Секс с незнакомцем в парке
Воровато оглядываясь, я пробирался через парк, сдерживая дродь в руках. Да даже не в руках, а во всем теле. От смеси возбуждения и страха меня всего трясло, а в рту пересохло. Разумом я понимал, что так рано утром тут никого не будет да и даже если кто-то был — всем было все равно на одинокого паренька, идет по своим делам да и ладно. Но мне все равно казалось, что вот сейчас кто-нибудь выскочит и закричит: «Ага, педик!». Глупости, но никак не мог избавиться от ощущения.
Наконец на месте, но того мужика еще нет. Или он не хочет показываться... Вот же дурак! Знал же, что нельзя доверять ему! Разочарованный, я уже готов уходить, как слышу: «Эй, парень, сюда!».
Оглядываюсь и замечаю его немного дальше того места, где я его впервые увидел. Там кусты глубже, темнее, дорожек и тропинок нет, поэтому пробираюсь через высокую июньскую траву. Вот еще один хороший признак, что никого тут не бывает — газон, если его можно так назвать, не ухожен, трава не примята. Наверное, тут только полевые мыши и бывают. Ну и такие извращенцы как мы.
Мужик — он снова одет в глупый кожаный плащ, разношенные джинсы и футболку, машет мне рукой и улыбается. Не могу сказать, что он красив, ему лет 50, наверное, но есть в нем какая-то харизма и, что мне нравится больше, он очень и очень развратен.
Я его встретил тут пару недель назад. Мне не хотелось идти домой, погода была хорошая и я решил побродить по парку. Пробираясь через кусты я вдруг наткнулся взглядом на него — этого мужчину. Только его штаны были приспущены до колен и он дрочил свой крупный выбритый член. Бордовая головка влажно блестела в хлюпающем от смазки кулаке, а большие яйца болтались в такт дрочке.
Заметив, что я смотрю на него, мужик замер на несколько секунд, наблюдая за моей реакцией, а я просто стоял и смотрел, чувствуя как мой членик напрягся в спортивках. Дрочер же, оценив тот факт, что я не сбежал, продолжил свое дело, время от времени отпуская хуй и дергая им. Мне кажется, я даже слышал как влажные тяжелые капли капают из уретры на землю.
В моей голове творилось что-то странное: я видел гей-порно, любил подрочить сам, но вот эта ситуация была одновременно грязной и возбуждающей — молодой парень смотрит на то, как для него дрочит мужик, который ему в отцы годится! И мне хотелось упасть перед ним на колени, брать эту толстую залупу в рот, глотать смазку и просить еще, ловить его плевки ртом, унижаться, все ради того, чтобы он ебал меня в рот своей здоровой елдой.
Но в тот день ничего не случилось. Моя голова заболела от возбуждения и во рту пересохло. Я развернулся и рванул через кусты назад, услышав его хриплый шепот: «Подожди, браток, подожди!». Я покачал головой, даже не думая о том, что он, скорее всего, и не заметит этот жест.
Добравшись до дому я освободил член от трусов. От возбуждения хуй ломило и он буквально истекал смазкой. Мне хватило пары движений, чтобы со стонами спустить себе на живот.
А потом я начал искать этого извращенца.
Я приходил в парк по вечерам, бродил по дорожкам и тропинкам, но натыкался только на спящих бомжей или на выпивающих ровесников. Никто не дрочил в кустах, никто не показывал свой крупный хуй.
Я жалел о том, что ушел тогда — думал, надо было подойти к нему, надо было сделать...
Однажды я пришел в парк пораньше — утром, когда было нечем заняться. И наконец увидел знакомый дурацкий плащ. Его обладатель сидел на лавке, покуривая сигарету. Мужик меня тоже узнал, улыбнулся, кивнул, мол, садись. Я присел, от волнения во рту пересохло. Я разглядел его получше — обычный мужик, улыбчивый, загорелый. Наверное, чей-то муж или отец, дядя или сын. На такого никогда не подумаешь, что он дрочит перед парнями. Телосложением он жилистый, но мускулистый, я разглядел его крепкие ноги в тот, прошлый раз.
Мужик докурил сигарету, снова ухмыльнулся: «Пошли».
В кустах, не успел он снять штаны, я упал перед ним на колени. Я весь дрожал от желания, я боялся, что если я начну думать, то снова струшу и сбегу. А мне этого не хотелось, мне хотелось иного — моя мечта стать соской была тут, рядом, только руку протяни, и нельзя было ее упускать.
Мужик, похоже, все понял раньше меня, так как не стал мешать мне расстегиваться свои джинсы. Под ними оказались обычные семейники, под которыми виднелась набухшая колбаса. Боже, какой же аромат! Пахло немного мочой, потом, но еще и тем особенным запахом, что отличает взрослых мужики от молодых: это запах зрелой спермы, опытного члена и чего-то еще, какого феромона, наверное, от которого ты просто терешь рассудок и все, чего ты хочешь — насаживаться дырками на толстые залупистые хуи.
