мише оказалось нужно то же, что и этим недоноскам в подвале.
Конечно, мама сразу обо всем догадалась. Она вздохнула, выпила свои любимые сердечные капли и сказала, что все мужчины хотят от нас, женщин, одного и того же.
— Он тебя любит? — спросила она дочку. Люба кивнула головой и смахнула слезу.
— А ты его? — вместо ответа Люба снова кивнула, — ну так что ж тебе надо?
Люба сказала, что не собирается замуж, так как ненавидит мужиков. Замечание мамы о том, как должны вести себя с мужчинами мужененавистницы в 17 лет, она пропустила мимо ушей. Еще через месяц Люба поняла, что беременна. Миша, узнав об этом, пришел в строгом костюме, с цветами и шампанским.
Мама, чуть не выронила свой фирменный пирог, увидев как он достал из кармана два золотых кольца, и пошла за сердечными каплями.
К заявлению о вступлении в брак пришлось приложить справку из женской консультации. Люба вышла за Михаила замуж на третьем месяце беременности. Молодые жили отдельно от родителей. Через полгода после свадьбы у нее родилась девочка. Не смотря на такое раннее и бурное начало своей взрослой жизни, Люба была верной женой и образцовой матерью. После родов ее красота расцвела в полную силу... мужики были готовы на все, чтобы получить ее благосклонность, но она блюла свою женскую честь.
Жить молодые переехали в соседний город, где Михаилу предложили работать тренером. Судьба подарила Любе четыре года счастливой семейной жизни. Когда она в очередной раз приехала вместе с дочкой к маме в гости, по случаю их приезда мама приготовила свой фирменный яблочный пирог со взбитыми сливками. Внучка, вся перемазавшись сливками, рассказывала...
— Папа купил видеомагнитофон, ставит мне мультики и велит смотреть, а сам забирается с мамой на кровать. Представляешь, бабушка, мама на кровати голая-голая и папа прижимается к маме голый-голый. Мама... Ах, ах, Ах! А папа... пых, пых, пых! А мне-то в зеркале все видно!
Мама покраснела до корней волос и принялась вытирать сливки с дочкиных щек.
— Не знаем, что с ней сделать, мало того, что здесь, так она это еще и в детском саду рассказывает! Воспитательница в группе незамужняя, так она чуть в обморок от таких от рассказов не упала. Я хотела дочку отшлепать, так муж не позволяет.
— Детей шлепать непедагогично! — сказала дочка, слизывая сливки языком.
— Вот, — строго сказала Любина мама, — что бывает, когда дочки выходят замуж в 17 лет и сразу рожают! Как говорится, маленькие детки — маленькие бедки. Подожди, что она тебе выдаст лет через десять. А вообще, ничего страшного в том, что она вас видит нет... мы с твоим покойным папой и его родителями в одной комнате в коммуналке жили, и тебя растили и ничего! А у вас отдельная, хоть и однокомнатная квартира. Вот скажи мне, ты не верила, что бывают хорошие мужчины, а теперь ты тоже так считаешь?
— Ты мама, оказалась права, бывают и приличные. Как, например, мой Миша.
Тогда Люба не знала, что это их последнее свидание.
Часть вторая
Плата за счастье
Судьба подарила Любе пять лет женского счастья. Много это или мало? Многим женщинам такой срок покажется слишком долгим. Ее муж боготворил и ее и дочку. Девочка подрастала, на радость родителям. Казалось, что ничто не сможет нарушить счастливой жизни маленькой семьи. Но не тут то было. Как говорится, пришла беда — открывай ворота.
Все началось с того, что пьяный водитель вылетел на автобусную остановку и насмерть задавил Любину маму. Она скончалась прямо на улице. Прощальным подарком для семьи стала мамина квартира, которую они разменяли на двухкомнатную. Но, квартира не заменит материнской любви.
После запоя мужа, окончившегося пребыванием в больнице и страшной цены за лекарства, что пришлось заплатить Любе в клубе садистов, жизнь в семье стала опять налаживаться. Муж, чувствуя свою вину, бросил пить, Люба устроилась работать секретаршей в торгово-закупочной фирме, ее шеф не раз и не два предлагал сходить с ним в баню, поправить здоровье и развлечься. Она посылала его туда, куда следует.
Полгода Михаил держался, не пил и был ласков с женой и с ребенком. Казалось, что судьба вновь лицом поворачивается к маленькой семье. Но он не выдержал и снова подружился с бутылкой. В ту же ночь, его увезла «скорая». На следующий день Люба пришла в больницу. Михаил лежал в реанимации, привязанный к койке. В него капали сразу из двух капельниц.
— Белая горячка! — объяснил доктор, — пришлось привязать.
Доктор вновь сказал, что мужу нужны дорогие лекарства.
«Опять деньги? Ну, где мне взять столько? — черт бы тебя алкоголика побрал! А на что мы жить будем?» Рядом притормозила машина.
— Дэвушка, садись подвезу! — ее размышления прервал голос водителя с характерным акцентом, выдававшим горное происхождение. — Прокучу с ветерком. Заплачу — нэ обижу.
— Пошел ты! — выкрикнула она в ответ. Взвизгнув шинами, машина
умчалась прочь.
