СЧАСТЛИВЫ ВМЕСТЕ
…Тогда в школе Вита дождалась окончания нашего последнего вечера в школе и торопливо сказала, что если я сейчас не пойду её провожать домой, то она больше никогда со мной не станет разговаривать. Я не знал, что сказать Вите. Она же гордо вскинула голову и пошла домой одна…
…Он сломал мою жизнь, говорила потом Вита про меня девчонкам из нашего класса…
Хотя все было немного не так, как она рассказывала.
Вита была дочерью самых крутых родителей в городе, очень сексуальная, на которую облизывались все парни нашей школы. Подмигни она любому, и тот без оглядки бросился бы ей на встречу. Вите же надо было общаться только со мной, она отшивала всех парней, которые к ней лезли.
Первый раз я пришел к ней домой в её день рождения. У дверей их подъезда стоящий вооруженный охранник, вызвал Виту и она провела меня к себе домой. Все гости были мне незнакомы: это были девчонки – родственницы и две девочки из соседней школы, с которыми она ходила в спортивный кружок. Я был единственным кавалером в их девичьей компании.
Появился на минуту отец Виты, которого я узнал по фотографиям в газетах. Спросил, как моя фамилия, чем занимаются мои родители, сказал, чтобы я приходил к ним в гости и удалился. Других девочек он уже видел раньше. Было видно, что Вита очень рада, что я понравился её отцу. Через некоторое время стали играть в бутылочку. Поскольку я был один мальчик то и крутил бутылку все время я. Когда я целовал других девочек, было видно, что Вите это очень неприятно. Когда я целовал её, то она, не стесняясь, охватывала меня руками и целовала в губы по всем правилам. Я, как всегда, оставался хладнокровным. А по виду Виты было видно, что эти поцелуи очень её возбудили.
Когда остальные девчонки отвлеклись и стали рассказывать друг другу свои девичьи истории, Вита затащила меня в маленькую кладовку, закрыла плотно дверь, и мы с ней остались в темноте. От предвкушения удовольствия мой жеребчик приподнял голову, а руки сразу же легли на её груди. Вита прижалась теснее и стала целовать меня в губы. Я приподнял её юбку, и потихоньку стал спускать вниз трусики. Затем я встал на колени и припал губами к её щелочке. Вита вздрогнула и застонала от удовольствия. Язык мой медленно облизал все душистые окрестности её пушистой киски, которая вскоре раскрылась и интенсивно потекла.
Моему жеребчику тоже захотелось поучаствовать в общем празднике. Я достал его, приложил к сладкой и мокрой щелочке, немного нажал вперед и вверх, и жеребчик оказался в теплом и влажном убежище, где ему было очень уютно и комфортно. Вита немного вздрогнула, застонала, потом задышала очень быстро. Я понял, что жеребчик причинил её небольшую боль, а теперь все хорошо. Через две минуты Вита стала дергаться, и стонать. Я догадался, что это оргазм, не смог удержать своего жеребца, и кончил вместе с ней. Выйдем поскорее отсюда, сказала Вита, а то девчонки все поймут. Мы появились в гостиной и по общему шуму поняли, что никто ничего не заметил.
После этого случая Вита уже не могла и дня прожить без меня и моего жеребчика. Сразу же после окончания занятий в школе мы шли к ней домой, где нам никто не мог помешать: её родители целый день пропадали по своим служебным делам и возвращались домой лишь поздно вечером. К тому же многие говорили, что они практически уже не живут друг с другом, поскольку отец Виты был очень стар. Зайдя к ней в комнату, мы раздевались полностью и изучали анатомию друг друга. Мне было интересно, как её щелочка краснеет, раскрывается и увлажняется от моих прикосновений и ласк. А её волновал мой жеребчик, который начинал постепенно увеличиваться в размерах и разбухать на глазах, когда она начинала его целовать и облизывать. Особенно её возбуждало зрелище, как он входит и выходит из её щелочки.
