Учительница Мать
«Маша, иди к доске», сказала учительница.
«Но я сегодня не готова, Ирина Павловна», опустив глаза тихо сказала Маша.
«Почему?»
«Я не успела».
«Очень плохо, Маша. Ведь это уже не в первый раз. Что ж, придется тебе остаться после уроков. Мне надо поговорить с тобой».
«Хорошо, Ирина Павловна», ответила девочка и села на место.
После уроков Маша зашла в класс географии. Ирины Павловны еще не было, и Маша села за первую парту. Минут через десять пришла учительница, закрыла за собой дверь на ключ и подошла к девочке.
«Ну что? Опять сегодня не готова. И долго это будет продолжаться?»
«Прости, мам, я не успела.»
«Ах ты не успела. Что же это ты делала? Опять смотрела порнуху и дрочила, вместо того чтобы уроки делать?»
Девочка молчала, глядя в одну точку.
«Я тебя спрашиваю! Дрочила вчера, пока меня дома не было?»
«Да, мам. Прости пожалуйста. Я больше не буду.»
«Нашла дуру. Она больше не будет. У тебя одно только на уме. Приходишь домой, включаешь кассету и дрочишь. И что было на этот раз?»
«... Животные», тихо сказала Маша и покраснела.
«Что, «животные»?», переспросила ее мать.
«Ну как это... как это делают... с животными...».
«Что, «это»? Говори нормально, онанистка паршивая. Что делают?!»
«Ну... ну трахаются.»
«Ах, трахаются. И что, тебе понравилось? Твоя никудышная пизденка была мокренькой?»
«Да, мама.»
«И сколько же раз ты кончила?»
«Два...»
«Два!? Негусто для целого вечера.»
«Прости, мам, пожалуйста. Я больше не буду», взмолилась Маша.
«Вот в следующий раз и посмотрим. Перегнись через парту и подними платье. Я тебя немножко поучу.»
«Мам, ну пожа...»
Ирина не дала дочери договорить. Сильно хлестнув ее ладонью по лицу, она крикнула,
«Выполняй, или в два раза больше получишь!»
Маша, держась одной рукой за горящую от пощечины скулу, другой задрала платье и покорно легла животом на парту. Ирина отошла к доске и вернулась, держа в руках длинную, деревянную указку. Одним резким движением стянув до щиколоток с дочери белые трусы, она сильно замахнулась и опустила указку на ее упругие ягодицы. Девочка вскрикнула. Поперек ее задницы вспух красный рубец.
«Я смотрю, твоей жопе это нравится», сказала Ирина. Рука ее потянулась под юбку, в трусы, и стала массировать клитор. Мастурбируя, все больше возбуждаясь, она все сильней порола дочь. Девочка судорожно всхлипывала и дрожала. Вся ее задница была иссечена красными отметинами. После пятнадцати ударов Ирина отбросила указку, подняла юбку и села на парту перед дочерью, раздвинув ноги. Сдвинув трусы вбок она притянула заплаканное лицо Маши к своей промежности.
«Давай. Полижи у мамочки. Полижи мамочкину большую, мокрую пизду. Вот так, молодец. Укуси меня за губки... Ооо дааа. Трахни меня своим языком. Глубже, глубже... Оооо. А теперь полижи мамочкин анус. Засунь в него язычок. Ооох... Вкусно? Я знаю, ты любишь мамочкины дырки. Ты готова отдать все, чтобы только понюхать их. Ты любишь этот запах... Подожди.»
Ирина слезла с парты и подняла указку. Подойдя к дочери сзади она с силой воткнула толстую, шершавую ручку указки ей в анус. Сильно шлепнув ее несколько раз ладонью по заднице, она вернулась на прежнее место.
«Покажи мамочке, как ты ее любишь. Как ты любишь мамочкину щель.»
«Да, мамочка. Я люблю твою большую, волосатую, мясистую пизду. Она такая вкусная и от нее так хорошо пахнет», сказала Маша.
«Сделай мамочке приятно. Помоги мне кончить. Засунь в меня два пальца и трахни. Трахай, пока я не кончу. Вот так... Дааа...».
