Сны иногда сбываются
Мы играли с Наташкой в догонялки. Мы бегали по саду, я пытался осалить ее, а она всячески увертывалась, используя ландшафт местности, садовую мебель и деревья. Наташка была ловчее меня, я никак не мог ее поймать и уже начинал злиться. Когда она пересекала дорожку, я сделал вратарский бросок и схватил ее за лодыжку. Наташка вырвалась, но потеряла равновесие и упала, ободрав коленки. Но не заревела, лишь закусила губу.
— Прости, я не хотел, — попытался оправдаться я.
Девочка поднялась и, проглотив подступивший к горлу комок, почти без дрожи в голосе произнесла:
— Все! За это теперь ты мой раб! Падай ниц перед своей госпожой!
Я опустился на четвереньки. Перед моим лицом были ее тонкие голени с плохо развитыми икроножными мышцами и торчащие вперед коленки, какие обычно бывают у тринадцатилетних нескладёх. Свежая ссадина на одной из коленок кровоточила.
— Я вылечу, — заверил я.
— Как?
— Слюна — хороший антисептик.
Хоть мне в ту пору, как и ей, было n-надцать лет, я уже знал такие умные слова. Я слизнул капельку крови с ее колена и полизал ранку.
— Не больно?
— Нет.
Тут ветерок (а быть может, она сама) приподнял подол легкого ситцевого платья и закинул его мне на затылок. Я оказался под куполом, словно в домике. Я посмотрел наверх. Туда, ввысь, устремлялись девчоночьи загорелые бедра, которые скрывались в белых трусиках, а над трусиками возвышался такой же загорелый впалый живот с узловатым торчащим пупочком, а выше него купол платья был стянут поясом.
Я приподнялся, и мое лицо оказалось прямо на уровне трусиков. Почему-то Наташка не спешила освободить меня из этого плена. Тогда я потянул вниз резинку трусиков и оголил белый лобок с редким пушком волос. Этот рыженький кустик скручивался в небольшой завиток над очень пикантной ямочкой, а от ямочки уходил вниз разрез половой щели, который делил пополам выпуклый треугольник, ограниченный складками возле ног.
Мне трудно было сфокусировать зрение на столь близком расстоянии, но все равно я залюбовался открывшемся видом. На меня пахнуло сладковато-терпким запахом то ли морской травы, то ли мокрых тополиных почек, то ли цветущей липы. А скорее — весь конгломерат. Я припал губами к пикантной ямочке и пытался просунуть язык между половых губ, ощущая их нежность и мягкую упругость. Я почувствовал в ответ встречное движение, а сверху до меня донеслось Наташкино одобрительное бормотание…
Я открыл глаза. Увы, это был всего лишь сон. Мои трусы были полны липкой спермы — я кончил во сне. Мокреть остывала, становилось противно, нужно было срочно подмыться и переодеться. Хорошо, что еще не рассвело, в доме все спали, и я потихоньку прокрался в ванную.
Весь день я находился под впечатлением этого сна и вожделенно поглядывал на Наташку, а она, видимо, и не подозревала, какие фантазии наполняют мою озабоченную голову. Наташка — приемная дочь моего дяди. А дядя — брат моей мамы, он в прошлом году женился на Наташкиной матери. Они живут за городом, и меня отправили к ним погостить, пока мама с папой работают в экспедиции, они у меня археологи.
Натшкина мама, тетя Люба, была женщина молодая и очень красивая. Наташка по сравнению с ней — гадкий утенок, угловатая и плоская, хотя с возрастом, может, положение исправится. Однако что-то привлекательное в этой недозрелой девчонке уже было, какая-то внутренняя сексуальность, которая притягивала взгляд и манила заключить это нескладное существо в объятия.
С первых дней Наташка меня игнорировала. Как я ни старался сблизиться, у нас не находилось общих интересов. Зато эротические сны с Наташкой в главной роли стали посещать меня каждую ночь пребывания в этом доме.
Я подозревал, что Наташка занимается мастурбацией. Чтобы убедиться в этом, я решил установить «жучка». Современная техника позволяет устроить наблюдение за кем угодно без труда. Я воспользовался случаем и, когда остался в доме один (взрослые были на работе, а Наташка в спортивной секции), укрепил в Наташкиной комнате под компьютерным столом портативную беспроводную IP-камеру.
Как только вечером Наташка пожелала всем спокойной ночи и ушла спать, я тоже поспешил к своему ноутбуку. Я видел под столом ее плотно сдвинутые ноги, до колен прикрытые платьем. Сначала ничего не происходило, я даже подумал, что подозрения мои не оправдались. Но прошло какое-то время, и Наташка провела ладонью внизу живота. Потом она зажала ладошку бедрами через платье. Так она сидела несколько минут, сжимая и разжимая бедра, а потом расставила ноги пошире и просунула руку под платье.
Это было уже интереснее, мой член напрягся, я вытащил его из трусов и стал поглаживать. Наташка все шире расставляла ноги, поставила одну из них, видимо, на системный блок, и платье ее задралось, открыв мне вид ее трусиков. Она терла писю через трусики, наблюдая, видимо, на экране что-то эротичное. А потом, чуть привстав, сняла через голову платье, оставшись в одних трусах. Теперь она просунула два пальчика в трусики сбоку и двигала ими потихонечку вверх-вниз, очевидно, поглаживая губки.