Вита начинала громко стонать, и оргазм наступал очень быстро. Она привыкла садиться на меня верхом, когда мой жеребчик очень удобно заходил в неё до упора, задевал все её эрогенные зоны и доставлял ей удовольствия больше, чем в остальных позах. Вита начинала стонать и метаться, как женщина, имеющая богатый сексуальный опыт.
Её страсть разжигала и меня, хотя я продолжал оставаться невозмутимым, и только мой жеребчик увеличивался в размерах, превращаясь постепенно в прекрасного жеребца. Вита постоянно меня спрашивала, почему я не кричу от страсти. Я лишь ухмылялся её непосредственности.
Все это происходило за месяц перед нашими выпускными экзаменами. А на самом выпускном вечере Вита приревновала меня к однокласснице Инне, которая стала целовать меня взасос на глазах у всех и кричать о своей любви ко мне…
Тогда Вита и ушла домой одна с гордо поднятой головой. А через неделю выскочила замуж за парня, очень красивого, перспективного, и состоятельного. У меня внутри все оборвалось, когда я услышал эту новость, которую мне по телефону сообщила Инна. Это было и чувство ревности и обиды и недоумения, так как у меня ничего и не было с этой красоткой Инной.
…Прошло месяца два. Я учился уже на физфаке в универе, стал встречаться с Инкой. Инка, на самом деле, была в меня влюблена всю свою сознательную жизнь в школе, а я даже и не догадывался об этом. Мне с ней было очень интересно и постепенно наши дружеские отношения привели нас в постель.
Инне нравилось, когда я ставил её раком, трогал руками то за соски, то за клитор, а своим жеребцом упирался в стенку её матки. Она начинал стонать, подмахивать попкой, чтобы жеребец дошел до упора, и испытывала оргазм много раз. Во всяком случае, для неё стало нормой кончать двадцать пять или двадцать восемь раз. А я механически считал её оргазмы, и когда видел, что она насыщена, начинал спускать в неё свои семена…
Когда мы гуляли с Инкой по городу, то к ней очень часто подходили её знакомые мужики.
Инка на самом деле была красивой: очень выразительные глаза, полные огня и юмора, прекрасная кожа, красивая улыбка, хорошая фигура, стройные ноги, соблазнительная попка, и пышная грудь, на которую в первую очередь пялились все мужчины.
После разговора с ними она обычно меня с гордостью спрашивала, мол, узнал ли я их, это ведь…и она называла известные фамилии, знакомые мне по сообщениям в телеке, или по радио, или в газете. Но я равнодушно смотрел на неё, и никакого чувства ревности не было и в помине, когда её знакомые буквально пожирали её глазами. Мне было хорошо с ней, а вся остальная её жизнь меня не волновала.
И вот однажды Инка звонит мне по сотовому телефону в институт, и взволнованно говорит, что у Виты произошла трагедия, муж сошел с ума, отец её заставляет сделать аборт, а Вита против этого, она на грани самоубийства… и отец Виты ищет меня. Я ничего не понял в этой быстрой череде фраз, которые Инка проговорила с громадной скоростью. Она говорила много еще, но я понял только то, что меня ищут родители Виты. После занятий в универе я пошел домой, переваривая всю ту информацию, которую мне выдала Инка.
Возле подъезда моего дома стояла машина с охранниками и здесь же стояла мать Виты, которую я до сих пор не видел, но узнал по газетным фотографиям. Она видимо узнала меня по описанию, потому что подошла ко мне, назвала по имени, и сказала, что нам надо поговорить. Охранники оставили нас одних, а мы сели с ней в машину.
В жизни мать Виты оказалась намного моложе и сексуальней чем на фотографиях. Они с Витой были как две сестры, только Вита была шатенкой, а её мать оказалась яркой блондинкой. Мать назвала себя Светланой и прямо спросила меня, мол, жил ли я с Витой, и когда все это происходило. Я понял, что отпираться бессмысленно, и рассказал всю правду, и про наш секс, и про наш глупый разрыв. Светлана, что-то посчитала на пальцах, отвернулась в окно, подумала, потом сказала, что у нас с Витой будет р
ебенок.