Тяжело дыша, Ирина массировала левой рукой свой клитор. Вытащив из юбки кожаный ремешок и взяв его в правую руку, она стала пряжкой стегать дочь по красной заднице. Маша, чтобы громко не стонать, опять припала ртом к влагалищу матери.
«Оооо дааа. Вот так... Укуси меня за клитор... Аааааах... Я кончаю... Ооооо!» Ирина, чувствуя приближение оргазма, схватила дочь за волосы, сильно прижав ее лицо к своей промежности, и сдавила ногами ее голову. Из ее горла вырвался долгий хрип. Все тело била крупная дрожь. Влагалище, судорожно сжимаясь, плотно обхватывало Машины пальцы. Пряжка ремешка все сильнее и быстрее опускалась на задницу девочки, подпрыгивавшую от каждого удара. Наконец, вздрогнув последний раз, Ирина разжала ноги и приподняла за волосы голову дочери. Лицо ее было мокрым и склизким от выделений матери. Все еще держа всхлипывающую девочку за волосы, она потерлась немного промежностью о ее лицо и слезла с парты. Маша, зная привычки матери, опустилась перед ней на колени и стала лизать ее ноги, уделяя особое внимание местам под коленками.
«Ну все, хватит. Вставай», сказала Ирина, удовлетворившись работой дочери, «Одень трусы и поправь платье. Мы идем домой. Но не думай, что я с тобой на сегодня закончила. Все, пойдем». Она еще раз сильно ударила Машу по заднице. Девочка тихонько вскрикнула. Каждое прикосновение к исхлестанной заднице доставляло боль. Они выключили в классе свет, Ирина заперла дверь на ключ и они пошли домой.
Была середина мая. На улице тепло, светло. Маша шла в легком летнем платье в цветочек и босоножках. Через плечо у нее висела сумка. Слева и чуть позади нее шла Ирина. Одета она была в светлую юбку, белую блузку и туфли на высоком каблуке. Через каждые несколько шагов она больно щипала дочь за выпоротую задницу и шептала на ухо,
«Ну что, болит жопа? Ничего, прийдем домой, ей еще достанется. И ей, и пизде твоей, и сиськам, онанистка ты паршивая. Я тебя отучу дрочить вместо того, чтобы делать уроки».
«Ну мам, ну прости пожалуйста», тихо просила Маша.
«Да ты меня перед всей школой позоришь, шлюха. Все учителя меня спрашивают: «Что это ваша дочь так плохо учится?». Не скажу же я им, что ты целыми днями онанизмом занимаешься и ни про какую школу и не думаешь».
«Мам, ну я же не целыми днями... И я думаю о школе...», всхлипывая оправдывалась Маша, «Ну я же только вчера. Просто Любка кассету принесла, а мне так хотелось посмотреть. Ведь интересно же...».
«Интересно ей!», воскликнула Ирина, в очередной раз больно ущипнув дочь за задницу, «Попросила бы меня. Я бы тебе все показала и рассказала».
«Как, мам, ты тоже... с животными!?», воскликнула Маша, даже остановившись от удивления, за что тут-же получила сильный шлепок по левой ягодице, заставивший ее идти дальше.
«Да. Я тоже с животными», передразнила ее Ирина,"Думаешь, зачем нам нужен Принц?»
«Ты... ты это с Принцем делаешь?», удивленно и смущенно спросила Маша. Видно было, как глаза ее загорелись. Соски напряглись и проступили через тонкое платье. Лифчик она не носила, так как Ирина сама не носила лифчики и запрещала дочери носить их. Они проходили через пустынный двор. Вокруг никого не было и Ирина засунула руку Маше в трусы. Влагалище девочки увлажнилось и стало горячим.
«А что тебя так удивляет?», спросила она, на ходу убирая руку от промежности дочери и вытирая ладонь о ее трусы, «Может ты считаешь это не совсем нормальным? Но ведь ты, когда дрочишь, засовываешь себе в пизду и жопу морковь, огурцы, бананы, скалку, свечки. Ты писаешь на себя в ванной. Наконец, ты дрочила вчера, когда смотрела эту кассету. Это же для тебя нормально».