Я ловил губами залупу через трусы, обсасывая ткань, ощущая, как из уретры мужика начинает выделяться смазка, соленая, обладающая своим запахом. Я лизал тяжелый набрякшийся хуй незнакомого мужика, а он только ухмылялся, иногда гладил меня по голове и довольно хмыкал. Наконец я стянул трусы и увидел главное сокровище вблизи — хуй и правда был большим, сантиметров, наверное 19, идеальной формы, ровный по всей длине с бордовой влажной головкой, а ниже свисали тяжелые яйца, в которых наверняка накопилось много спермы.
Плевать. Я застонал и заглотил хуй почти наполовину, подавившись головкой. Мужик довольно застонал, а я начал облизывать языком залупу. Назад... хуй выскользнул изо рта, за ним потянулась ниточка то ли слюны, то ли смазки. Вперед, снова наполовину, снова поперхнулся, но мне было все равно, теперь я хотел взять эту палку всю в рот. И так раз за разом, продвигаясь по хую все дальше. Я плакал, горло першило, но я не сдавался, глотал не только член, но и смазку, текущую мне в рот, вязкую, смазывающую рот для удобного скольжения.
Мужик ничего не говорил, только поддавал вперед бедрами, иногда прижимал меня к лобку. Он вытащил член у меня изо рта, бросил «Хорошо сосешь, сучка», и дал мне свои орехи в рот. Я пытался взять сразу два яйца в рот, но они были слишком крупными, пришлось лизать по одному. Мужик размазывал мокрым хуем смазку по моему лицу, этот запах сводил меня с ума. Как и унижение, которое я получал. Вроде он ничего особенного не делал, но вот это его отношение, отношение самца, который получает положенное ему удовольствие, заставляло меня стонать от страсти и усерднее сосать его член.
— Целка? — спросил меня мужик, в очередной раз вынув хуй из моей жадной пасти.
Я проглотил все, что мне натекло из его залупы, свою слюну, и, облизав губы, ответил:
— Да...
— Хочешь, сорву? — мужик начал подрачивать хуй у самых моих губ. Я смотрел то на залупу, что мелькала в его кулаке, то в его хитрые глаза.
— Я... я не знаю. Мне страшно.
— Ты не боись, я столько целочек вроде тебя переебал. Вы потом на хуй лезете так, что не оттащишь, — хохотнул незнакомец.
Я не знал, что сказать. Вроде мне и хотелось, но с другой стороны, я наивно полагал, что девственности нужно лишиться с любимым мужчиной, а не с каким-то старым мужиком в парке.
— Эх, ну ладно, не буду на тебя давить, — сказал мужик, — пососи мне залупу напоследок, в рот тебе кончу.
Я снова припал губами к его хую, сглатывая смазку, потянул руку к яйцам и мягко начал перекатывать их в руке, вызвав довольный стон у своего самца. Яйца подтянулись к основанию члена, а сам хуй напрягся сильнее. И вот, наконец, мужик зарычал, а его густая горячая сперма хлынула мне в рот, хуй стрелял и стрелял, вязкая жидкость наполняла меня и мне ничего не оставалась, как глотать. Было и как-то противно и очень приятно. Я хотел выплюнуть все, что он мне спустил в рот, но так хотелось распробовать этот горьковато-соленый вкус, получить то, что давно хотел.
Мужик довольно выдохнул и его хуй выскользнул из моего рта. На его головке все еще висела мутная капля спермы.
— Ты отличный хуесос, парень, — подмигнул он мне.
— Спасибо, — хрипло ответил я, все еще чувствуя вкус его семени. Мужик тем временем натянул штаны и застегнул ремень.
— Ты, — обратился он, — в следующий раз попку промой.
— Вы меня выебать хотите?
— Да не, просто жопа у тебя загляденье, — сказал он, — такую отлизывать удовольствие. Ну и пальчиком у тебя в дырке поиграю, нравится мне это.
— Я попробую, — кивнул я.
— Вот и славно. Ну бывай, — он подмигнул мне и ушел. А я все еще стоял на коленях, с мокрым хуем в трусах и следами смазки на лице.
И вот мы снова встретились. Но уже в других кустах, если это имеет значение.
Теперь уже он не стал дожидаться меня и разделся полностью, оставшись только в кроссовках и носках. Он и правда был очень жилистым. Тело выдавало в нем человека, который не боится работы. Может каким-то вахтовиком работал или грузчиком, судя по его бицепсам и грубым ладоням. А еще эти татуировки... Их было несколько: на плечах, на бедрах, на груди. Грубые, синие, поблекшие от времени. Они говорили о том, что человек или служил или сидел. Мне кажется, второй вариант был вернее, но меня почему-то это еще больше завело. Наверняка э
тот самец перетрахал в тюрьмах немало петухов, так что знал толк в унижении молодых парнишек, охочих до взрослых хуев.