Это зрелище сильно возбуждало меня. Прильнув к экрану, я уже нетерпеливо дрочил свой член. В порнофильмах я уже видел, как мастурбируют девушки, но это была конкретная девчонка, с которой мы час назад разговаривали, и которая вела себя как недотрога и будто бы ее совершенно не интересует сексуальная тема. Вдруг она замерла и подалась вперед, словно увидела в мониторе нечто интересное.
Все так же, подавшись вперед, она приподняла попку и стянула с себя трусики, и я, наконец, увидел, как выглядит у нее ЭТО МЕСТО. Да, именно таким я его и представлял. Хохолок редких рыжих волос на лобке, слегка скрученный в завиток, ямочка, от которой отходят вниз две очаровательные пухлые губки, набухшие от возбуждения и выпускающие наружу раздвоенный язычок малых губ, блестящих от влаги.
Наташка широко раздвинула ноги, накрыла свою красавицу ладошкой и принялась тереть, то энергично и часто, то замирая на несколько секунд. Я тоже с невероятной быстротой наяривал свой член и кончил буквально через минуту, но, тем не менее, продолжал наблюдать за Наташкой. Она откинулась назад и терла только средним пальцем в верхнем уголке щели, быстро-быстро. Вслед за пальчиком двигались большие и малые губы, а струйка влаги стекала в промежность, в складку ягодиц, где начиналась попка. И вдруг девчонка вся затряслась, задергала попкой и расслабилась. Немного посидев, она встала, выключила свет, а спустя пару минут погас экран монитора, и ее комната погрузилась в темноту. Я тоже выключил комп и лег спать.
Утром следующего дня я уже горел нетерпением — скорей бы наступила ночь. Тетя Люба уехала в город за покупками, как говорят женщины — заняться шопингом. Дядя смотрел футбол, а я, чтобы скоротать время, пытался уговорить Наташку съездить на велосипедах на речку. Наташка сказала, что у нее болит голова и чтоб я ехал один. До реки было километров шесть, я сел на велосипед и укатил, но, не проехав и половины пути, вынужден был вернуться — у велосипеда лопнула шина. Кое-как доковыляв до дому, я поставил велосипед и хотел спросить у дяди, где взять заплату и резиновый клей.
Но в холле дяди не оказалось, а телевизор был выключен. И Наташки тоже нигде не было видно. Я поднялся на второй этаж и, проходя мимо Наташкиной комнаты, услышал доносящиеся оттуда стоны и какие-то чавкающие звуки. Через приоткрытую дверь я увидел Наташкину кровать. Наташка лежала поперек, свесив ноги. На ней не было трусиков, а платье задрано выше груди, накрыв лицо. Дядька стоял на коленях между ее ногами и лизал ей писю. У него были спущены брюки, ко мне был обращен его белый зад. Рука его шевелилась, скрываясь под животом, очевидно, он тискал свой член. Наташка стонала, раскачивалась, двигала попой, а дядька, припав лицом к ее промежности, издавал чавкающие звуки.
Не то смущение, не то испуг в первую очередь охватили меня, я хотел потихонечку смыться, но любопытство и возникшее вдруг возбуждение взяли верх. Я, не дыша, продолжал наблюдать за этой сценой. Наташка стонала все громче. Потом она замолчала, словно задохнувшись, вся изогнулась в напряженной позе и тут же расслабилась, издав глубокий облегченный стон.
— Кончила? — спросил дядька, отрываясь от нее.
— Да-а, — протяжно произнесла Наташка.
Дядька поднялся с колен. Брюки его с трусами покоились на лодыжках, из-под футболки торчал загнутый кверху возбужденный член, под которым свисала мошонка с огромными яйцами.
— Давай, теперь ты.
Наташка села на кровати, приблизила лицо к дядькиному члену и обхватила головку губами. Одну ладошку она положила на ствол, другой снизу подхватила мошонку. Дядька схватил ее руками за косы и насаживал Наташкину голову на свой член, а попой делал «трахательные» движения. Наташка подрачивала рукой ствол члена, не давая ему проникнуть глубоко в рот. Дядька кряхтел и все быстрее двигал тазом, потом вдруг резко отстранился, освободив член, взял его рукой, пару раз «залупил» головку и выпустил пульсирующие струи молофьи Наташке на живот, издав при этом поистине львиный рык.
Я, не дыша, отошел от двери и на цыпочках спустился на первый этаж. От увиденного мой собственный член торчал как стрела башенного крана. Я пошел в ванную, включил воду, а сам встал перед раковиной и, дрочнув всего несколько раз, излил туда неимоверное количество спермы. Потом залез под душ, ополоснулся и, вытираясь уже, услышал, как в холле заработал телевизор. Выйдя из ванной, я встретился со спускающейся по лестнице Наташкой. Ее конопатое лицо все еще было возбужденно-красным, а косы растрепанными.
— А ты чего не на речке? — спросила она и, кажется, покраснела еще сильнее.
— С велосипеда упал. Пришлось вернуться. Вот грязный весь, потный, вместо речки под душем помылся.
— А-а. И… давно ты здесь?
— Да только вошел. И сразу в душ.
— Понятно. Да, жарко сегодня. Я тоже вся вспотела, пойду, ополоснусь.
Я сильно злился на Наташку, ведь мне самому страстно хотелось сделать ей куни. Ну почему? Дядьке ведь она позволяет, а чем я хуже? Зависть и желание переполняло меня, но, похоже, в качестве сексуального партнера Наташка меня не рассматривала. Зато тетя Люба была несколько иного мнения.