«Вот бог и предложил мне выбор... сесть к этому кавказцу или? Или помирать мужу в больнице!» Денег в доме не было. На работе ей шеф отказал в кредите не лечение мужа, но предложил дать ей из своих карманных расходов, если она перестанет ломаться согласится сходить с ним попариться.
— Ну, зачем вам я? — спросила Люба, к вам ведь привозят молоденьких девочек прямо в кабинет!
— Им красная цена палтийник! — шеф сброил пепел в любимую пепельницу в виде голой девушки, обнимающей большую бочку. — А тебе нужно целых триста баксов! Продажных девок у меня сколько угодно, а вот порядочных женщин в моей коллекции нет!
Он похотливо улыбнулся и вытер вспотевшую от предвкушения лысину. Люба вышла из кабинета.
Вечером мама села шить дочке платье, и долго не могла вдеть нитку в иголку. Слезы наворачивались ей на глаза.
— Мама, а папа придет? — спросила ее дочка.
— Ты хочешь, чтобы он пришел?
— Хочу! Я его люблю! — В глазах ребенка показались слезы.
— Тогда я постараюсь, чтобы он вернулся!
Эти слезы дочери помогли Любе решиться, вновь набрать телефон клуба садистов. Она решилась снова лечь на страшную скамейку на потеху извращенцам. Лишь бы заработать денег на лечение. На этот раз механический голос говорил «абонент выключен или находится вне зоны действия сети». Осталась последняя возможность, и она набрала номер шефа.
— В баньку пойдем сегодня! — услышала она радостный голос, с меня шампанское!
По злой шутке судьбы, больница и баня находились на одной улице. Любе пришлось раздеться перед начальником, пойти с ним в мыльное отделение и долго терпеть на себе скользкое горячее тело.
— У... Жалкий недомерок! — сказала она, брезгливо глядя на сальности шефа...
Задетый за живое этим оскорблением, он с еще большей яростью кинулся на нее, чтоб получить мужское удовольствие. Он был груб и так тискал ее, что на коже остались синяки.
Она еще никогда не принадлежала никому кроме мужа, и толстый шеф вызвал у нее только чувство брезгливости и омерзения. Никогда она себя не чувствовала так плохо, как после этой злосчастной бани. Люба еще не знала, что шеф приготовил ей очень неприятный сюрприз.
— Положение очень серьезное — сказал доктор на следующий день, забирая лекарства, — мы делаем все возможное...
Еще через три дня ее муж умер. Так Люба осталась вдовой. С работы она тут же уволилась, хотя шеф настойчиво предлагал остаться.
— Раз так, уходи — сказал шеф, но перед этим посмотри сюда.
Он включил телевизор. Люба увидела, как кто-то снял ее раздевающейся в предбаннике. Шеф вынул кассету из магнитофона и положил ее в сейф.
— Можешь дрочиться на это кино, а работать с вами я не буду! — сказала она и ушла.
Испытательный срок
На новом месте работы ее приняли с испытательным сроком. Константин Алексеевич, коммерческий директор с большим интересом смотрел на новую сотрудницу. Вечером, Люба шла забирать девочку из детсада, и, к своему ужасу увидела, что Константин идет следом.
«Один был любвеобильный гад, а второй просто маньяк! В первый же день! Придется искать другую работу!» — грустно подумала она.
После той страшной бани, она только при одной мысли от близости с мужчиной приходила в ужас. Оказалось, что Константин пришел в детсад за своим сыном. Их дети ходили не только в один детсад, но и в одну группу.
Через несколько дней Константин снова попросил Любу забрать сына, пока он работает. Люба не отказалась, тем более что их дети успели подружиться. Потом он стал просить об этом довольно часто... ему приходилось задерживаться на работе, и помощь Любы пришлась весьма кстати. Один раз он пришел к Любе домой, чтобы забрать сына, но тот отказался идти.
— Не пойду! — закричал он, мама сейчас должна приготовить блинчики с вареньем! Это не честно!
Взрослых резануло слово «мама». Они долго стояли и смотрели друг на друга. Константин остался попробовать блинчиков. На следующий день, он пришел за сыном с цветами и кремовым тортом.
— Нам надо серьезно поговорить, — сказал он, — Люба, вы очень красивая и добрая, мне сын про вас много рассказывал, и дочка у тебя замечательная, работница ты, что надо — твой срок испытательный уже закончился... Моя жена бросила нас с сыном уже два года назад. Живем мы вдвоем. В общем так, будь моей женой. Я буду тебе хорошим мужем, и отцом твоей девочки.
— Я честная вдова и не хочу замуж, — ответила Люба. У меня был муж, и я его любила, а он нас с дочкой предал — обменял на бутылку. Я хотела спасти его и нас, но у меня не вышло. И еще, я вас не люблю, я не глупая девочка, чтобы искать любовь. Вон, моя любовь, вся кремом перемазалась.
Через два часа усталых детей умыли и положили спать.
— У нас в фирме много девушек и без таких довесков, — сказала Люба, целуя дочку на ночь.
— Но ни одну из них мой сын не назовет мамой! — сказал Константин и, закрыв дверь, нежно поцеловал Любу.
— Давай так, решать, быть нам вместе или не быть, мы предоставим нашим детям! — сказала она.