— Давай, — мой самец уже надрачивал свой член, — раздевайся, соска.
Меня это смущало. Видя это, мужик сказал:
— Да не ссы, пидор, тут никто не ходит. Давай, портки скидывай и на колени.
Я не мог ему сопротивляться. Дрожащими руками я стянул футболку, снял спортивные штаны, стянул намокшие трусики. Мужик лишь ухмыльнулся, когда увидел мой небольшой член, с которого капала смазка.
— Футболку кинь под ноги себе, сучка, — скомандовал он.
Я последовал его приказу и вот его вкусный хуй у меня во рту. Еще пару недель назад я даже не думал, что скоро буду стоять на коленях, голый, в парке и сосать член мужика. И я даже имени его не знаю! Но сейчас мне было плевать — все мои границы, вся рассудительность исчезла, смытая волной похабного желания течной сучки. Нет никаких «нет», есть только подчинение этому идеальному хую.
Запах потных яиц, смазки — все это сводило с ума, лишало воли. Мужик матерился сквозь зубы, стонал, долбил меня в рот. Я уже старательно заглатывал эту невероятную елду, облизывал ее, смазывал своей слюной для лучшего скольжения.
— Погоди, сосочка, погоди, — мужик выдохнул, — не торопись так. Встань-ка рачком.
Я поднял на него взгляд:
— Но вы же... вы же не будете меня ебать, дяденька?
— Ух, сучка! — мужик дрочил хуй — не переживай, я же сказал, что не буду, значит не буду. Жопу мне свою покажи.
Я встал с колен, прогнулся и уперся раком в дерево. Я даже не мог повернуться и увидеть, что он там делает, только слышал его тяжелое дыхание и влажный хлюп дрочки хуя.
— Блять, какая пизда охуенная у тебя, — хрипло прошептал он, опустившись на колени и разглядывая мою сжавшуюся дырку, — такую только ебать и ебать...
— Дяденька, — я сам удивился своему дрожащему голосу, — не трахайте меня, пожалуйста.
— Пидор, не ной, я же сказал — не буду. Солдат пацаненка не обидит, — ответил он и припал к моей дырке ртом.
Ох, это потрясающе! Я стонал от удовольствия, пока его опытный рот разлизывал мое юное очко, играл с ним, растягивал пальцами, язык этого грубого самцы нежно проникал внутрь сфинктера, пытался его растянуть, увлажнить как можно сильнее. Я жмурился от кайфа, мой членик истекал прозрачной жидкостью. Перед выходом я все же последовал совету мужика и сделал себе клизму. Так что я мог не опасаться, что ему будет неприятно вылизывать мое очко.
Мужик прервался на секунду и потянулся за своими штанами, слышно было, как он возится, а потом он вернулся к моему очку. Наверное, сигареты искал или вспомнил о чем-то, подумалось мне. Больше я ни о чем не думал, настолько мне было хорошо. Мужик встал с колен, я тоже хотел сменить позу, но он скомандовал мне:
— Не, не, стой так.
— Вы же не..., испуганно начал я.
— Да нет же, пидрила. Не ссы, бля. Хочу на дырку твою подрочить, раскрылась так хорошо.
И правда — член в его руке захлюпал сильнее, мужик стонал и матерился себе под нос. Меня это все очень заводило — кусты, незнакомый мужик, я — голый и молодой, стою перед ним раком с открытой дыркой. Это все было очень грязно, порочно.
Мужик подошел ближе и положив своей хуй на мою попку, принялся со стонами тереться о мои ягодицами. Кожей я чувствовал его выбритые яйца, хуй пачкал меня смазкой, иногда самец опускал член ниже и он скользил по дырочке, тыкаясь в мое сжимавшееся очко, и задевал маленькие яички.
— Ты не бойся, пидорок, — его голос тоже дрожал от возбуждения, — я просто с твоей дырочкой поиграюсь, входить не буду.
— Х... хорошо, — прошептал я, а сам не знал, правильно ли я ответил. Я боялся, что эта игра может привести к чему-то большему. Мне хотелось подчиняться, но я и боялся этого тоже. Наверняка бывший зек немало парней раскрутил на секс, но я-то не такой, я не дамся ему так просто!
Нежная кожа сфинктера чувствовала влажную залупу самца, которая упиралась в него. Мужик то прижимал хуй плотно, то игрался самым концом хуя, отодвигался и пускал тугую нитку слюны на мою дырку. Это было тоже очень приятно — границы запретного постепенно стирались и от возбуждения мое сердце колотилось. Разум и тело отдалились друг от друга, а очко начинало пульсировать и потихоньку открываться. Повторюсь — я не думал тогда головой. Наверное, если бы у меня еще оставалась хоть капля стыда, я бы попробовал остановить этого извращенца. А может я уже понимал, какое место в иерархии самцов и самок я заслуживаю.