Тетя Люба работала медсестрой в частной поликлини
ке. Однажды мы остались с ней дома одни — дядя повез Наташку на занятия в спортивную секцию. Я второй день жаловался на живот и отказался обедать. Я уединился в своей комнате за ноутбуком, пытаясь найти интересный порносайт и всласть позаниматься онанизмом. Тетя Люба вошла ко мне. Я быстро свернул окно в компе, хорошо, что еще штаны не успел снять.
— А ну дай свой живот!
Она ощупала и сказала, что мне срочно надо поставить клизму. Я долго сопротивлялся, но тетя Люба настаивала, мол, живот очень твердый, и, если не сделать клизму, у меня разорвет кишечник.
Она принесла теплой воды, спринцовку и полотенце.
— Раздевайся!
Я снял брюки, приспустил трусы и лег на диван вниз животом на подстеленное полотенце.
— Трусы тоже сними.
— Зачем?
— Надо.
Я приподнял попу, сдвинул резинку до колен, потом поджал ноги под себя, стянул трусы совсем и запихнул под подушку. Я старался проделать все это так, чтоб не показывать свое причинное место. Тетя Люба хмыкнула.
— Господи, стесняется. Можно подумать, я вашего хозяйства никогда не видела.
Почему-то факт, что я нахожусь перед женщиной голый, стал меня возбуждать. Я лежал на животе, а член подо мной рос, пытаясь вытянуться до пупка. Тетя набрала в спринцовку воду.
— Стань в коленно-локтевое положение!
— Это как?
— Блин! На четвереньки!
Я поднялся на колени и уперся в диван локтями, выпятив попу и прижав срам бедрами к животу. Но яйца при этом все равно торчали наружу, это очень смущало меня. Тетя Люба одной рукой раздвинула мои ягодицы, палец другой руки смазала кремом и ввела его в анальное отверстие. Ощутив проникновение, я почувствовал стыд и неприязнь, отчего мое очко непроизвольно сжалось.
— Расслабься! Ну!
Я постарался расслабиться. Тетя Люба пошевелила пальчиком. Постепенно неприятное ощущение проходило, мне даже понравилось. Тетя вынула палец и ввела мне в попу наконечник спринцовки. Я почувствовал, как кишечник наполняется теплой водой. Сначала тоже было неприятно, но я терпел и под конец ощущения стали более терпимыми. Мне даже захотелось потеребить член, но я сдерживался. Тетя Люба вытащила спринцовку и сжала мои ягодицы. Теплая вода разливалась по кишечнику.
— Вставай, беги в туалет!
Я поднялся, стараясь обернуться к тете задом и боясь показать свое возбуждение. Она словно догадалась об этом.
— Не переживай. В процессе клизмы у многих мужчин возникает эрекция. На, надень мой халат, если стесняешься, — добавила она, увидев, что я потянулся за трусами. — Так быстрее, а то обкакаешься.
Она накинула мне на плечи халат, и я побежал к туалету. Вернувшись, я увидел тетю Любу сидящей на моем диване. Не ней был кружевной черный лифчик и узкие трусики, кажется, их называют стринги. Бедра охватывала тонкая резинка, на лобке почти прозрачная сеточка, только самую промежность прикрывала плотная ткань. Я уже говорил, что тетя Люба очень красивая. Ей ни за что не дашь тридцати двух лет. Она выглядела почти как одиннадцатиклассница. Мой уже поникший член предательски потянулся кверху, оттопыривая халат.
— Ну как? — взгляд тети Любы, как мне показалось, был устремлен на растущий бугорок. — Удачно?
— Да, — я смутился и, кажется, покраснел.
— Все вышло?
— Вроде все.
А бугорок все рос помимо моей воли, пришлось прикрыть его руками.
— Повторять будем?
— Да нет, не надо.
— Ну, тогда отдавай мой халат.
Я подошел к изголовью, поближе к своим трусам и, повернувшись задом, скинул халат. Я уже потянулся к трусам, но тетя Люба взяла меня за руку.
— Знаешь, у меня и к тебе будет деликатная просьба.
— Какая?
— Да у меня тоже проблемы с животом. Поставишь мне клизму? А то мне самой себе неудобно.
— Да я не умею, — я жутко смутился, но не знал, как следует деликатно отказывать взрослым.
— Вот заодно и поучишься. В жизни все пригодится
Я растерялся. С одной стороны меня охватил стыд. Только что я позволил взрослой красивой женщине выполнить столь интимную процедуру, а теперь она просит проделать то же самое с ней. Но с другой стороны, сейчас я увижу голую женскую попку, а возможно, и то, что спереди…
— Хорошо, — ответил я.
Я хотел снова надеть халат, но тетя Люба откинула его на другой край дивана, поэтому я оставался голым.
— Да поворачивайся ты, не стесняйся. Можно подумать, там для меня что-то новое.
Я повернулся, все еще стыдясь своего напряженного члена. Но она на него не смотрела. Она сама повернулась ко мне спиной и, наклонившись, сняла трусики. И мне открылась голая женская попка. Тетя Люба встала в коленно-локтевое положение на моем диване, коленками на полотенце. Ее гибкое тело напоминало кошачье, казалось и впрямь от прикосновения она готова замурлыкать.
— Давай, — начала она меня инструктировать, — все очень просто. Выдави на пальчик крема и смажь мне анус.
— Что смазать?
— Попу. И саму дырочку. Можешь пальчик туда просунуть, если не брезгаешь.