Если я скажу, что для меня эта новость оказалась подобной удару кувалды по голове, то я передам всего лишь частичку того страха, который меня охватил. Во-первых, я ничего не понимал, о каком ребенке идет речь. Может они хотят повесить на меня ребенка сумасшедшего отца. Может….может…может….я пытался сказать хоть слово, но от страха у меня все пересохло в глотке и я сидел лишь вытаращив глаза.
Увидев мое состояние, Светлана, несмотря на всю драматичность ситуации, догадалась о моих чувствах, засмеялась, по матерински прижала меня к себе и сказала, что такого ангельски неопытного мальчика как я, никто не собирается обижать. Возможно я и ангел, но от того чувства, которое я испытал, положив голову на её упругую и высокую грудь, мой жеребец вздрогнул и, забыв про все мои страхи, поднял голову и ему захотелось попасть в стойло матери Виты. Причем она прижала меня к себе так неудачно, что своей грудью она уткнулась прямо мне в лицо.
Стоило мне чуть-чуть подвинуться, как её сосок оказался у меня во рту. Я понял, что она без лифчика и слегка сжав свои губы, почувствовал, как сосок увеличился в своих размерах. Тяжело задышав, Светлана отодвинулась от меня, сделала вид, что ничего не произошло, и прерывающимся голосом стала объяснять мне сложившуюся ситуацию. Муж Виты на самом деле внезапно сошел с ума, его поместили в лечебницу. Отец, узнав про беременность Виты, велел делать ей аборт, ибо не хватало рожать ребенка от сумасшедшего отца. Вита сказала, что оставит ребенка, а когда отец стал настаивать, сказала, что она с сумасшедшим мужем не спала ни разу, и что ребенок от меня.
Тогда то её родители и стали искать меня.
Через несколько суматошных дней, после оформления всех брачных документов: развода и свадьбы, мы с Витой стали мужем и женой, и я поселился у них дома. После нескольких месяцев разлуки мы снова с Витой были вместе, и нашим страстным отношениям теперь ничто не мешало. Соскучившись без меня, Вита целовала меня ежесекундно, не стесняясь своих родителей. Было видно, как Светлана торопливо отворачивается, когда Вита припадала к моим губам, и, по моему, она стала ревновать свою дочь ко мне.
И у меня и у Виты начались каникулы, и мы с ней практически не вылезали из постели.
Мы с ней вспомнили все наши любимые позы и старались их усовершенствовать так, чтобы достичь наибольшего удовольствия. Мне доставляло наибольшее удовольствие, когда в порыве страсти Вита выпивала у меня изо рта все мои слюнки. После этого мой жеребец вставал на дыбы, бил копытом и залезал в стойло, которое ему предлагала Вита. А ей доставляло большое удовольствие ласкать моего дружка, целовать его, давать ему ласковые прозвища, а затем вводить в свое лоно, и скакать, скакать на нем, пока у неё не иссякали силы. После оргазма Вита ложилась сбоку и моментально засыпала.
Охваченный страстью и не полностью удовлетворенный, я часто начинал вспоминать свои любовные игры с Инной, которая могла скакать на моем жеребце иногда целую ночь до утра. Вот и в этот раз Вита быстро кончила, поцеловала меня в губы, удовлетворенно вздохнула, подложила руку под щеку, отвернулась от меня, прижалась ко мне своей попкой, повертела ею поудобней, чтобы потеснее прижаться ко мне, и заснула. Своей обнаженной попкой она снова заставила моего жеребца вскочить, но никто не приглашал его в своё стойло. Немного обиженный, я встал с кровати и пошел на кухню попить чаю. В дверях столкнулся со Светланой, которая тоже шла на кухню.
Не долго думая, я обнял её за талию, и притянул к себе.
— Ты сошел с ума, - прошептала она, но я уже впился в её губы. Я ждал все от своего поступка, и то, что мне дадут по морде, или раздадутся крики возмущения, или еще что-либо скандальное.