Мое очко расслабилось и смазанный член мужика вошел в меня на половину, вырвав из меня стон самки, утратившей свою девственность. А он застонал торжествующе и презрительно:
— О, да, сломал тебе целку, — и, сделав еще толчок, вошел в меня наполовину. И вот тогда я понял, что он искал не сигареты в своих брюках, а лубрикант. И игру с очком он затеял только ради этого.
— Дядя, пожалуйста, не надо — захныкал я, — я не хочу...
— Все, поздняк метаться, петушара, я уже в тебе. Твоя дырка от страха меня так сжала, что я даже двинуться не могу. Ничего, сейчас твое очелло растянем, как по маслу пойдет.
— Резинку наденьте хотя бы, — взмолился я, — я же не знаю вас совсем!
— Не люблю резину, всегда петухов голым хуем ебал, ты не боись, внутрь кончать не буду, — ответил самец и принялся меня ебать.
Больно совсем не было почему-то, только иногда он слишком глубоко упирался во мне, вызывая легкий дискомфорт.
Идиот! — думал я. Тебя развели как школьницу, цель его же сразу была понятна, иначе зачем он просил промыться? Но... это так приятно! Я принимал в себя его елду, от удовольствия мыча. Мужик тоже стонал.
— Вооот так, — его хуй вышел из моего растянутого очка, — вот так сучек надо ебать. Мужик со всей дури вогнал в меня член, заставив меня всхлипнуть.
— Дяденька, пожалуйста, выйдете, — бормотал я, краснея от стыда и удовольствия.
— Не, пидор, терпи, я тебя поебу немного, — он вращал бедрами, направляя залупу куда-то в стенки моей прямой кишки, вызывая дрожь по всему телу. Иногда он почти ложился на меня сверху, не переставая двигаться, сжимал мои соски и шептал на ухо разную похабную чушь.
— Ты опущенный пидор, давалка, — говорил он мне. А я только мотал головой, не желая смириться со своим положением хуеприемника. Он же только довольно хмыкал и продолжал сношать меня.
По сути, это было изнасилование, но разве он меня притащил сюда силой? Разве я сопротивлялся ему хоть в чем-нибудь? Я был немаленьким парнем, мог вполне уйти, скрыться, не дать ему вонзить в меня свой здоровый хуй, но я так не поступил. Я лишь хныкал, умолял, но не делал ничего.
— Пожалуйста, — снова захныкал я, — хотя бы не кончайте в меня, прошу вас!
— Терпи, пидор, терпи... Не буду я в тебя кончать, сказал же, в ротик возьмешь и все проглотишь, — его мои мольбы лишь распаляли. Он вынимал свой член, наблюдая как мое очко тянется за залупой, снова вставлял его, добавлял слюны, чтобы елда в кишках лучше скользила.
Мою девственность забирал какой-то старый зек, даже не на постели, а в кустах и я не сопротивлялся!
Я протянул руку назад, между ног и погладил мужика по влажным яйцам — они подтянулись к корню, этот извращенец готовился спускать.
— Хочу вашу сперму в ротик, — прохрипел я, пока его хуй раздалбывал мое когда-то тугое очко.
— Знаю, что хочешь, — мужик тоже хрипел от возбуждения и страсти, — но я передумал.
— Что?! Не... — это все, что я успел сказать и даже не смог вырваться, так крепко он держал меня за бедра. Один-два толчка и мужик начал спускать в меня, издав рев удовлетворенного самца.
Я же лишь принимал его сперму внутрь себя, постоянно повторяя «не надо», но было уже поздно. Семя незнакомца, неизвестно сколько отпахавшего по тюрьмам было во мне. Возможно, порченное и грязное, оно заполняло мои кишки — казалось, я чувствую каждый выстрел из уретры.
Наконец его обмякший, но еще твердый хуй выскользнул из меня, за ним потянулась капля спермы, но ее еще много было во мне.
Мои ноги дрожали, когда я выпрямился, решив проверить очко, я надеялся, что он пошутил или просто кончил мне на ягодицы, но нет — пальцы, которые я вставил в дырку, были в жемчужно-белой густой жидкости. Извращенец и правда кончил в меня.
— Зачем? — я уставился на него, пока он голый закуривал сигарету.
— Ну... мне вот так захотелось, — пожал он плечами.
— Вы же обещали не кончать, — пробормотал я, ощупывая горячее очко.
— Обещал, обещал. Соврал я, вот и все. Не тебе, пидору решать, куда самец кончает, — наглая ухмылка не сходил с его лица и он выдохнул сигаретный дым, — ты давай, не ной, а почисти-ка моего молодца. Он же для тебя трудился.