В доме наступила тишина. Его руки принялись расстегивать пуговицы на ее кофточке. Люба, уже успела соскучиться по мужским ласкам и не отстранилась. От нежных прикосновений добрых мужских рук в ней снова стала просыпаться женщина.
Люба, не помнила, как оказалась голой в его ласковых объятиях. По его просьбе она встала на четвереньки. Константин пристроился сзади, и широко раздвинув ее бедра языком водил по волшебной щели.
Наконец, его боец мягко и нежно вошел в нее. В такт его движениям Люба выгибала спину и шевелила ягодицами. Его движения стали убыстряться и она, забыв обо всем на свете, подалась им навстречу.
Люба была наверху блаженства и, извиваясь как змея, призывно отзывалась на малейшие желания партнера. Наступивший оргазм обессилил ее, и она упала животом вниз на кровать. Он лег рядом и погладил Любу по спине...
С детьми они разобрались очень быстро. Все вопросы, кто чья мама и кто чей папа пресекались сразу же. Если малыши ссорились, то их разводили по разным комнатам и не позволяли играть вместе час, а то и два. Метод действовал великолепно.
Но страшное воспоминание о той злосчастной бане не давало Любе покоя. Через несколько месяцев интересы фирмы, в которой Люба работала, пересеклись с интересами ее бывшего шефа.
— Узнаешь? — раздался знакомый голос шефа в трубке, — соскучилась поди без моих-то объятий? Так вот, если не хочешь устроить просмотр одного интересного видеофильма, сообщи мне кое-что...
Люба повесила трубку и горько заплакала.
— Ты чего? — спросил ее Константин.
— Ты должен это знать! — решилась она, — моему мужу были очень нужны лекарства... У него сталась пленка, а теперь он хочет, чтобы я предала тебя и твою фирму.
Константин изменился в лице.
— Твоему шефу мы отомстим, и месть будет страшной! Пару лет назад проще было нанять киллера, а теперь времена не те, да и дети... Нет, убивать мы его не будем, но денег на девочек у него тоже не будет!
Люба рассказала все, что знала о деятельности фирмы, а так же о левых заказах и системе сигнализации. Этого оказалось достаточно, чтобы составить план действий.
— Нет такой фирмы, у которой не было бы надежных друзей и наша — не исключение! Они помогут решить все проблемы!
На следующий день, вместе в Костей к Любе пришел незнакомый человек.
Еще раз внимательно выслушав Любин рассказ, он сказал...
— Если шеф не дурак, то код сигнализации он сменил, вот только умные люди так себя не ведут.
Сделаем следующее... Люба пойдет в отделение милиции, куда подключена сигнализация и будет там на шухере...
На следующий день Люба сидела в прокуренном помещении и тряслась от страха, даже готовясь к порке в клубе садистов, чтобы заработать мужу на лекарства, она так не волновалось.
Отделение милиции жило своей обычной жизнью. Дождавшись своей очереди к дежурному и написав заявление о пропаже сумочки, она пересела в очередь к инспектору. Со своего места она четко видела пульт, на который поступает сигнал о срабатывании сигнализации.
В это время в кабинет бывшего Любиного шефа происходило незаконное проникновение. Отключить сигнализацию и открыть сейф для приглашенного Костей профессионала не составило большого труда.
— Ее шеф точно дурак! — сказал Константину взломщик. Такие сейфы можно даже булавкой открыть!
Взамен кассеты с банной оргией Константин положил мультфильм и за одно отксерил тут же несколько очень важных документов. Пленку он уничтожил на месте, соорудив в огромной, любимой шефом пепельнице, маленький пожар.
Сигнала на пульт не поступило и Любе не пришлось пользоваться радиотелефоном, предупреждая взломщиков.
Уже через сорок минут с начала «операции» восстанавливающие справедливость снимали стресс в маленьком кафе — напротив офиса бывшего Любиного шефа.
— Все! — Константин рассказал, как сжег пленку. — Считай, что этого никогда не было! Теперь у тебя есть я и наши дети!
— Спасибо! — люба еще не могла поверить, что после стольких неприятностей счастье вновь возвращается к ней.
Вечеров Кирилл привел к ней сына и остался ночевать. Уложив детей, Люба пошла в ванну. Кирилл вошел следом, подошел к ней сзади и начал массировать ей мышцы шеи. Его длинные, ловкие пальцы гладили, щипали и мяли ее плоть.
— О-о-о... — бормотала она. — Ты настоящий профессионал. Сколько ты берешь в час?
Усталость и ломоту как рукой сняло.
— Подъем! — завопил он. — Пора завтракать?
— Ох... может быть, я не встану, — мечтательно произнесла она. —
Может быть, мне захочется устроить тебе веселую жизнь. Я буду лежать
здесь, и попробуй меня отсюда вытащить.
Может быть, я начну сейчас визжать и орать, пока кто-нибудь из соседей не
вызовет милицию.
Он сел на кровать и обнял ее. Он осторожно дотронулся до ее ушей,
робко поцеловал ее в губы, любовно, едва касаясь, провел пальцами по ее
обнаженной спине.
В этот момент Люба поняла, что счастье к ней вернулось.
Эпилог
Не прошло и двух месяцев, как фирма бывшего Любиного шефа полностью разорилась, а сам он ударился в бега. Его искали не только кредиторы, но и налоговики.