«Я... я просто не думала...», смутилась Маша.
«Теперь будешь думать».
«Мам, а ты мне сегодня...», она замялась, но потом продолжила, «... ты сегодня покажешь, как вы... ну как вы с Принцем... ?»
«Я тебе сегодня много чего покажу, извращенка. Ты сегодня получишь по полной программе. Не думай, что я забуду о своем намерении».
«Мам, ну пожалуйста, прости меня. Я больше не буду», опять заныла Маша.
«И не подумаю», жестко ответила Ирина, «Своим нытьем ты только усугубляешь наказание. Не ной, а то совсем меня разозлишь».
Войдя в подъезд, Маша направилась было к лифту, но Ирина остановила. .. ее,
«Иди за мной», сказала она и открыла дверь на лестничную клетку. Маша послушалась.
«Теперь встань на четвереньки. Вот так... Так и пойдешь до квартиры. Вперед... Я пойду за тобой».
«Но мам. Ведь нам на десятый этаж», попробовала возразить Маша, но Ирина уже опять достала из юбки ремень и сильно хлестнула дочь по заднице, «Вперед, я сказала. Иди быстрей, а то еще получишь».
Поняв, что спорить с матерью бесполезно, Маша поползла на четвереньках наверх. Это оказалаось достаточно трудно. Приходилось опираться только на ладони и колени, так как только они помещались на ступеньках. После каждого лестничного пролета Ирина стегала ее ремнем, подгоняя. Маша старалась, как могла, но уже на шестом этаже она ужасно устала и еле могла двигаться. Мать стегала ее все чаще.
«Давай, шлюха, ползи... Что, устала? А может твоей жопе нравится, как я ее стегаю, а? Может ты поэтому так медленно идешь? А ну, давай быстрее!», Ирина несильно ударила носком туфли дочь в промежность. «Быстрей я сказала!» Она шла за дочерью и, засунув руку себе в трусы, терла двумя пальцами клитор.
На десятом этаже она разрешила дочери подняться на ноги. Ладони и коленки девочки были грязными и исцарапанными. Подойдя к двери и вставив ключ, они услышали, как с другой стороны в дверь заскреб лапами Принц. Принц был огромным, серым догом, и жил в их семье уже 4 года. Радуясь возвращению хозяев, Принц, как только открылась дверь, встал на задние лапы и облокотившись передними на Ирину начал лизать ее в лицо.
«Привет, Принц. Я тоже рада тебя видеть», сказала она, почесав ему за ухом, «Ну все, хватит. Место». Собака послушно опустилась на четыре лапы и убежала в комнату.
«Помой руки и колени, переоденься и приходи ко мне в комнату. Даю тебе полчаса», приказала Ирина дочери. Маша послушно побрела в ванную. Тщательно помыв с мылом руки и коленки, прошла к себе в комнату. Сняв платье и трусы, она несколько минут смотрела на себя голую в зеркало и гладила рукой промежность.
Маше было четырнадцать лет. Она училась в девятом классе. У нее были короткие светлые волосы, небольшая грудь с большими розовыми сосками. Рост метр семьдесят пять. Стройная фигура. Лобок и промежность, по желанию матери, всегда были гладко выбриты. Когда Маше было одиннадцать лет, мать лишила ее девственности бутылкой из под шампанского и впервые побрила ее. Тогда же она впервые доставила матери оргазм. И хотя и раньше она подчинялась матери, в тот день это подчинение стало абсолютным.
Облизав руку от собственных выделений, Маша подошла к шкафу, открыла его и достала свою обычную домашнюю одежду. Хотя одеждой это назвать было трудно. Кожаный ошейник и четыре кожаных ремешка с петлями, которые застегивались на запястьях и щиколотках. Одев на себя эту аммуницию и покрутив между пальцами соски, чтобы они напряглись и торчали, она отправилась в комнату матери.