Но было удивительно, когда Светлана страстно ответила на мои поцелуи. Её язычок проник ко мне в рот, и стал там выделывать, что-то необыкновенное.
— Идем, - потащила меня Светлана в спальню,- мужа сегодня не будет дома.
Тело матери ничем не отличалось от тела дочери: такое же упругое, свежее и молодое.
Я припал губами к её щелочке и почувствовал, что Светлана начала задыхаться от страсти. Через несколько секунд что-то мне брызнуло в лицо, и я понял, что она кончила.
— Не останавливайся,- прошептала Светлана.
Ну вот, подумал я, а когда же мой жеребец зайдет к ней в стойло. Мои ласки продолжались еще много времени, и Светлана кончила уже раз десять. Быстро вскочив на колени, Светлана положила меня на спину, схватила моего дружка в руку и стала его ласкать языком и губами. Мне давно не делали такой сладостный минет и я почувствовал, что мой жеребец от удовольствия встал на дыбы настолько высоко, что я услышал удивленное ойканье Светланы. Она перестала его ласкать, села на меня верхом и двумя руками стала засовывать моего жеребца к себе в щелку.
Но мой жеребец вырос настолько, что она с большим трудом смогла ввести его в себя. Почувствовав себя в теплом, влажном, уютном гнездышке мой жеребец, почему-то стал расти ещё больше, и заполнил все пространство у Светланы. От такого состояния моего дружка у Светланы начался непрерывный оргазм. Сразу же после очередного оргазма, достаточно было мне пошевелить своим другом, как у нее снова появлялись силы двигаться вверх-вниз, и через минуту она начинала кончать еще раз. Так продолжалось, наверное, часа два, и Светлана уже кончила около тридцати раз.
— Больше не могу,- еле прошептала она, и тогда я стал мощно извергать свое семя в лоно матери моей жены.
— У меня сегодня самый опасный день,- жалобно пролепетала она, но через минуту уже заснула.
Я поднялся с супружеской кровати родителей своей жены, помыл в ванной своего утомленного друга, и довольный лег спать рядом с Витой, которая во сне повернулась и тесно прижалась своей круглой попкой.
Утром пришло трагическое сообщение, что отец Виты умер прямо на своем рабочем месте. Начались необходимые хлопоты, беготня, заботы, в которых пролетела вся неделя. Все это время естественно мы всей семьей были вместе. Но конечно никакого секса не было. И только спустя много дней, робко глядя на меня и на Виту, Светлана сказала, что она забеременела. Вот это номер, радостно сказала Вита, мы будем с тобой одновременно рожать. Светлана заплакала, было видно что она не знает что ей делать.
Когда мы остались вдвоем с Витой, она подумала и сказала:
— А как же мама будет без мужчины жить?- подумала еще и добавила:
— Нам только постороннего не хватало вводить в семью.
Затем она внимательно посмотрела на меня и что то захотела сказать, но было видно, что она не решается этого сделать.
— Слушай, Гоша, а тебе нравится моя мама?- наконец она решилась на откровенность.
— Предположим, что нравится, и что ты хочешь сказать эти?
— Я хочу, чтобы ты стал бы и её, и моим мужем.
— Ты сошла с ума. Она не согласится на это
— Я уговорю её. Ты сам то согласен?
— Ну, я даже не знаю, что тебе сказать. А ты сама согласна на такую интимную жизнь?
— Конечно, согласна: это ведь моя мать и я согласна с ней делить своего мужа. Так ты согласен?
— Ну что не сделаешь для любимой жены. Да, я согласен.
Вита поцеловала меня в губы и побежала к матери. Через минуту они обе радостные пришли ко мне.
— А как же мы будем спать? – спросил я
— Конечно вместе,- сказала Вита,- ведь мы с мамой давно уже как две подружки и нам нечего будет скрывать друг от друга.