У Любы с Костей получилась хорошая семья. Свой первый совместный отпуск они провели в заброшенном деревенском домике на пустынном берегу небольшого озера. Погода стояла прекрасная, и солнечные лучи нежно ласкали их тела. Пользуясь случаем, что рядом никого нет, а дети, набегавшиеся с утра, спят в тенечке, она сняла купальник и вошла в теплую воду. Накупавшись вдоволь, вышла на берег и легла на одеяло понежиться под лучами солнца.
— Какая ты красивая! — сказал ей муж.
В его глазах она прочитала страстную похоть и предвкушение блаженства. Нежно улыбаясь, Константин со словами «сейчас я тебе помогу» опустился между ее ног на колени и поцеловал ее туда, где у женщин растут курчавые волосы, сбритые по случаю летней жары.
Впереди у них было жаркое и самое счастливое в жизни лето, и Люба искренне надеялась, то горя в ее семье больше не будет.
Через год после свадьбы она родила очаровательных близняшек... мальчика и девочку.
Мужененавистница.
Люба любила ездить с подружками гулять в городской парк. Еще бы это было самое красивое место в городе, особенно если двор вокруг дома больше напоминает помойку. Одно плохо... парк находился на другом конце города, и ей приходилось возвращаться одной пешком по узкой неосвещенной дорожке.
Впрочем, Люба была девочкой смелой и считала себя достаточно взрослой для того, чтобы поздно возвращаться домой, а страшные газетные публикации про насильников и маньяков считала выдумкой на потеху и устрашение читателям.
Возвращаясь вечером после одной из таких прогулок, в самом темном месте, уже недалеко уже от мостика, ведущего через канаву к дому ее нагнал мужчина.
— Стой! — Властно приказал он и схватил Любу за руку. — Стой, кому говорю. Люба сильно испугалась, попыталась вырваться, но не тут то было. Мужчина крепко схватил ее за руку впился в девочку леденящим взглядом. Любе вдруг стало холодно и по спине поползли мурашки.
— Иди спокойно, деточка — приказал он тоном не терпящим возражений, — и дай руку. Любу парализовал страх. Крик о помощи застрял у нее в горле, ее сердце было готово выпрыгнуть из груди. Незнакомец расстегнул брюки. — Возьми и погладь! — приказал он. — Нежно! А теперь обхвати рукой и води вперед и назад. Поняла!
Не в силах даже кричать, и не смея опустить глаз, из которых от страха потекли слезы, Люба принялась выполнять приказ страшного мужчины. При этом они продолжали идти вперед. Уже на мосту то, на что она не смотрела, задергалось и она почувствовала в ладони что-то липкое. Спасибо! — сказал мужчина и улыбнулся, показав ряд гнилых зубов. Иди домой и не оглядывайся! — приказал он и исчез.
Она не помнила, как машинально вытерла ладонь о платье, как добралась до дома. Уже дома она обнаружила у себя в кармане 100 рублей. С ней случилась истерика. Мама отпаивала ее своими сердечными каплями. Немного придя в себя, Люба почувствовала себя страшно грязной и долго отмывалась под душем.
Через несколько дней, когда Люба совсем успокоилась, мама рассказала дочери, что у мужчин это самое нежное место. И если за него хорошенечко дернуть, то мужики от боли теряют сознание. Люба фыркнула и сказала, что никогда не пойдет замуж, а по ее мнению всем мужикам надо... отрывать! Ну зачем же так, — сказала мама, мужики и хорошие попадаются!
Люба долго не могла успокоиться после этого приключения, а в парк стала ездить другой дорогой и старалась пораньше возвращаться домой.
Прошел год. Люба, не заметно для себя похорошела. Она была натуральной блондинкой и ее пышная грива всегда была предметом зависти одноклассниц, а сейчас ее красота прибывала с каждым днем. Мальчишки заглядывались на нее, а она посылала их всех подальше. Слухи о ее неприступности распространились по всей школе. А затем и про всему микрорайону. Говорили, что новый русский на белом «Мерседесе» собирался вести ее прямо в ЗАГС, а оттуда на Канары, а она ему отказала. Никто не догадывался, что в каждом мужчине она в первую очередь видела насильника. Как-то раз, возвращаясь после дня рождения подруги, за ней увязалась компания из четырех подвыпивших подростков.
— Э... смотри какая клевая телка! — услышала она за своей спиной, — красотка, пошли с нами! Люба, не оборачиваясь, ускорила шаги. Как нарочно на ней были туфли на высоких каблуках — далеко на таких не убежишь. Компания не отставала. Уже за один квартал от дома они набросились на нее и потащили в подвал. Разумеется, на крики о помощи никто не отозвался. В подвале один, самый нетерпеливый, повалил ее на пол и расстегнул молнию на своих штанах. Схватив ее за волосы, он начал накручивать их на свою руку. Любе стало очень больно, она закричала, но тут же получила удар по лицу. Ей вдруг вспомнился мамин совет, и она прекратила сопротивление. Дождавшись, пока насильник вынет свое мужское хозяйство, она схватила его рукой и дернула изо всех сил. Подвал огласил нечеловеческий крик, пальцы державшие волосы разжались. Любе удалось спихнуть с себя скорчившегося от боли насильника, но на нее навалились еще трое. Двое придавили ее к полу и стали держать за руки. А третий, торопясь и шмыгая носом стал разрывать ее платье и трусы.