Я выдавил крем на указательный палец, подошел к ней и провел им по ложбинке между ягодиц. Член мой готов был лопнуть от напряжения. Очень хотелось подрочить, но я сдерживался. Ничего, сейчас она пойдет в туалет, тогда я займусь этим делом.
— Ну что? Да не там, ниже. Раздвинь ягодицы и смотри, тебе же не видно.
Действительно, я стоял сбоку и все еще стеснялся смотреть на голую женщину. Но интерес постепенно побеждал робость. Я зашел сзади. Прогнутая спина переходила в две аппетитные булочки. Между ними отчетливо выделялся рудимент хвоста — ярко выраженный копчик. А под ним — круглое темное колечко, дырочка попы.
Раздвигать ничего не пришлось. А еще ниже… Это же половые губы! Да, между бедрами, словно зажатый ими гамбургер, виднелись полные и округлые большие губы, из которых выпирали малые. Сколько раз я разглядывал женщину в подобной позе на экране, а теперь она живая передо мной, да еще я могу ее потрогать и вставить в попку свой пальчик!
Я смазал кремом вокруг дырочки, потом направил туда указательный палец, и тут тетя Люба слегка подалась назад, словно сама насаживаясь на него. Мой палец вошел в попу. Колечко плотно обхватило его, да и весь палец оказался зажатым, словно в кулаке. Похоже, тетя Люба потеряла самообладание, она схватила рукой мое запястье и, удерживая его, несколько раз качнулась вперед-назад, насаживаясь на мой палец.
«Боже мой, да она трахает себя в ж… моим пальцем!» — пронеслось в голове.
— Набирай воду в спринцовку, — тетя Люба, часто дыша, отпустила мое запястье.
А я героически превозмогал желание взяться за член. Еще не хватало показать тете, что я занимаюсь онанизмом. Я вытащил палец из ее попы, взял спринцовку и наполнил ее водой.
— Теперь вставь в меня наконечник и закачивай воду.
Я воткнул наконечник туда, где только что был мой палец, и двумя руками начал сдавливать грушу, нагнетая воду в ее прямую кишку. Вдруг в голове возникла некая ассоциация, что наконечник — это мой член, а вода в груше — семенная жидкость и что я накачиваю ее в попу тети Любы. В моей промежности начались спазматические сокращения, член конвульсивно задергался и без моего участия начал разбрызгивать сперму — на спину. на попу, на бедра и икры тете Любе.
— Не утерпел, бедный, — рассмеялась тетя Люба. — Ничего, бывает. Ну что, все? Я побежала в туалет.
А на следующий день произошла катастрофа. Наташка чуть не убила меня. Я еще спал, а она решила навести порядок в своей комнате. Она ворвалась ко мне, вся пунцовая, потрясая моей IP-камерой.
— Что это?!! Как это понимать, а?!!! Подглядывал за мной? Козел! Скотина!
Она с силой швырнула камеру в стену, и та разлетелась на куски.
— Прости… я… я…
Я ничего не мог придумать в свое оправдание.
— Ну и что ты там видел?!! А ну, говори?!! Ты что, дрочил на меня?
Лучшее средство защиты — нападение, это уж точно.
— А я, между прочим, еще кое-что видел. Как ты с дядей…
— Что?!!!
Лицо ее от злости стало уже не пунцовым, а черным. Она искала глазами, чем бы в меня запустить. Под руку попался компьютерный стул. Если бы я не увернулся. то вряд ли писал бы эти строки. Выпустив пар, Наташка разревелась и убежала. Весь день она просидела в своей комнате.
— Что с ней? — спросил за ужином дядя.
— Приболела чуток, — спокойно ответила тетя Люба.
Интересно, рассказала ли ей Наташка из-за чего она в растрепанных чувствах?
Вечером я сидел за компом и искал в инете что-нибудь веселенькое. Порнуху смотреть не хотелось, дрочить тоже. Около полуночи Наташка постучала и вошла.
— Не спишь еще?
— Как видишь.
Судя по выражению лица, она уже остыла.
— Зачем подглядывал за мной?
— Ты уже сама ответила — подрочить на тебя.
— А ты давно… мастурбируешь?
— С прошлого года.
— И я... Отчим как-то пальнул меня. Я испугалась, а он сказал, что ничего не скажет маме, если я дам ему полизать. А потом и свой член сосать заставил. А мне понравилось. Мы по-настоящему не трахаемся. Он только лижет, а я сосу.
— Тебе нравится?
— Что?
— Когда тебе лижут.
Наташка покраснела и опустила глаза.
— Очень…
— А можно мне?
— Хочешь?
— А то!
Наташка поколебалась. Потом встала, заперла дверь на щеколду, повернулась ко мне и потихоньку просунула руки под платье, намереваясь снять трусы.
— Стой, — остановил я ее. — Погоди.
Я опустился перед девочкой на колени, накрыл свою голову ее платьем и посмотрел наверх. Ввысь, устремлялись девчоночьи загорелые бедра, которые скрывались в белых трусиках, а над трусиками я увидел впалый живот с узловатым торчащим пупочком. Я потянул вниз резинку трусиков и оголил белый лобок с кустиком рыжих волос, который скручивался в небольшой завиток над пикантной ямочкой, а от ямочки уходил вниз разрез половой щели.