Взглядом он указал на свой натруженный и испачканный в семени и смазке хуй. Я вздохнул, а мой маленький член снова напрягся.
Опустившись на колени я заглотил его залупу и принялся чистить этот прекрасный член. А что еще мне оставалось?..
Наконец на месте, но того мужика еще нет. Или он не хочет показываться... Вот же дурак! Знал же, что нельзя доверять ему! Разочарованный, я уже готов уходить, как слышу: «Эй, парень, сюда!».
Оглядываюсь и замечаю его немного дальше того места, где я его впервые увидел. Там кусты глубже, темнее, дорожек и тропинок нет, поэтому пробираюсь через высокую июньскую траву. Вот еще один хороший признак, что никого тут не бывает — газон, если его можно так назвать, не ухожен, трава не примята. Наверное, тут только полевые мыши и бывают. Ну и такие извращенцы как мы.
Мужик — он снова одет в глупый кожаный плащ, разношенные джинсы и футболку, машет мне рукой и улыбается. Не могу сказать, что он красив, ему лет 50, наверное, но есть в нем какая-то харизма и, что мне нравится больше, он очень и очень развратен.
Я его встретил тут пару недель назад. Мне не хотелось идти домой, погода была хорошая и я решил побродить по парку. Пробираясь через кусты я вдруг наткнулся взглядом на него — этого мужчину. Только его штаны были приспущены до колен и он дрочил свой крупный выбритый член. Бордовая головка влажно блестела в хлюпающем от смазки кулаке, а большие яйца болтались в такт дрочке.
Заметив, что я смотрю на него, мужик замер на несколько секунд, наблюдая за моей реакцией, а я просто стоял и смотрел, чувствуя как мой членик напрягся в спортивках. Дрочер же, оценив тот факт, что я не сбежал, продолжил свое дело, время от времени отпуская хуй и дергая им. Мне кажется, я даже слышал как влажные тяжелые капли капают из уретры на землю.
В моей голове творилось что-то странное: я видел гей-порно, любил подрочить сам, но вот эта ситуация была одновременно грязной и возбуждающей — молодой парень смотрит на то, как для него дрочит мужик, который ему в отцы годится! И мне хотелось упасть перед ним на колени, брать эту толстую залупу в рот, глотать смазку и просить еще, ловить его плевки ртом, унижаться, все ради того, чтобы он ебал меня в рот своей здоровой елдой.
Но в тот день ничего не случилось. Моя голова заболела от возбуждения и во рту пересохло. Я развернулся и рванул через кусты назад, услышав его хриплый шепот: «Подожди, браток, подожди!». Я покачал головой, даже не думая о том, что он, скорее всего, и не заметит этот жест.
Добравшись до дому я освободил член от трусов. От возбуждения хуй ломило и он буквально истекал смазкой. Мне хватило пары движений, чтобы со стонами спустить себе на живот.
А потом я начал искать этого извращенца.
Я приходил в парк по вечерам, бродил по дорожкам и тропинкам, но натыкался только на спящих бомжей или на выпивающих ровесников. Никто не дрочил в кустах, никто не показывал свой крупный хуй.
Я жалел о том, что ушел тогда — думал, надо было подойти к нему, надо было сделать...
Однажды я пришел в парк пораньше — утром, когда было нечем заняться. И наконец увидел знакомый дурацкий плащ. Его обладатель сидел на лавке, покуривая сигарету. Мужик меня тоже узнал, улыбнулся, кивнул, мол, садись. Я присел, от волнения во рту пересохло. Я разглядел его получше — обычный мужик, улыбчивый, загорелый. Наверное, чей-то муж или отец, дядя или сын. На такого никогда не подумаешь, что он дрочит перед парнями. Телосложением он жилистый, но мускулистый, я разглядел его крепкие ноги в тот, прошлый раз.
Мужик докурил сигарету, снова ухмыльнулся: «Пошли».
В кустах, не успел он снять штаны, я упал перед ним на колени. Я весь дрожал от желания, я боялся, что если я начну думать, то снова струшу и сбегу. А мне этого не хотелось, мне хотелось иного — моя мечта стать соской была тут, рядом, только руку протяни, и нельзя было ее упускать.
Мужик, похоже, все понял раньше меня, так как не стал мешать мне расстегиваться свои джинсы. Под ними оказались обычные семейники, под которыми виднелась набухшая колбаса. Боже, какой же аромат! Пахло немного мочой, потом, но еще и тем особенным запахом, что отличает взрослых мужики от молодых: это запах зрелой спермы, опытного члена и чего-то еще, какого феромона, наверное, от которого ты просто терешь рассудок и все, чего ты хочешь — насаживаться дырками на толстые залупистые хуи.