Я обнял их обеих за упругие, большие груди, поцеловал по очереди в сладкие губы, и повел их обеих в нашу супружескую постель. Перед тем как впустить моего жеребца в их щелочки, я положил руки на их животы, почувствовал, как там шевелятся мои дети, и понял, что я счастлив.
…Он сломал мою жизнь, говорила потом Вита про меня девчонкам из нашего класса…
Хотя все было немного не так, как она рассказывала.
Вита была дочерью самых крутых родителей в городе, очень сексуальная, на которую облизывались все парни нашей школы. Подмигни она любому, и тот без оглядки бросился бы ей на встречу. Вите же надо было общаться только со мной, она отшивала всех парней, которые к ней лезли.
Первый раз я пришел к ней домой в её день рождения. У дверей их подъезда стоящий вооруженный охранник, вызвал Виту и она провела меня к себе домой. Все гости были мне незнакомы: это были девчонки – родственницы и две девочки из соседней школы, с которыми она ходила в спортивный кружок. Я был единственным кавалером в их девичьей компании.
Появился на минуту отец Виты, которого я узнал по фотографиям в газетах. Спросил, как моя фамилия, чем занимаются мои родители, сказал, чтобы я приходил к ним в гости и удалился. Других девочек он уже видел раньше. Было видно, что Вита очень рада, что я понравился её отцу. Через некоторое время стали играть в бутылочку. Поскольку я был один мальчик то и крутил бутылку все время я. Когда я целовал других девочек, было видно, что Вите это очень неприятно. Когда я целовал её, то она, не стесняясь, охватывала меня руками и целовала в губы по всем правилам. Я, как всегда, оставался хладнокровным. А по виду Виты было видно, что эти поцелуи очень её возбудили.
Когда остальные девчонки отвлеклись и стали рассказывать друг другу свои девичьи истории, Вита затащила меня в маленькую кладовку, закрыла плотно дверь, и мы с ней остались в темноте. От предвкушения удовольствия мой жеребчик приподнял голову, а руки сразу же легли на её груди. Вита прижалась теснее и стала целовать меня в губы. Я приподнял её юбку, и потихоньку стал спускать вниз трусики. Затем я встал на колени и припал губами к её щелочке. Вита вздрогнула и застонала от удовольствия. Язык мой медленно облизал все душистые окрестности её пушистой киски, которая вскоре раскрылась и интенсивно потекла.
Моему жеребчику тоже захотелось поучаствовать в общем празднике. Я достал его, приложил к сладкой и мокрой щелочке, немного нажал вперед и вверх, и жеребчик оказался в теплом и влажном убежище, где ему было очень уютно и комфортно. Вита немного вздрогнула, застонала, потом задышала очень быстро. Я понял, что жеребчик причинил её небольшую боль, а теперь все хорошо. Через две минуты Вита стала дергаться, и стонать. Я догадался, что это оргазм, не смог удержать своего жеребца, и кончил вместе с ней. Выйдем поскорее отсюда, сказала Вита, а то девчонки все поймут. Мы появились в гостиной и по общему шуму поняли, что никто ничего не заметил.
После этого случая Вита уже не могла и дня прожить без меня и моего жеребчика. Сразу же после окончания занятий в школе мы шли к ней домой, где нам никто не мог помешать: её родители целый день пропадали по своим служебным делам и возвращались домой лишь поздно вечером. К тому же многие говорили, что они практически уже не живут друг с другом, поскольку отец Виты был очень стар. Зайдя к ней в комнату, мы раздевались полностью и изучали анатомию друг друга. Мне было интересно, как её щелочка краснеет, раскрывается и увлажняется от моих прикосновений и ласк. А её волновал мой жеребчик, который начинал постепенно увеличиваться в размерах и разбухать на глазах, когда она начинала его целовать и облизывать. Особенно её возбуждало зрелище, как он входит и выходит из её щелочки.
Вита начинала громко стонать, и оргазм наступал очень быстро. Она привыкла садиться на меня верхом, когда мой жеребчик очень удобно заходил в неё до упора, задевал все её эрогенные зоны и доставлял ей удовольствия больше, чем в остальных позах. Вита начинала стонать и метаться, как женщина, имеющая богатый сексуальный опыт.