Я припал губами к ямочке и просунул язык между половых губ, ощущая их нежность и мягкую упругость. Я почувствовал в ответ встречное движение, а сверху до меня донесся тихий Наташкин стон. Языком я нащупал твердый бугорок и стал вылизывать вокруг него и нажимать на него. Потом просунул язык ко входу во влагалище, упираясь кончиком в отверстие девственной плевы. Трусы мои наполнились теплой и липкой спермой…
[email protected]
— Прости, я не хотел, — попытался оправдаться я.
Девочка поднялась и, проглотив подступивший к горлу комок, почти без дрожи в голосе произнесла:
— Все! За это теперь ты мой раб! Падай ниц перед своей госпожой!
Я опустился на четвереньки. Перед моим лицом были ее тонкие голени с плохо развитыми икроножными мышцами и торчащие вперед коленки, какие обычно бывают у тринадцатилетних нескладёх. Свежая ссадина на одной из коленок кровоточила.
— Я вылечу, — заверил я.
— Как?
— Слюна — хороший антисептик.
Хоть мне в ту пору, как и ей, было n-надцать лет, я уже знал такие умные слова. Я слизнул капельку крови с ее колена и полизал ранку.
— Не больно?
— Нет.
Тут ветерок (а быть может, она сама) приподнял подол легкого ситцевого платья и закинул его мне на затылок. Я оказался под куполом, словно в домике. Я посмотрел наверх. Туда, ввысь, устремлялись девчоночьи загорелые бедра, которые скрывались в белых трусиках, а над трусиками возвышался такой же загорелый впалый живот с узловатым торчащим пупочком, а выше него купол платья был стянут поясом.
Я приподнялся, и мое лицо оказалось прямо на уровне трусиков. Почему-то Наташка не спешила освободить меня из этого плена. Тогда я потянул вниз резинку трусиков и оголил белый лобок с редким пушком волос. Этот рыженький кустик скручивался в небольшой завиток над очень пикантной ямочкой, а от ямочки уходил вниз разрез половой щели, который делил пополам выпуклый треугольник, ограниченный складками возле ног.
Мне трудно было сфокусировать зрение на столь близком расстоянии, но все равно я залюбовался открывшемся видом. На меня пахнуло сладковато-терпким запахом то ли морской травы, то ли мокрых тополиных почек, то ли цветущей липы. А скорее — весь конгломерат. Я припал губами к пикантной ямочке и пытался просунуть язык между половых губ, ощущая их нежность и мягкую упругость. Я почувствовал в ответ встречное движение, а сверху до меня донеслось Наташкино одобрительное бормотание…
Я открыл глаза. Увы, это был всего лишь сон. Мои трусы были полны липкой спермы — я кончил во сне. Мокреть остывала, становилось противно, нужно было срочно подмыться и переодеться. Хорошо, что еще не рассвело, в доме все спали, и я потихоньку прокрался в ванную.
Весь день я находился под впечатлением этого сна и вожделенно поглядывал на Наташку, а она, видимо, и не подозревала, какие фантазии наполняют мою озабоченную голову. Наташка — приемная дочь моего дяди. А дядя — брат моей мамы, он в прошлом году женился на Наташкиной матери. Они живут за городом, и меня отправили к ним погостить, пока мама с папой работают в экспедиции, они у меня археологи.
Натшкина мама, тетя Люба, была женщина молодая и очень красивая. Наташка по сравнению с ней — гадкий утенок, угловатая и плоская, хотя с возрастом, может, положение исправится. Однако что-то привлекательное в этой недозрелой девчонке уже было, какая-то внутренняя сексуальность, которая притягивала взгляд и манила заключить это нескладное существо в объятия.
С первых дней Наташка меня игнорировала. Как я ни старался сблизиться, у нас не находилось общих интересов. Зато эротические сны с Наташкой в главной роли стали посещать меня каждую ночь пребывания в этом доме.
Я подозревал, что Наташка занимается мастурбацией. Чтобы убедиться в этом, я решил установить «жучка». Современная техника позволяет устроить наблюдение за кем угодно без труда. Я воспользовался случаем и, когда остался в доме один (взрослые были на работе, а Наташка в спортивной секции), укрепил в Наташкиной комнате под компьютерным столом портативную беспроводную IP-камеру.
Как только вечером Наташка пожелала всем спокойной ночи и ушла спать, я тоже поспешил к своему ноутбуку. Я видел под столом ее плотно сдвинутые ноги, до колен прикрытые платьем. Сначала ничего не происходило, я даже подумал, что подозрения мои не оправдались. Но прошло какое-то время, и Наташка провела ладонью внизу живота. Потом она зажала ладошку бедрами через платье. Так она сидела несколько минут, сжимая и разжимая бедра, а потом расставила ноги пошире и просунула руку под платье.
Это было уже интереснее, мой член напрягся, я вытащил его из трусов и стал поглаживать. Наташка все шире расставляла ноги, поставила одну из них, видимо, на системный блок, и платье ее задралось, открыв мне вид ее трусиков. Она терла писю через трусики, наблюдая, видимо, на экране что-то эротичное. А потом, чуть привстав, сняла через голову платье, оставшись в одних трусах. Теперь она просунула два пальчика в трусики сбоку и двигала ими потихонечку вверх-вниз, очевидно, поглаживая губки.
Это зрелище сильно возбуждало меня. Прильнув к экрану, я уже нетерпеливо дрочил свой член. В порнофильмах я уже видел, как мастурбируют девушки, но это была конкретная девчонка, с которой мы час назад разговаривали, и которая вела себя как недотрога и будто бы ее совершенно не интересует сексуальная тема. Вдруг она замерла и подалась вперед, словно увидела в мониторе нечто интересное.