— Помогите! — Крикнула Люба и получила еще несколько ударов по лицу. Девушка перестала сопротивляться и приготовилась к самому худшему. Насильник уже собрался навалиться на нее, как вдруг заорал и схватился за уши. Над ними стоял молодой человек. Он ударил его еще раз, теперь ребром ладони по шее. Насильник упал без чувств на Любу. Ребята, державшие ее, даже не успели понять, что происходит. Ноги незнакомца обрушились на их лица. Подвал огласился стонами, криками и ругательствами. Люба, выбравшись из-под бесчувственного тела смотрела, как разыгрывается перед ней сценка из боевика, с той лишь разницей, что после удара незнакомца ребята уже не поднимались, а только корчились на полу. В считанные секунды все было кончено.
— Пойдемте, я провожу вас домой, — сказал он. Увидев, что на Любе из одежды остались только туфли, он дал ей свою куртку. Куртка была такой большой, что ей пришлось закатать рукава. Люба шла и плакала, опухшее от ударов лицо болело, болели царапины на теле, но, что самое ужасное, болела израненная душа. Незнакомец пытался взять ее под руку, но она отказалась. «Не надо плакать, — сказал он, — все кончилось. Меня Михаилом зовут. Приходите к нам в секцию изучать восточные единоборства, и никакой насильник вам страшен не будет!»
Мама, увидев дочку в таком виде да еще в сопровождении незнакомого человека, чуть не упала в обморок. Люба вернула Михаилу куртку, сразу пошла в ванну. Снова, как и год назад, она извела на себя целый кусок мыла, пытаясь смыть следы прикосновений и грязь от подвального пола. На следующий день она отрезала свою роскошную косу, чтобы ни один мужчина не мог больше накрутить ее волосы на свои грязные руки.
Несколько дней она не выходила из дому, ждала когда заживут синяки и царапины. Она говорила маме, что ненавидит всех мужиков, в том числе и своего спасителя за то, что он перед тем, как дать ей куртку внимательно ее рассмотрел. Мало того, он посмотрел на нее еще раз, когда она куртку ему отдавала. Мама отпаивала ее сердечными каплями. Через несколько дней пришел Михаил.
— Вот я вот цветы принес, сказал он, — приходите к нам заниматься! Протянув ей букет, он очень смутился и покраснел. Люба увидела, как покраснели его уши. Михаил был выше ее на полторы головы, но в этот момент он показался маленьким. Люба, сама не зная зачем, сказала, что на занятия к ним придет обязательно.
Занятия восточными единоборствами проводились вечером в спортзале школы соседнего района, а Михаил всякий раз провожал ее сначала до подъезда, потом до дверей в квартиру, а потом уже мама стала оставлять его попить чаю с фирменным порогом со взбитыми сливками. Постепенно Михаил стал для Любы Мишей. Метаморфозы его имени не прошли мимо Любиной мамы.
— Он смотрит на тебя как кот на сметану! — сказала мама сказала дочери по секрету.
— Ничего ему тут не обломится! — ответила Люба. — Ненавижу всех мужиков!
Как-то раз была Любина очередь убирать спортзал после тренировки. Миша остался ей помочь. После уборки она мылась под душем, случайно оступилась и упала, подвернув ногу. На крик Любы о помощи Михаил вбежал в душевую и поднял ее на руки. Люба прижалась к нему и впервые назвала его Мишенькой.
Девушка оказалась совсем не готова к такому повороту событий и не знала что делать... то ли кричать, то ли отдаться любимому.
Михаил стал медленно ласкать языком ее горошинку. Волна наслаждения окутала Любино сознание. Громко вскрикнув, она отстранилась от любвеобильного парня. Он снял плавки. Его орудие слегка подрагивало и рвалось в бой. Татами стал их брачным. .. ложем, а полотенце — простыней, принявшей невинную девичью кровь.
«Ну вот и все, — думала Люба, хромая по дороге домой, — цветы кончились. Он получил от меня все, что хотел. Теперь бросит. А я — дура!»
Миша держал ее под руку, и говорил ей те слова, которые хочет слышать любая женщина. В ней боролись два чувства... одна ее половинка была счастлива, а другая говорила, что на проверку Мише оказалось нужно то же, что и этим недоноскам в подвале.
Конечно, мама сразу обо всем догадалась. Она вздохнула, выпила свои любимые сердечные капли и сказала, что все мужчины хотят от нас, женщин, одного и того же.
— Он тебя любит? — спросила она дочку. Люба кивнула головой и смахнула слезу.
— А ты его? — вместо ответа Люба снова кивнула, — ну так что ж тебе надо?
Люба сказала, что не собирается замуж, так как ненавидит мужиков. Замечание мамы о том, как должны вести себя с мужчинами мужененавистницы в 17 лет, она пропустила мимо ушей. Еще через месяц Люба поняла, что беременна. Миша, узнав об этом, пришел в строгом костюме, с цветами и шампанским.
Мама, чуть не выронила свой фирменный пирог, увидев как он достал из кармана два золотых кольца, и пошла за сердечными каплями.