Её страсть разжигала и меня, хотя я продолжал оставаться невозмутимым, и только мой жеребчик увеличивался в размерах, превращаясь постепенно в прекрасного жеребца. Вита постоянно меня спрашивала, почему я не кричу от страсти. Я лишь ухмылялся её непосредственности.
Все это происходило за месяц перед нашими выпускными экзаменами. А на самом выпускном вечере Вита приревновала меня к однокласснице Инне, которая стала целовать меня взасос на глазах у всех и кричать о своей любви ко мне…
Тогда Вита и ушла домой одна с гордо поднятой головой. А через неделю выскочила замуж за парня, очень красивого, перспективного, и состоятельного. У меня внутри все оборвалось, когда я услышал эту новость, которую мне по телефону сообщила Инна. Это было и чувство ревности и обиды и недоумения, так как у меня ничего и не было с этой красоткой Инной.
…Прошло месяца два. Я учился уже на физфаке в универе, стал встречаться с Инкой. Инка, на самом деле, была в меня влюблена всю свою сознательную жизнь в школе, а я даже и не догадывался об этом. Мне с ней было очень интересно и постепенно наши дружеские отношения привели нас в постель.
Инне нравилось, когда я ставил её раком, трогал руками то за соски, то за клитор, а своим жеребцом упирался в стенку её матки. Она начинал стонать, подмахивать попкой, чтобы жеребец дошел до упора, и испытывала оргазм много раз. Во всяком случае, для неё стало нормой кончать двадцать пять или двадцать восемь раз. А я механически считал её оргазмы, и когда видел, что она насыщена, начинал спускать в неё свои семена…
Когда мы гуляли с Инкой по городу, то к ней очень часто подходили её знакомые мужики.
Инка на самом деле была красивой: очень выразительные глаза, полные огня и юмора, прекрасная кожа, красивая улыбка, хорошая фигура, стройные ноги, соблазнительная попка, и пышная грудь, на которую в первую очередь пялились все мужчины.
После разговора с ними она обычно меня с гордостью спрашивала, мол, узнал ли я их, это ведь…и она называла известные фамилии, знакомые мне по сообщениям в телеке, или по радио, или в газете. Но я равнодушно смотрел на неё, и никакого чувства ревности не было и в помине, когда её знакомые буквально пожирали её глазами. Мне было хорошо с ней, а вся остальная её жизнь меня не волновала.
И вот однажды Инка звонит мне по сотовому телефону в институт, и взволнованно говорит, что у Виты произошла трагедия, муж сошел с ума, отец её заставляет сделать аборт, а Вита против этого, она на грани самоубийства… и отец Виты ищет меня. Я ничего не понял в этой быстрой череде фраз, которые Инка проговорила с громадной скоростью. Она говорила много еще, но я понял только то, что меня ищут родители Виты. После занятий в универе я пошел домой, переваривая всю ту информацию, которую мне выдала Инка.
Возле подъезда моего дома стояла машина с охранниками и здесь же стояла мать Виты, которую я до сих пор не видел, но узнал по газетным фотографиям. Она видимо узнала меня по описанию, потому что подошла ко мне, назвала по имени, и сказала, что нам надо поговорить. Охранники оставили нас одних, а мы сели с ней в машину.
В жизни мать Виты оказалась намного моложе и сексуальней чем на фотографиях. Они с Витой были как две сестры, только Вита была шатенкой, а её мать оказалась яркой блондинкой. Мать назвала себя Светланой и прямо спросила меня, мол, жил ли я с Витой, и когда все это происходило. Я понял, что отпираться бессмысленно, и рассказал всю правду, и про наш секс, и про наш глупый разрыв. Светлана, что-то посчитала на пальцах, отвернулась в окно, подумала, потом сказала, что у нас с Витой будет р
ебенок.