Все так же, подавшись вперед, она приподняла попку и стянула с себя трусики, и я, наконец, увидел, как выглядит у нее ЭТО МЕСТО. Да, именно таким я его и представлял. Хохолок редких рыжих волос на лобке, слегка скрученный в завиток, ямочка, от которой отходят вниз две очаровательные пухлые губки, набухшие от возбуждения и выпускающие наружу раздвоенный язычок малых губ, блестящих от влаги.
Наташка широко раздвинула ноги, накрыла свою красавицу ладошкой и принялась тереть, то энергично и часто, то замирая на несколько секунд. Я тоже с невероятной быстротой наяривал свой член и кончил буквально через минуту, но, тем не менее, продолжал наблюдать за Наташкой. Она откинулась назад и терла только средним пальцем в верхнем уголке щели, быстро-быстро. Вслед за пальчиком двигались большие и малые губы, а струйка влаги стекала в промежность, в складку ягодиц, где начиналась попка. И вдруг девчонка вся затряслась, задергала попкой и расслабилась. Немного посидев, она встала, выключила свет, а спустя пару минут погас экран монитора, и ее комната погрузилась в темноту. Я тоже выключил комп и лег спать.
Утром следующего дня я уже горел нетерпением — скорей бы наступила ночь. Тетя Люба уехала в город за покупками, как говорят женщины — заняться шопингом. Дядя смотрел футбол, а я, чтобы скоротать время, пытался уговорить Наташку съездить на велосипедах на речку. Наташка сказала, что у нее болит голова и чтоб я ехал один. До реки было километров шесть, я сел на велосипед и укатил, но, не проехав и половины пути, вынужден был вернуться — у велосипеда лопнула шина. Кое-как доковыляв до дому, я поставил велосипед и хотел спросить у дяди, где взять заплату и резиновый клей.
Но в холле дяди не оказалось, а телевизор был выключен. И Наташки тоже нигде не было видно. Я поднялся на второй этаж и, проходя мимо Наташкиной комнаты, услышал доносящиеся оттуда стоны и какие-то чавкающие звуки. Через приоткрытую дверь я увидел Наташкину кровать. Наташка лежала поперек, свесив ноги. На ней не было трусиков, а платье задрано выше груди, накрыв лицо. Дядька стоял на коленях между ее ногами и лизал ей писю. У него были спущены брюки, ко мне был обращен его белый зад. Рука его шевелилась, скрываясь под животом, очевидно, он тискал свой член. Наташка стонала, раскачивалась, двигала попой, а дядька, припав лицом к ее промежности, издавал чавкающие звуки.
Не то смущение, не то испуг в первую очередь охватили меня, я хотел потихонечку смыться, но любопытство и возникшее вдруг возбуждение взяли верх. Я, не дыша, продолжал наблюдать за этой сценой. Наташка стонала все громче. Потом она замолчала, словно задохнувшись, вся изогнулась в напряженной позе и тут же расслабилась, издав глубокий облегченный стон.
— Кончила? — спросил дядька, отрываясь от нее.
— Да-а, — протяжно произнесла Наташка.
Дядька поднялся с колен. Брюки его с трусами покоились на лодыжках, из-под футболки торчал загнутый кверху возбужденный член, под которым свисала мошонка с огромными яйцами.
— Давай, теперь ты.
Наташка села на кровати, приблизила лицо к дядькиному члену и обхватила головку губами. Одну ладошку она положила на ствол, другой снизу подхватила мошонку. Дядька схватил ее руками за косы и насаживал Наташкину голову на свой член, а попой делал «трахательные» движения. Наташка подрачивала рукой ствол члена, не давая ему проникнуть глубоко в рот. Дядька кряхтел и все быстрее двигал тазом, потом вдруг резко отстранился, освободив член, взял его рукой, пару раз «залупил» головку и выпустил пульсирующие струи молофьи Наташке на живот, издав при этом поистине львиный рык.
Я, не дыша, отошел от двери и на цыпочках спустился на первый этаж. От увиденного мой собственный член торчал как стрела башенного крана. Я пошел в ванную, включил воду, а сам встал перед раковиной и, дрочнув всего несколько раз, излил туда неимоверное количество спермы. Потом залез под душ, ополоснулся и, вытираясь уже, услышал, как в холле заработал телевизор. Выйдя из ванной, я встретился со спускающейся по лестнице Наташкой. Ее конопатое лицо все еще было возбужденно-красным, а косы растрепанными.
— А ты чего не на речке? — спросила она и, кажется, покраснела еще сильнее.
— С велосипеда упал. Пришлось вернуться. Вот грязный весь, потный, вместо речки под душем помылся.
— А-а. И… давно ты здесь?
— Да только вошел. И сразу в душ.
— Понятно. Да, жарко сегодня. Я тоже вся вспотела, пойду, ополоснусь.
Я сильно злился на Наташку, ведь мне самому страстно хотелось сделать ей куни. Ну почему? Дядьке ведь она позволяет, а чем я хуже? Зависть и желание переполняло меня, но, похоже, в качестве сексуального партнера Наташка меня не рассматривала. Зато тетя Люба была несколько иного мнения.
Тетя Люба работала медсестрой в частной поликлини
ке. Однажды мы остались с ней дома одни — дядя повез Наташку на занятия в спортивную секцию. Я второй день жаловался на живот и отказался обедать. Я уединился в своей комнате за ноутбуком, пытаясь найти интересный порносайт и всласть позаниматься онанизмом. Тетя Люба вошла ко мне. Я быстро свернул окно в компе, хорошо, что еще штаны не успел снять.