Я ловил губами залупу через трусы, обсасывая ткань, ощущая, как из уретры мужика начинает выделяться смазка, соленая, обладающая своим запахом. Я лизал тяжелый набрякшийся хуй незнакомого мужика, а он только ухмылялся, иногда гладил меня по голове и довольно хмыкал. Наконец я стянул трусы и увидел главное сокровище вблизи — хуй и правда был большим, сантиметров, наверное 19, идеальной формы, ровный по всей длине с бордовой влажной головкой, а ниже свисали тяжелые яйца, в которых наверняка накопилось много спермы.
Плевать. Я застонал и заглотил хуй почти наполовину, подавившись головкой. Мужик довольно застонал, а я начал облизывать языком залупу. Назад... хуй выскользнул изо рта, за ним потянулась ниточка то ли слюны, то ли смазки. Вперед, снова наполовину, снова поперхнулся, но мне было все равно, теперь я хотел взять эту палку всю в рот. И так раз за разом, продвигаясь по хую все дальше. Я плакал, горло першило, но я не сдавался, глотал не только член, но и смазку, текущую мне в рот, вязкую, смазывающую рот для удобного скольжения.
Мужик ничего не говорил, только поддавал вперед бедрами, иногда прижимал меня к лобку. Он вытащил член у меня изо рта, бросил «Хорошо сосешь, сучка», и дал мне свои орехи в рот. Я пытался взять сразу два яйца в рот, но они были слишком крупными, пришлось лизать по одному. Мужик размазывал мокрым хуем смазку по моему лицу, этот запах сводил меня с ума. Как и унижение, которое я получал. Вроде он ничего особенного не делал, но вот это его отношение, отношение самца, который получает положенное ему удовольствие, заставляло меня стонать от страсти и усерднее сосать его член.
— Целка? — спросил меня мужик, в очередной раз вынув хуй из моей жадной пасти.
Я проглотил все, что мне натекло из его залупы, свою слюну, и, облизав губы, ответил:
— Да...
— Хочешь, сорву? — мужик начал подрачивать хуй у самых моих губ. Я смотрел то на залупу, что мелькала в его кулаке, то в его хитрые глаза.
— Я... я не знаю. Мне страшно.
— Ты не боись, я столько целочек вроде тебя переебал. Вы потом на хуй лезете так, что не оттащишь, — хохотнул незнакомец.
Я не знал, что сказать. Вроде мне и хотелось, но с другой стороны, я наивно полагал, что девственности нужно лишиться с любимым мужчиной, а не с каким-то старым мужиком в парке.
— Эх, ну ладно, не буду на тебя давить, — сказал мужик, — пососи мне залупу напоследок, в рот тебе кончу.
Я снова припал губами к его хую, сглатывая смазку, потянул руку к яйцам и мягко начал перекатывать их в руке, вызвав довольный стон у своего самца. Яйца подтянулись к основанию члена, а сам хуй напрягся сильнее. И вот, наконец, мужик зарычал, а его густая горячая сперма хлынула мне в рот, хуй стрелял и стрелял, вязкая жидкость наполняла меня и мне ничего не оставалась, как глотать. Было и как-то противно и очень приятно. Я хотел выплюнуть все, что он мне спустил в рот, но так хотелось распробовать этот горьковато-соленый вкус, получить то, что давно хотел.
Мужик довольно выдохнул и его хуй выскользнул из моего рта. На его головке все еще висела мутная капля спермы.
— Ты отличный хуесос, парень, — подмигнул он мне.
— Спасибо, — хрипло ответил я, все еще чувствуя вкус его семени. Мужик тем временем натянул штаны и застегнул ремень.
— Ты, — обратился он, — в следующий раз попку промой.
— Вы меня выебать хотите?
— Да не, просто жопа у тебя загляденье, — сказал он, — такую отлизывать удовольствие. Ну и пальчиком у тебя в дырке поиграю, нравится мне это.
— Я попробую, — кивнул я.
— Вот и славно. Ну бывай, — он подмигнул мне и ушел. А я все еще стоял на коленях, с мокрым хуем в трусах и следами смазки на лице.
И вот мы снова встретились. Но уже в других кустах, если это имеет значение.
Теперь уже он не стал дожидаться меня и разделся полностью, оставшись только в кроссовках и носках. Он и правда был очень жилистым. Тело выдавало в нем человека, который не боится работы. Может каким-то вахтовиком работал или грузчиком, судя по его бицепсам и грубым ладоням. А еще эти татуировки... Их было несколько: на плечах, на бедрах, на груди. Грубые, синие, поблекшие от времени. Они говорили о том, что человек или служил или сидел. Мне кажется, второй вариант был вернее, но меня почему-то это еще больше завело. Наверняка э
тот самец перетрахал в тюрьмах немало петухов, так что знал толк в унижении молодых парнишек, охочих до взрослых хуев.
— Давай, — мой самец уже надрачивал свой член, — раздевайся, соска.