Если я скажу, что для меня эта новость оказалась подобной удару кувалды по голове, то я передам всего лишь частичку того страха, который меня охватил. Во-первых, я ничего не понимал, о каком ребенке идет речь. Может они хотят повесить на меня ребенка сумасшедшего отца. Может….может…может….я пытался сказать хоть слово, но от страха у меня все пересохло в глотке и я сидел лишь вытаращив глаза.
Увидев мое состояние, Светлана, несмотря на всю драматичность ситуации, догадалась о моих чувствах, засмеялась, по матерински прижала меня к себе и сказала, что такого ангельски неопытного мальчика как я, никто не собирается обижать. Возможно я и ангел, но от того чувства, которое я испытал, положив голову на её упругую и высокую грудь, мой жеребец вздрогнул и, забыв про все мои страхи, поднял голову и ему захотелось попасть в стойло матери Виты. Причем она прижала меня к себе так неудачно, что своей грудью она уткнулась прямо мне в лицо.
Стоило мне чуть-чуть подвинуться, как её сосок оказался у меня во рту. Я понял, что она без лифчика и слегка сжав свои губы, почувствовал, как сосок увеличился в своих размерах. Тяжело задышав, Светлана отодвинулась от меня, сделала вид, что ничего не произошло, и прерывающимся голосом стала объяснять мне сложившуюся ситуацию. Муж Виты на самом деле внезапно сошел с ума, его поместили в лечебницу. Отец, узнав про беременность Виты, велел делать ей аборт, ибо не хватало рожать ребенка от сумасшедшего отца. Вита сказала, что оставит ребенка, а когда отец стал настаивать, сказала, что она с сумасшедшим мужем не спала ни разу, и что ребенок от меня.
Тогда то её родители и стали искать меня.
Через несколько суматошных дней, после оформления всех брачных документов: развода и свадьбы, мы с Витой стали мужем и женой, и я поселился у них дома. После нескольких месяцев разлуки мы снова с Витой были вместе, и нашим страстным отношениям теперь ничто не мешало. Соскучившись без меня, Вита целовала меня ежесекундно, не стесняясь своих родителей. Было видно, как Светлана торопливо отворачивается, когда Вита припадала к моим губам, и, по моему, она стала ревновать свою дочь ко мне.
И у меня и у Виты начались каникулы, и мы с ней практически не вылезали из постели.
Мы с ней вспомнили все наши любимые позы и старались их усовершенствовать так, чтобы достичь наибольшего удовольствия. Мне доставляло наибольшее удовольствие, когда в порыве страсти Вита выпивала у меня изо рта все мои слюнки. После этого мой жеребец вставал на дыбы, бил копытом и залезал в стойло, которое ему предлагала Вита. А ей доставляло большое удовольствие ласкать моего дружка, целовать его, давать ему ласковые прозвища, а затем вводить в свое лоно, и скакать, скакать на нем, пока у неё не иссякали силы. После оргазма Вита ложилась сбоку и моментально засыпала.
Охваченный страстью и не полностью удовлетворенный, я часто начинал вспоминать свои любовные игры с Инной, которая могла скакать на моем жеребце иногда целую ночь до утра. Вот и в этот раз Вита быстро кончила, поцеловала меня в губы, удовлетворенно вздохнула, подложила руку под щеку, отвернулась от меня, прижалась ко мне своей попкой, повертела ею поудобней, чтобы потеснее прижаться ко мне, и заснула. Своей обнаженной попкой она снова заставила моего жеребца вскочить, но никто не приглашал его в своё стойло. Немного обиженный, я встал с кровати и пошел на кухню попить чаю. В дверях столкнулся со Светланой, которая тоже шла на кухню.
Не долго думая, я обнял её за талию, и притянул к себе.
— Ты сошел с ума, - прошептала она, но я уже впился в её губы. Я ждал все от своего поступка, и то, что мне дадут по морде, или раздадутся крики возмущения, или еще что-либо скандальное.
Но было удивительно, когда Светлана страстно ответила на мои поцелуи. Её язычок проник ко мне в рот, и стал там выделывать, что-то необыкновенное.