Осторожно постучавшись, она тихонько приоткрыла дверь и протиснулась в образовавшуюся щель. Мать стояла у окна, глядя на улицу. Маша в очередной раз восхитилась ее телом. Ирине было тридцать пять. Короткие рыжие волосы, красивое лицо, большие, упругие груди с длинными коричневыми сосками, густо заросший темными волосами лобок, широкие бедра и стройные ноги. Промежность ее также покрывали густые, темные волосы. Она была высокой, выше Маши.
На матери были, как обычно, узкие, черные, кожаные трусы, туфли на шпильке, и черный кожаный лифчик — единственный лифчик, который она одевала. Рядом с ней смирно сидел Принц. Ирина никогда не выпускала его из отдельной комнаты, когда Маша была дома. А когда уходила куда-нибудь, оставляя дочь одну, забирала его с собой. Так что Маша с собакой практически никогда не общалась и даже никогда его не гладила. Теперь Маша понимала, почему мать никогда не позволяла им общаться.
На шее у Принца был такой же ошейник, как у Маши, от которого тянулся поводок, зажатый в правой руке Ирины. В этой же руке висел второй поводок, предназначавшийся девочке. Маша осторожно подошла к матери, пристегнула поводок к своему ошейнику и встала рядом с ней на четвереньки. И тут произошло то, чего она совсем не ожидала. Как только она опустилась на четвереньки, Принц сорвался с места и прыгнул передними лапами ей на спину, царапая ее когтями.
«Фу, Принц! Нельзя! К ноге!», крикнула Ирина и ударила собаку ремнем, зажатым в левой руке. Принц спрыгнул с девочки и вернулся на прежнее место. Маша испуганно вскочила на ноги.
«И ты на место! Встань на четвереньки!», крикнула Ирина, обращаясь уже к дочери.
«Мам, но я боюсь».
«На четвереньки я сказала!», рассерженно крикнула Ирина и ударила дочь ремнем по заднице. Девочка боязливо опустилась снова на четвереньки, встав подальше от собаки. Принц тут же потянулся носом к ее промежности, но Ирина отдернула его за поводок назад.
«Фу, Принц. Сидеть».
Огромный дог послушно сел обратно. Ирина почесала его за ухом, затем поставила правую ногу на спину дочери и сказала ей:
«Чем это ты так возбудила моего мальчика? А, шлюха? Я тебя спрашиваю!» Она наклонилась и провела ладонью между ног девочки. Там было горячо и влажно.
«Да ты уже потекла! Что, опять дрочила!?» Маша молчала, уставившись в пол.
«Я тебя спрашиваю! Отвечай! Дрочила или нет?»
«Да.»
«Что, да?»
«Да, я дрочила.»
«А что ты мне обещала в школе и по дороге сюда, а? Что ты больше не будешь. А только домой пришла, сразу в пизду залезла! Ну все, ты меня окончательно разозлила. Дрочить будешь только с моего разрешения. Тебе понятно?»
«Да, мам.»
«Что тебе понятно, шлюха?»
«Я могу дрочить только с твоего разрешения».
«Правильно. А сейчас — небольшое занятие, чтобы ты лучше это усвоила». Ирина подошла к стене, на которой висело множество различных плеток, стеков, веревок. На столе, рядом со стеной, лежали наручники, прищепки, искусственные члены, вибраторы, какие-то тюбики, цепи, замки, кожаное нижнее белье, различных размеров клизмы, кляпы и еще много всего. Взяв со стола две длинные, металлические палки с кольцами, она вернулась к дочери. На столько широко, на сколько позволяла длина палок, она пристегнула Машины руки и ноги к этим кольцам за ремешки на запястьях и лодыжках. Затем подошла к дочери спереди, встав почти вплотную к ее лицу,
«Ну, теперь можно начинать», сказала она и, замахнувшись, ударила девочку ремнем. Ремень, щелкнув по заднице, кончиком захлестнул Машино влагалище, больно «ужалив» клитор. Девочка взвизгнула и инстинктивно попыталась сжать ноги, но ей не дала этого сделать палка, к которой она была пристегнута. На глазах ее выступили слезы.