Меня это смущало. Видя это, мужик сказал:
— Да не ссы, пидор, тут никто не ходит. Давай, портки скидывай и на колени.
Я не мог ему сопротивляться. Дрожащими руками я стянул футболку, снял спортивные штаны, стянул намокшие трусики. Мужик лишь ухмыльнулся, когда увидел мой небольшой член, с которого капала смазка.
— Футболку кинь под ноги себе, сучка, — скомандовал он.
Я последовал его приказу и вот его вкусный хуй у меня во рту. Еще пару недель назад я даже не думал, что скоро буду стоять на коленях, голый, в парке и сосать член мужика. И я даже имени его не знаю! Но сейчас мне было плевать — все мои границы, вся рассудительность исчезла, смытая волной похабного желания течной сучки. Нет никаких «нет», есть только подчинение этому идеальному хую.
Запах потных яиц, смазки — все это сводило с ума, лишало воли. Мужик матерился сквозь зубы, стонал, долбил меня в рот. Я уже старательно заглатывал эту невероятную елду, облизывал ее, смазывал своей слюной для лучшего скольжения.
— Погоди, сосочка, погоди, — мужик выдохнул, — не торопись так. Встань-ка рачком.
Я поднял на него взгляд:
— Но вы же... вы же не будете меня ебать, дяденька?
— Ух, сучка! — мужик дрочил хуй — не переживай, я же сказал, что не буду, значит не буду. Жопу мне свою покажи.
Я встал с колен, прогнулся и уперся раком в дерево. Я даже не мог повернуться и увидеть, что он там делает, только слышал его тяжелое дыхание и влажный хлюп дрочки хуя.
— Блять, какая пизда охуенная у тебя, — хрипло прошептал он, опустившись на колени и разглядывая мою сжавшуюся дырку, — такую только ебать и ебать...
— Дяденька, — я сам удивился своему дрожащему голосу, — не трахайте меня, пожалуйста.
— Пидор, не ной, я же сказал — не буду. Солдат пацаненка не обидит, — ответил он и припал к моей дырке ртом.
Ох, это потрясающе! Я стонал от удовольствия, пока его опытный рот разлизывал мое юное очко, играл с ним, растягивал пальцами, язык этого грубого самцы нежно проникал внутрь сфинктера, пытался его растянуть, увлажнить как можно сильнее. Я жмурился от кайфа, мой членик истекал прозрачной жидкостью. Перед выходом я все же последовал совету мужика и сделал себе клизму. Так что я мог не опасаться, что ему будет неприятно вылизывать мое очко.
Мужик прервался на секунду и потянулся за своими штанами, слышно было, как он возится, а потом он вернулся к моему очку. Наверное, сигареты искал или вспомнил о чем-то, подумалось мне. Больше я ни о чем не думал, настолько мне было хорошо. Мужик встал с колен, я тоже хотел сменить позу, но он скомандовал мне:
— Не, не, стой так.
— Вы же не..., испуганно начал я.
— Да нет же, пидрила. Не ссы, бля. Хочу на дырку твою подрочить, раскрылась так хорошо.
И правда — член в его руке захлюпал сильнее, мужик стонал и матерился себе под нос. Меня это все очень заводило — кусты, незнакомый мужик, я — голый и молодой, стою перед ним раком с открытой дыркой. Это все было очень грязно, порочно.
Мужик подошел ближе и положив своей хуй на мою попку, принялся со стонами тереться о мои ягодицами. Кожей я чувствовал его выбритые яйца, хуй пачкал меня смазкой, иногда самец опускал член ниже и он скользил по дырочке, тыкаясь в мое сжимавшееся очко, и задевал маленькие яички.
— Ты не бойся, пидорок, — его голос тоже дрожал от возбуждения, — я просто с твоей дырочкой поиграюсь, входить не буду.
— Х... хорошо, — прошептал я, а сам не знал, правильно ли я ответил. Я боялся, что эта игра может привести к чему-то большему. Мне хотелось подчиняться, но я и боялся этого тоже. Наверняка бывший зек немало парней раскрутил на секс, но я-то не такой, я не дамся ему так просто!
Нежная кожа сфинктера чувствовала влажную залупу самца, которая упиралась в него. Мужик то прижимал хуй плотно, то игрался самым концом хуя, отодвигался и пускал тугую нитку слюны на мою дырку. Это было тоже очень приятно — границы запретного постепенно стирались и от возбуждения мое сердце колотилось. Разум и тело отдалились друг от друга, а очко начинало пульсировать и потихоньку открываться. Повторюсь — я не думал тогда головой. Наверное, если бы у меня еще оставалась хоть капля стыда, я бы попробовал остановить этого извращенца. А может я уже понимал, какое место в иерархии самцов и самок я заслуживаю.