— Идем, - потащила меня Светлана в спальню,- мужа сегодня не будет дома.
Тело матери ничем не отличалось от тела дочери: такое же упругое, свежее и молодое.
Я припал губами к её щелочке и почувствовал, что Светлана начала задыхаться от страсти. Через несколько секунд что-то мне брызнуло в лицо, и я понял, что она кончила.
— Не останавливайся,- прошептала Светлана.
Ну вот, подумал я, а когда же мой жеребец зайдет к ней в стойло. Мои ласки продолжались еще много времени, и Светлана кончила уже раз десять. Быстро вскочив на колени, Светлана положила меня на спину, схватила моего дружка в руку и стала его ласкать языком и губами. Мне давно не делали такой сладостный минет и я почувствовал, что мой жеребец от удовольствия встал на дыбы настолько высоко, что я услышал удивленное ойканье Светланы. Она перестала его ласкать, села на меня верхом и двумя руками стала засовывать моего жеребца к себе в щелку.
Но мой жеребец вырос настолько, что она с большим трудом смогла ввести его в себя. Почувствовав себя в теплом, влажном, уютном гнездышке мой жеребец, почему-то стал расти ещё больше, и заполнил все пространство у Светланы. От такого состояния моего дружка у Светланы начался непрерывный оргазм. Сразу же после очередного оргазма, достаточно было мне пошевелить своим другом, как у нее снова появлялись силы двигаться вверх-вниз, и через минуту она начинала кончать еще раз. Так продолжалось, наверное, часа два, и Светлана уже кончила около тридцати раз.
— Больше не могу,- еле прошептала она, и тогда я стал мощно извергать свое семя в лоно матери моей жены.
— У меня сегодня самый опасный день,- жалобно пролепетала она, но через минуту уже заснула.
Я поднялся с супружеской кровати родителей своей жены, помыл в ванной своего утомленного друга, и довольный лег спать рядом с Витой, которая во сне повернулась и тесно прижалась своей круглой попкой.
Утром пришло трагическое сообщение, что отец Виты умер прямо на своем рабочем месте. Начались необходимые хлопоты, беготня, заботы, в которых пролетела вся неделя. Все это время естественно мы всей семьей были вместе. Но конечно никакого секса не было. И только спустя много дней, робко глядя на меня и на Виту, Светлана сказала, что она забеременела. Вот это номер, радостно сказала Вита, мы будем с тобой одновременно рожать. Светлана заплакала, было видно что она не знает что ей делать.
Когда мы остались вдвоем с Витой, она подумала и сказала:
— А как же мама будет без мужчины жить?- подумала еще и добавила:
— Нам только постороннего не хватало вводить в семью.
Затем она внимательно посмотрела на меня и что то захотела сказать, но было видно, что она не решается этого сделать.
— Слушай, Гоша, а тебе нравится моя мама?- наконец она решилась на откровенность.
— Предположим, что нравится, и что ты хочешь сказать эти?
— Я хочу, чтобы ты стал бы и её, и моим мужем.
— Ты сошла с ума. Она не согласится на это
— Я уговорю её. Ты сам то согласен?
— Ну, я даже не знаю, что тебе сказать. А ты сама согласна на такую интимную жизнь?
— Конечно, согласна: это ведь моя мать и я согласна с ней делить своего мужа. Так ты согласен?
— Ну что не сделаешь для любимой жены. Да, я согласен.
Вита поцеловала меня в губы и побежала к матери. Через минуту они обе радостные пришли ко мне.
— А как же мы будем спать? – спросил я
— Конечно вместе,- сказала Вита,- ведь мы с мамой давно уже как две подружки и нам нечего будет скрывать друг от друга.
Я обнял их обеих за упругие, большие груди, поцеловал по очереди в сладкие губы, и повел их обеих в нашу супружескую постель. Перед тем как впустить моего жеребца в их щелочки, я положил руки на их животы, почувствовал, как там шевелятся мои дети, и понял, что я счастлив.