«Ну как? Нравится? Ты ведь так никогда не онанировала, правда? Сейчас я тебе хорошенько подрочу этим ремнем...», говорила Ирина, методично стегая дочь.
«Мам... пож... пожалуйста-а... не надо...», срывающимся голосом пролепетала сквозь слезы Маша.
«Тебе что, не нравится?», деланно удивилась мать. «Я думала, ты любишь дрочить. Разве не так?»
«Мам... ну пожалуйста... я больше... я больше не буду-у...»
«Ты мне уже это говорила, шлюха. Я тебе больше не верю».
Промежность девочки налилась багровым и распухла от порки. Каждый раз опускаясь, ремень захлестывал губы влагалища, клитор, а иногда и бритый лобок.
Рука Ирины уже давно была в трусах, массируя клитор. Наконец она отбросила ремень, стянула с себя трусы и легла на спину. Еще немного подрочив, она притянула за поводок Принца к своему влагалищу,
«Полижи у меня, мой мальчик. Как ты это всегда делаешь. Давай... Никто не лижет лучше, чем ты. Даже эта онанистка. Съешь мою пизду. Она вся горит. Ну давай же... « Собака ткнулась носом во влажную промежность Ирины, понюхала немного, и высунув язык принялась быстро лизать.
«Вот так... Лижи... Ох, как хорошо... Оооо даа... Еще! Вылижи меня всю... Я знаю, ты любишь мою щель. Мою большую, волосатую пизду. Оооох». Несколько раз собака поднимала голову, но Ирина, дергая за поводок, возвращала ее обратно к промежности. Принц то тыкался в обе дырки хозяйки, то принимался лизать, быстро и сильно шлепая шершавым языком по ее промежности.
«Ооо даа... Я кончаю...», прохрипела Ирина и оттолкнула Принца от себя. Левой рукой она терла клитор, а три пальца правой руки засунула себе во влагалище и стала быстро ими себя трахать.
«Оооооо, дааааааа... Кончаю... Ммммммммм...». Ирина свела вместе ноги, зажав между ними руку. Рот ее был открыт. Из горла доносился уже только стон, срывающийся на хрип. Таз дергался вверх-вниз. Принц стоял рядом и лизал хозяйке лицо. Наконец Ирина расслабилась, прикрыла глаза и затихла. Принц встал между ее широко разведенных ног и, ткнувшись носом во влагалище, принялся жадно лизать. Ирина открыла глаза и улыбнулась,
«Хороший мальчик. Хороший. Иди ко мне. Я тебя поблагодарю». С этими словами она встала рядом с собакой на колени и обхватила рукой его член. Немного подрочив, она погладила Принца по спине и встала,
«Подожди чуть-чуть, мой хороший. Сейчас я кое-что сделаю и мы с тобой продолжим». С этими словами она подошла к шкафу, выдвинула ящик, и достала оттуда пару носков. Одев их Принцу на передние лапы, она обвязала их шнурками, чтобы не свалились. Затем подошла к столу и взяла с него искусственный член, около десяти сантиметров длиной, и связку прищепок. Присев сзади дочери, она сильно шлепнула ее ладонью по заднице.
«Ну как? Тебе хорошо, маленькая моя? Как твоя пизденка?» Она сильно потерла влагалище дочери. Маша застонала. Каждое прикосновение к выпоротой промежности доставляло ей боль.
«Больно?»
«Да, мам».
«Это хорошо. Видела бы ты сейчас свою пизду. Такая красная, распухшая. Но это не страшно. Скоро пройдет. А сейчас займемся всем остальным. Сначала — твоя жопа». Сказав это, Ирина плюнула на Машин анус и тут же воткнула в него толстый резиновый член. Девочка вскрикнула от неожиданности. Анус ее резко сжался, выталкивая член наружу, но Ирина резким движением втолкнула его обратно на всю длину, так что он полностью скрылся в Машиной прямой кишке. Анус за ним резко сжался в маленькую дырочку. Маша заерзала тазом. Видно было, что член доставляет ей неудобство, но вытолкнуть его из себя у нее не получалось. Понаблюдав некоторое время за безуспешными попытками дочери вытолкнуть член, Ирина удовлетворенно улыбнулась и сказала,
«Ничего, скоро привыкнешь... А сейчас будет еще интересней...». Она сняла со связки одну прищепку и одела ее Маше на половую губу. Маша резко вздохнула. Тогда Ирина потянула прищепку на себя, оттягивая дочери губу. Прищепка держалась крепко и не отпускала. Маша простонала,
«Мам, пожалуйста, не надо... Мне больно...»