К заявлению о вступлении в брак пришлось приложить справку из женской консультации. Люба вышла за Михаила замуж на третьем месяце беременности. Молодые жили отдельно от родителей. Через полгода после свадьбы у нее родилась девочка. Не смотря на такое раннее и бурное начало своей взрослой жизни, Люба была верной женой и образцовой матерью. После родов ее красота расцвела в полную силу... мужики были готовы на все, чтобы получить ее благосклонность, но она блюла свою женскую честь.
Жить молодые переехали в соседний город, где Михаилу предложили работать тренером. Судьба подарила Любе четыре года счастливой семейной жизни. Когда она в очередной раз приехала вместе с дочкой к маме в гости, по случаю их приезда мама приготовила свой фирменный яблочный пирог со взбитыми сливками. Внучка, вся перемазавшись сливками, рассказывала...
— Папа купил видеомагнитофон, ставит мне мультики и велит смотреть, а сам забирается с мамой на кровать. Представляешь, бабушка, мама на кровати голая-голая и папа прижимается к маме голый-голый. Мама... Ах, ах, Ах! А папа... пых, пых, пых! А мне-то в зеркале все видно!
Мама покраснела до корней волос и принялась вытирать сливки с дочкиных щек.
— Не знаем, что с ней сделать, мало того, что здесь, так она это еще и в детском саду рассказывает! Воспитательница в группе незамужняя, так она чуть в обморок от таких от рассказов не упала. Я хотела дочку отшлепать, так муж не позволяет.
— Детей шлепать непедагогично! — сказала дочка, слизывая сливки языком.
— Вот, — строго сказала Любина мама, — что бывает, когда дочки выходят замуж в 17 лет и сразу рожают! Как говорится, маленькие детки — маленькие бедки. Подожди, что она тебе выдаст лет через десять. А вообще, ничего страшного в том, что она вас видит нет... мы с твоим покойным папой и его родителями в одной комнате в коммуналке жили, и тебя растили и ничего! А у вас отдельная, хоть и однокомнатная квартира. Вот скажи мне, ты не верила, что бывают хорошие мужчины, а теперь ты тоже так считаешь?
— Ты мама, оказалась права, бывают и приличные. Как, например, мой Миша.
Тогда Люба не знала, что это их последнее свидание.
Часть вторая
Плата за счастье
Судьба подарила Любе пять лет женского счастья. Много это или мало? Многим женщинам такой срок покажется слишком долгим. Ее муж боготворил и ее и дочку. Девочка подрастала, на радость родителям. Казалось, что ничто не сможет нарушить счастливой жизни маленькой семьи. Но не тут то было. Как говорится, пришла беда — открывай ворота.
Все началось с того, что пьяный водитель вылетел на автобусную остановку и насмерть задавил Любину маму. Она скончалась прямо на улице. Прощальным подарком для семьи стала мамина квартира, которую они разменяли на двухкомнатную. Но, квартира не заменит материнской любви.
После запоя мужа, окончившегося пребыванием в больнице и страшной цены за лекарства, что пришлось заплатить Любе в клубе садистов, жизнь в семье стала опять налаживаться. Муж, чувствуя свою вину, бросил пить, Люба устроилась работать секретаршей в торгово-закупочной фирме, ее шеф не раз и не два предлагал сходить с ним в баню, поправить здоровье и развлечься. Она посылала его туда, куда следует.
Полгода Михаил держался, не пил и был ласков с женой и с ребенком. Казалось, что судьба вновь лицом поворачивается к маленькой семье. Но он не выдержал и снова подружился с бутылкой. В ту же ночь, его увезла «скорая». На следующий день Люба пришла в больницу. Михаил лежал в реанимации, привязанный к койке. В него капали сразу из двух капельниц.
— Белая горячка! — объяснил доктор, — пришлось привязать.
Доктор вновь сказал, что мужу нужны дорогие лекарства.
«Опять деньги? Ну, где мне взять столько? — черт бы тебя алкоголика побрал! А на что мы жить будем?» Рядом притормозила машина.
— Дэвушка, садись подвезу! — ее размышления прервал голос водителя с характерным акцентом, выдававшим горное происхождение. — Прокучу с ветерком. Заплачу — нэ обижу.
— Пошел ты! — выкрикнула она в ответ. Взвизгнув шинами, машина
умчалась прочь.
«Вот бог и предложил мне выбор... сесть к этому кавказцу или? Или помирать мужу в больнице!» Денег в доме не было. На работе ей шеф отказал в кредите не лечение мужа, но предложил дать ей из своих карманных расходов, если она перестанет ломаться согласится сходить с ним попариться.
— Ну, зачем вам я? — спросила Люба, к вам ведь привозят молоденьких девочек прямо в кабинет!
— Им красная цена палтийник! — шеф сброил пепел в любимую пепельницу в виде голой девушки, обнимающей большую бочку. — А тебе нужно целых триста баксов! Продажных девок у меня сколько угодно, а вот порядочных женщин в моей коллекции нет!
Он похотливо улыбнулся и вытер вспотевшую от предвкушения лысину. Люба вышла из кабинета.
Вечером мама села шить дочке платье, и долго не могла вдеть нитку в иголку. Слезы наворачивались ей на глаза.
— Мама, а папа придет? — спросила ее дочка.
— Ты хочешь, чтобы он пришел?
— Хочу! Я его люблю! — В глазах ребенка показались слезы.