Мое очко расслабилось и смазанный член мужика вошел в меня на половину, вырвав из меня стон самки, утратившей свою девственность. А он застонал торжествующе и презрительно:
— О, да, сломал тебе целку, — и, сделав еще толчок, вошел в меня наполовину. И вот тогда я понял, что он искал не сигареты в своих брюках, а лубрикант. И игру с очком он затеял только ради этого.
— Дядя, пожалуйста, не надо — захныкал я, — я не хочу...
— Все, поздняк метаться, петушара, я уже в тебе. Твоя дырка от страха меня так сжала, что я даже двинуться не могу. Ничего, сейчас твое очелло растянем, как по маслу пойдет.
— Резинку наденьте хотя бы, — взмолился я, — я же не знаю вас совсем!
— Не люблю резину, всегда петухов голым хуем ебал, ты не боись, внутрь кончать не буду, — ответил самец и принялся меня ебать.
Больно совсем не было почему-то, только иногда он слишком глубоко упирался во мне, вызывая легкий дискомфорт.
Идиот! — думал я. Тебя развели как школьницу, цель его же сразу была понятна, иначе зачем он просил промыться? Но... это так приятно! Я принимал в себя его елду, от удовольствия мыча. Мужик тоже стонал.
— Вооот так, — его хуй вышел из моего растянутого очка, — вот так сучек надо ебать. Мужик со всей дури вогнал в меня член, заставив меня всхлипнуть.
— Дяденька, пожалуйста, выйдете, — бормотал я, краснея от стыда и удовольствия.
— Не, пидор, терпи, я тебя поебу немного, — он вращал бедрами, направляя залупу куда-то в стенки моей прямой кишки, вызывая дрожь по всему телу. Иногда он почти ложился на меня сверху, не переставая двигаться, сжимал мои соски и шептал на ухо разную похабную чушь.
— Ты опущенный пидор, давалка, — говорил он мне. А я только мотал головой, не желая смириться со своим положением хуеприемника. Он же только довольно хмыкал и продолжал сношать меня.
По сути, это было изнасилование, но разве он меня притащил сюда силой? Разве я сопротивлялся ему хоть в чем-нибудь? Я был немаленьким парнем, мог вполне уйти, скрыться, не дать ему вонзить в меня свой здоровый хуй, но я так не поступил. Я лишь хныкал, умолял, но не делал ничего.
— Пожалуйста, — снова захныкал я, — хотя бы не кончайте в меня, прошу вас!
— Терпи, пидор, терпи... Не буду я в тебя кончать, сказал же, в ротик возьмешь и все проглотишь, — его мои мольбы лишь распаляли. Он вынимал свой член, наблюдая как мое очко тянется за залупой, снова вставлял его, добавлял слюны, чтобы елда в кишках лучше скользила.
Мою девственность забирал какой-то старый зек, даже не на постели, а в кустах и я не сопротивлялся!
Я протянул руку назад, между ног и погладил мужика по влажным яйцам — они подтянулись к корню, этот извращенец готовился спускать.
— Хочу вашу сперму в ротик, — прохрипел я, пока его хуй раздалбывал мое когда-то тугое очко.
— Знаю, что хочешь, — мужик тоже хрипел от возбуждения и страсти, — но я передумал.
— Что?! Не... — это все, что я успел сказать и даже не смог вырваться, так крепко он держал меня за бедра. Один-два толчка и мужик начал спускать в меня, издав рев удовлетворенного самца.
Я же лишь принимал его сперму внутрь себя, постоянно повторяя «не надо», но было уже поздно. Семя незнакомца, неизвестно сколько отпахавшего по тюрьмам было во мне. Возможно, порченное и грязное, оно заполняло мои кишки — казалось, я чувствую каждый выстрел из уретры.
Наконец его обмякший, но еще твердый хуй выскользнул из меня, за ним потянулась капля спермы, но ее еще много было во мне.
Мои ноги дрожали, когда я выпрямился, решив проверить очко, я надеялся, что он пошутил или просто кончил мне на ягодицы, но нет — пальцы, которые я вставил в дырку, были в жемчужно-белой густой жидкости. Извращенец и правда кончил в меня.
— Зачем? — я уставился на него, пока он голый закуривал сигарету.
— Ну... мне вот так захотелось, — пожал он плечами.
— Вы же обещали не кончать, — пробормотал я, ощупывая горячее очко.
— Обещал, обещал. Соврал я, вот и все. Не тебе, пидору решать, куда самец кончает, — наглая ухмылка не сходил с его лица и он выдохнул сигаретный дым, — ты давай, не ной, а почисти-ка моего молодца. Он же для тебя трудился.
Взглядом он указал на свой натруженный и испачканный в семени и смазке хуй. Я вздохнул, а мой маленький член снова напрягся.
Опустившись на колени я заглотил его залупу и принялся чистить этот прекрасный член. А что еще мне оставалось?..