— А ну дай свой живот!
Она ощупала и сказала, что мне срочно надо поставить клизму. Я долго сопротивлялся, но тетя Люба настаивала, мол, живот очень твердый, и, если не сделать клизму, у меня разорвет кишечник.
Она принесла теплой воды, спринцовку и полотенце.
— Раздевайся!
Я снял брюки, приспустил трусы и лег на диван вниз животом на подстеленное полотенце.
— Трусы тоже сними.
— Зачем?
— Надо.
Я приподнял попу, сдвинул резинку до колен, потом поджал ноги под себя, стянул трусы совсем и запихнул под подушку. Я старался проделать все это так, чтоб не показывать свое причинное место. Тетя Люба хмыкнула.
— Господи, стесняется. Можно подумать, я вашего хозяйства никогда не видела.
Почему-то факт, что я нахожусь перед женщиной голый, стал меня возбуждать. Я лежал на животе, а член подо мной рос, пытаясь вытянуться до пупка. Тетя набрала в спринцовку воду.
— Стань в коленно-локтевое положение!
— Это как?
— Блин! На четвереньки!
Я поднялся на колени и уперся в диван локтями, выпятив попу и прижав срам бедрами к животу. Но яйца при этом все равно торчали наружу, это очень смущало меня. Тетя Люба одной рукой раздвинула мои ягодицы, палец другой руки смазала кремом и ввела его в анальное отверстие. Ощутив проникновение, я почувствовал стыд и неприязнь, отчего мое очко непроизвольно сжалось.
— Расслабься! Ну!
Я постарался расслабиться. Тетя Люба пошевелила пальчиком. Постепенно неприятное ощущение проходило, мне даже понравилось. Тетя вынула палец и ввела мне в попу наконечник спринцовки. Я почувствовал, как кишечник наполняется теплой водой. Сначала тоже было неприятно, но я терпел и под конец ощущения стали более терпимыми. Мне даже захотелось потеребить член, но я сдерживался. Тетя Люба вытащила спринцовку и сжала мои ягодицы. Теплая вода разливалась по кишечнику.
— Вставай, беги в туалет!
Я поднялся, стараясь обернуться к тете задом и боясь показать свое возбуждение. Она словно догадалась об этом.
— Не переживай. В процессе клизмы у многих мужчин возникает эрекция. На, надень мой халат, если стесняешься, — добавила она, увидев, что я потянулся за трусами. — Так быстрее, а то обкакаешься.
Она накинула мне на плечи халат, и я побежал к туалету. Вернувшись, я увидел тетю Любу сидящей на моем диване. Не ней был кружевной черный лифчик и узкие трусики, кажется, их называют стринги. Бедра охватывала тонкая резинка, на лобке почти прозрачная сеточка, только самую промежность прикрывала плотная ткань. Я уже говорил, что тетя Люба очень красивая. Ей ни за что не дашь тридцати двух лет. Она выглядела почти как одиннадцатиклассница. Мой уже поникший член предательски потянулся кверху, оттопыривая халат.
— Ну как? — взгляд тети Любы, как мне показалось, был устремлен на растущий бугорок. — Удачно?
— Да, — я смутился и, кажется, покраснел.
— Все вышло?
— Вроде все.
А бугорок все рос помимо моей воли, пришлось прикрыть его руками.
— Повторять будем?
— Да нет, не надо.
— Ну, тогда отдавай мой халат.
Я подошел к изголовью, поближе к своим трусам и, повернувшись задом, скинул халат. Я уже потянулся к трусам, но тетя Люба взяла меня за руку.
— Знаешь, у меня и к тебе будет деликатная просьба.
— Какая?
— Да у меня тоже проблемы с животом. Поставишь мне клизму? А то мне самой себе неудобно.
— Да я не умею, — я жутко смутился, но не знал, как следует деликатно отказывать взрослым.
— Вот заодно и поучишься. В жизни все пригодится
Я растерялся. С одной стороны меня охватил стыд. Только что я позволил взрослой красивой женщине выполнить столь интимную процедуру, а теперь она просит проделать то же самое с ней. Но с другой стороны, сейчас я увижу голую женскую попку, а возможно, и то, что спереди…
— Хорошо, — ответил я.
Я хотел снова надеть халат, но тетя Люба откинула его на другой край дивана, поэтому я оставался голым.
— Да поворачивайся ты, не стесняйся. Можно подумать, там для меня что-то новое.
Я повернулся, все еще стыдясь своего напряженного члена. Но она на него не смотрела. Она сама повернулась ко мне спиной и, наклонившись, сняла трусики. И мне открылась голая женская попка. Тетя Люба встала в коленно-локтевое положение на моем диване, коленками на полотенце. Ее гибкое тело напоминало кошачье, казалось и впрямь от прикосновения она готова замурлыкать.
— Давай, — начала она меня инструктировать, — все очень просто. Выдави на пальчик крема и смажь мне анус.
— Что смазать?
— Попу. И саму дырочку. Можешь пальчик туда просунуть, если не брезгаешь.
Я выдавил крем на указательный палец, подошел к ней и провел им по ложбинке между ягодиц. Член мой готов был лопнуть от напряжения. Очень хотелось подрочить, но я сдерживался. Ничего, сейчас она пойдет в туалет, тогда я займусь этим делом.