— Тогда я постараюсь, чтобы он вернулся!
Эти слезы дочери помогли Любе решиться, вновь набрать телефон клуба садистов. Она решилась снова лечь на страшную скамейку на потеху извращенцам. Лишь бы заработать денег на лечение. На этот раз механический голос говорил «абонент выключен или находится вне зоны действия сети». Осталась последняя возможность, и она набрала номер шефа.
— В баньку пойдем сегодня! — услышала она радостный голос, с меня шампанское!
По злой шутке судьбы, больница и баня находились на одной улице. Любе пришлось раздеться перед начальником, пойти с ним в мыльное отделение и долго терпеть на себе скользкое горячее тело.
— У... Жалкий недомерок! — сказала она, брезгливо глядя на сальности шефа...
Задетый за живое этим оскорблением, он с еще большей яростью кинулся на нее, чтоб получить мужское удовольствие. Он был груб и так тискал ее, что на коже остались синяки.
Она еще никогда не принадлежала никому кроме мужа, и толстый шеф вызвал у нее только чувство брезгливости и омерзения. Никогда она себя не чувствовала так плохо, как после этой злосчастной бани. Люба еще не знала, что шеф приготовил ей очень неприятный сюрприз.
— Положение очень серьезное — сказал доктор на следующий день, забирая лекарства, — мы делаем все возможное...
Еще через три дня ее муж умер. Так Люба осталась вдовой. С работы она тут же уволилась, хотя шеф настойчиво предлагал остаться.
— Раз так, уходи — сказал шеф, но перед этим посмотри сюда.
Он включил телевизор. Люба увидела, как кто-то снял ее раздевающейся в предбаннике. Шеф вынул кассету из магнитофона и положил ее в сейф.
— Можешь дрочиться на это кино, а работать с вами я не буду! — сказала она и ушла.
Испытательный срок
На новом месте работы ее приняли с испытательным сроком. Константин Алексеевич, коммерческий директор с большим интересом смотрел на новую сотрудницу. Вечером, Люба шла забирать девочку из детсада, и, к своему ужасу увидела, что Константин идет следом.
«Один был любвеобильный гад, а второй просто маньяк! В первый же день! Придется искать другую работу!» — грустно подумала она.
После той страшной бани, она только при одной мысли от близости с мужчиной приходила в ужас. Оказалось, что Константин пришел в детсад за своим сыном. Их дети ходили не только в один детсад, но и в одну группу.
Через несколько дней Константин снова попросил Любу забрать сына, пока он работает. Люба не отказалась, тем более что их дети успели подружиться. Потом он стал просить об этом довольно часто... ему приходилось задерживаться на работе, и помощь Любы пришлась весьма кстати. Один раз он пришел к Любе домой, чтобы забрать сына, но тот отказался идти.
— Не пойду! — закричал он, мама сейчас должна приготовить блинчики с вареньем! Это не честно!
Взрослых резануло слово «мама». Они долго стояли и смотрели друг на друга. Константин остался попробовать блинчиков. На следующий день, он пришел за сыном с цветами и кремовым тортом.
— Нам надо серьезно поговорить, — сказал он, — Люба, вы очень красивая и добрая, мне сын про вас много рассказывал, и дочка у тебя замечательная, работница ты, что надо — твой срок испытательный уже закончился... Моя жена бросила нас с сыном уже два года назад. Живем мы вдвоем. В общем так, будь моей женой. Я буду тебе хорошим мужем, и отцом твоей девочки.
— Я честная вдова и не хочу замуж, — ответила Люба. У меня был муж, и я его любила, а он нас с дочкой предал — обменял на бутылку. Я хотела спасти его и нас, но у меня не вышло. И еще, я вас не люблю, я не глупая девочка, чтобы искать любовь. Вон, моя любовь, вся кремом перемазалась.
Через два часа усталых детей умыли и положили спать.
— У нас в фирме много девушек и без таких довесков, — сказала Люба, целуя дочку на ночь.
— Но ни одну из них мой сын не назовет мамой! — сказал Константин и, закрыв дверь, нежно поцеловал Любу.
— Давай так, решать, быть нам вместе или не быть, мы предоставим нашим детям! — сказала она.
В доме наступила тишина. Его руки принялись расстегивать пуговицы на ее кофточке. Люба, уже успела соскучиться по мужским ласкам и не отстранилась. От нежных прикосновений добрых мужских рук в ней снова стала просыпаться женщина.
Люба, не помнила, как оказалась голой в его ласковых объятиях. По его просьбе она встала на четвереньки. Константин пристроился сзади, и широко раздвинув ее бедра языком водил по волшебной щели.
Наконец, его боец мягко и нежно вошел в нее. В такт его движениям Люба выгибала спину и шевелила ягодицами. Его движения стали убыстряться и она, забыв обо всем на свете, подалась им навстречу.
Люба была наверху блаженства и, извиваясь как змея, призывно отзывалась на малейшие желания партнера. Наступивший оргазм обессилил ее, и она упала животом вниз на кровать. Он лег рядом и погладил Любу по спине...
С детьми они разобрались очень быстро. Все вопросы, кто чья мама и кто чей папа пресекались сразу же. Если малыши ссорились, то их разводили по разным комнатам и не позволяли играть вместе час, а то и два. Метод действовал великолепно.
Но страшное воспоминание о той злосчастной бане не давало Любе покоя. Через несколько месяцев интересы фирмы, в которой Люба работала, пересеклись с интересами ее бывшего шефа.
— Узнаешь? — раздался знакомый голос шефа в трубке, — соскучилась поди без моих-то объятий? Так вот, если не хочешь устроить просмотр одного интересного видеофильма, сообщи мне кое-что...
Люба повесила трубку и горько заплакала.
— Ты чего? — спросил ее Константин.
— Ты должен это знать! — решилась она, — моему мужу были очень нужны лекарства... У него сталась пленка, а теперь он хочет, чтобы я предала тебя и твою фирму.
Константин изменился в лице.
— Твоему шефу мы отомстим, и месть будет страшной! Пару лет назад проще было нанять киллера, а теперь времена не те, да и дети... Нет, убивать мы его не будем, но денег на девочек у него тоже не будет!
Люба рассказала все, что знала о деятельности фирмы, а так же о левых заказах и системе сигнализации. Этого оказалось достаточно, чтобы составить план действий.
— Нет такой фирмы, у которой не было бы надежных друзей и наша — не исключение! Они помогут решить все проблемы!
На следующий день, вместе в Костей к Любе пришел незнакомый человек.
Еще раз внимательно выслушав Любин рассказ, он сказал...
— Если шеф не дурак, то код сигнализации он сменил, вот только умные люди так себя не ведут.
Сделаем следующее... Люба пойдет в отделение милиции, куда подключена сигнализация и будет там на шухере...
На следующий день Люба сидела в прокуренном помещении и тряслась от страха, даже готовясь к порке в клубе садистов, чтобы заработать мужу на лекарства, она так не волновалось.
Отделение милиции жило своей обычной жизнью. Дождавшись своей очереди к дежурному и написав заявление о пропаже сумочки, она пересела в очередь к инспектору. Со своего места она четко видела пульт, на который поступает сигнал о срабатывании сигнализации.
В это время в кабинет бывшего Любиного шефа происходило незаконное проникновение. Отключить сигнализацию и открыть сейф для приглашенного Костей профессионала не составило большого труда.
— Ее шеф точно дурак! — сказал Константину взломщик. Такие сейфы можно даже булавкой открыть!
Взамен кассеты с банной оргией Константин положил мультфильм и за одно отксерил тут же несколько очень важных документов. Пленку он уничтожил на месте, соорудив в огромной, любимой шефом пепельнице, маленький пожар.
Сигнала на пульт не поступило и Любе не пришлось пользоваться радиотелефоном, предупреждая взломщиков.
Уже через сорок минут с начала «операции» восстанавливающие справедливость снимали стресс в маленьком кафе — напротив офиса бывшего Любиного шефа.
— Все! — Константин рассказал, как сжег пленку. — Считай, что этого никогда не было! Теперь у тебя есть я и наши дети!
— Спасибо! — люба еще не могла поверить, что после стольких неприятностей счастье вновь возвращается к ней.
Вечеров Кирилл привел к ней сына и остался ночевать. Уложив детей, Люба пошла в ванну. Кирилл вошел следом, подошел к ней сзади и начал массировать ей мышцы шеи. Его длинные, ловкие пальцы гладили, щипали и мяли ее плоть.
— О-о-о... — бормотала она. — Ты настоящий профессионал. Сколько ты берешь в час?
Усталость и ломоту как рукой сняло.
— Подъем! — завопил он. — Пора завтракать?
— Ох... может быть, я не встану, — мечтательно произнесла она. —
Может быть, мне захочется устроить тебе веселую жизнь. Я буду лежать
здесь, и попробуй меня отсюда вытащить.
Может быть, я начну сейчас визжать и орать, пока кто-нибудь из соседей не
вызовет милицию.
Он сел на кровать и обнял ее. Он осторожно дотронулся до ее ушей,
робко поцеловал ее в губы, любовно, едва касаясь, провел пальцами по ее
обнаженной спине.
В этот момент Люба поняла, что счастье к ней вернулось.
Эпилог
Не прошло и двух месяцев, как фирма бывшего Любиного шефа полностью разорилась, а сам он ударился в бега. Его искали не только кредиторы, но и налоговики.
У Любы с Костей получилась хорошая семья. Свой первый совместный отпуск они провели в заброшенном деревенском домике на пустынном берегу небольшого озера. Погода стояла прекрасная, и солнечные лучи нежно ласкали их тела. Пользуясь случаем, что рядом никого нет, а дети, набегавшиеся с утра, спят в тенечке, она сняла купальник и вошла в теплую воду. Накупавшись вдоволь, вышла на берег и легла на одеяло понежиться под лучами солнца.
— Какая ты красивая! — сказал ей муж.
В его глазах она прочитала страстную похоть и предвкушение блаженства. Нежно улыбаясь, Константин со словами «сейчас я тебе помогу» опустился между ее ног на колени и поцеловал ее туда, где у женщин растут курчавые волосы, сбритые по случаю летней жары.
Впереди у них было жаркое и самое счастливое в жизни лето, и Люба искренне надеялась, то горя в ее семье больше не будет.
Через год после свадьбы она родила очаровательных близняшек... мальчика и девочку.