— Ну что? Да не там, ниже. Раздвинь ягодицы и смотри, тебе же не видно.
Действительно, я стоял сбоку и все еще стеснялся смотреть на голую женщину. Но интерес постепенно побеждал робость. Я зашел сзади. Прогнутая спина переходила в две аппетитные булочки. Между ними отчетливо выделялся рудимент хвоста — ярко выраженный копчик. А под ним — круглое темное колечко, дырочка попы.
Раздвигать ничего не пришлось. А еще ниже… Это же половые губы! Да, между бедрами, словно зажатый ими гамбургер, виднелись полные и округлые большие губы, из которых выпирали малые. Сколько раз я разглядывал женщину в подобной позе на экране, а теперь она живая передо мной, да еще я могу ее потрогать и вставить в попку свой пальчик!
Я смазал кремом вокруг дырочки, потом направил туда указательный палец, и тут тетя Люба слегка подалась назад, словно сама насаживаясь на него. Мой палец вошел в попу. Колечко плотно обхватило его, да и весь палец оказался зажатым, словно в кулаке. Похоже, тетя Люба потеряла самообладание, она схватила рукой мое запястье и, удерживая его, несколько раз качнулась вперед-назад, насаживаясь на мой палец.
«Боже мой, да она трахает себя в ж… моим пальцем!» — пронеслось в голове.
— Набирай воду в спринцовку, — тетя Люба, часто дыша, отпустила мое запястье.
А я героически превозмогал желание взяться за член. Еще не хватало показать тете, что я занимаюсь онанизмом. Я вытащил палец из ее попы, взял спринцовку и наполнил ее водой.
— Теперь вставь в меня наконечник и закачивай воду.
Я воткнул наконечник туда, где только что был мой палец, и двумя руками начал сдавливать грушу, нагнетая воду в ее прямую кишку. Вдруг в голове возникла некая ассоциация, что наконечник — это мой член, а вода в груше — семенная жидкость и что я накачиваю ее в попу тети Любы. В моей промежности начались спазматические сокращения, член конвульсивно задергался и без моего участия начал разбрызгивать сперму — на спину. на попу, на бедра и икры тете Любе.
— Не утерпел, бедный, — рассмеялась тетя Люба. — Ничего, бывает. Ну что, все? Я побежала в туалет.
А на следующий день произошла катастрофа. Наташка чуть не убила меня. Я еще спал, а она решила навести порядок в своей комнате. Она ворвалась ко мне, вся пунцовая, потрясая моей IP-камерой.
— Что это?!! Как это понимать, а?!!! Подглядывал за мной? Козел! Скотина!
Она с силой швырнула камеру в стену, и та разлетелась на куски.
— Прости… я… я…
Я ничего не мог придумать в свое оправдание.
— Ну и что ты там видел?!! А ну, говори?!! Ты что, дрочил на меня?
Лучшее средство защиты — нападение, это уж точно.
— А я, между прочим, еще кое-что видел. Как ты с дядей…
— Что?!!!
Лицо ее от злости стало уже не пунцовым, а черным. Она искала глазами, чем бы в меня запустить. Под руку попался компьютерный стул. Если бы я не увернулся. то вряд ли писал бы эти строки. Выпустив пар, Наташка разревелась и убежала. Весь день она просидела в своей комнате.
— Что с ней? — спросил за ужином дядя.
— Приболела чуток, — спокойно ответила тетя Люба.
Интересно, рассказала ли ей Наташка из-за чего она в растрепанных чувствах?
Вечером я сидел за компом и искал в инете что-нибудь веселенькое. Порнуху смотреть не хотелось, дрочить тоже. Около полуночи Наташка постучала и вошла.
— Не спишь еще?
— Как видишь.
Судя по выражению лица, она уже остыла.
— Зачем подглядывал за мной?
— Ты уже сама ответила — подрочить на тебя.
— А ты давно… мастурбируешь?
— С прошлого года.
— И я... Отчим как-то пальнул меня. Я испугалась, а он сказал, что ничего не скажет маме, если я дам ему полизать. А потом и свой член сосать заставил. А мне понравилось. Мы по-настоящему не трахаемся. Он только лижет, а я сосу.
— Тебе нравится?
— Что?
— Когда тебе лижут.
Наташка покраснела и опустила глаза.
— Очень…
— А можно мне?
— Хочешь?
— А то!
Наташка поколебалась. Потом встала, заперла дверь на щеколду, повернулась ко мне и потихоньку просунула руки под платье, намереваясь снять трусы.
— Стой, — остановил я ее. — Погоди.
Я опустился перед девочкой на колени, накрыл свою голову ее платьем и посмотрел наверх. Ввысь, устремлялись девчоночьи загорелые бедра, которые скрывались в белых трусиках, а над трусиками я увидел впалый живот с узловатым торчащим пупочком. Я потянул вниз резинку трусиков и оголил белый лобок с кустиком рыжих волос, который скручивался в небольшой завиток над пикантной ямочкой, а от ямочки уходил вниз разрез половой щели.
Я припал губами к ямочке и просунул язык между половых губ, ощущая их нежность и мягкую упругость. Я почувствовал в ответ встречное движение, а сверху до меня донесся тихий Наташкин стон. Языком я нащупал твердый бугорок и стал вылизывать вокруг него и нажимать на него. Потом просунул язык ко входу во влагалище, упираясь кончиком в отверстие девственной плевы. Трусы мои наполнились теплой и липкой спермой…
[email protected]