«Тебе и должно быть больно, шлюха. Чтобы ты надолго запомнила этот урок». Сказав это, Ирина одела еще четыре прищепки на ту же губу, а потом еще пять на вторую. Зайдя к дочери спереди, она сняла со связки еще две прищепки и одела их ей на соски. Потянула их вниз, оттягивая соски. Прищепки держались крепко, расплющивая и впиваясь в нежную, розовую кожу. Маша стонала, низко опустив голову.
«Держи голову прямо», сказала ей Ирина, и встала перед ней на четвереньки, прижавшись к лицу своей промежностью,
«Лижи. И получше. Старайся, как можешь. Даже собака лижет лучше, чем ты», сказала она дочери, подтягивая к себе за поводок Принца. Поставив дога перед собой, она обхватила рукой его член и немного подрочила. Потом оттянула с него кожу, покрытую шерстью и двумя пальцами стала удерживать ее у основания. Покачав член Принца в разные стороны, она подлезла головой ему под живот и взяла в рот его толстый, фиолетовый член. Облизав его по всей длине, она вытащила его изо рта и опять покачала перед собой.
«Собачка моя, любимая. Утебя такой замечательный член. Я его обожаю. Такой большой, красивый. Ты сделал мне приятное, теперь моя очередь. Сейчас ты кончишь так, как не кончал ни с одной сукой. Собаки ведь не умеют сосать так, как я», сказала она, поглаживая свободной рукой его яйца. Открыв рот, она принялась жадно сосать член Принца, издавая громкие чавкающие звуки. Собака виляла хвостом и тихо поскуливала. Несколько раз Принц дергался в сторону и его член, с громким хлюпающим звуком, выскакивал изо рта Ирины, но она ловко подтягивала его обратно к себе и снова начинала сосать. Все это время Маша исправно лизала влагалище матери, и не видела, что происходит у них с Принцем. До нее доносились только звуки, но и этих звуков для нее было достаточно, чтобы возбудиться. Она вспоминала кассету, которую смотрела вчера, и представляла в различных сценах себя, мать и этого огромного дога. Ее бритое влагалище было мокрым от липких выделений. Она чувствовала, как подрагивает ее клитор. Прищепки на половых губах и сосках уже не причиняли такой боли, как сначала, но при малейшем движении они мотались в разные стороны, напоминая о себе небольшими всплесками тупой боли. Все Машино лицо было липким от выделений Ирины. Мать ерзала промежностью по ее лицу, сильно терлась об нос, подставляя Машиному языку то клитор, то вход во влагалище, то анус.
Наконец Принц громко пролаял и Ирина, зная привычки своей собаки, вытащила его член изо рта. Принц кончал. Из его толстого члена тоненькими струйками выстреливала мутная сперма. Ирина подставила ладонь, и вскоре на ней образовалась небольшая мутноватая, липкая лужица. Принц повернул голову, просунул ее себе под живот и стал облизывать свой член. Ирина убрала руку, которой удерживала кожу у основания, и член тут же закрылся. Собака отошла в угол и легла, положив голову на передние лапы. Ирина развернулась к дочери и поднесла к ее рту ладонь со спермой,
«Выпей, шлюха. Быстрее, не заставляй меня ждать».
Маша вытянула губы трубочкой и всосала с ладони матери в рот всю сперму.
«Вот так. А теперь оближи...», сказала Ирина.
Маша высунула язык и облизала ее ладонь.
«Хорошо. Посмотрим, как там наши прищепочки...», сказала Ирина, заходя к дочери сзади: «Ну как? Болит? Только честно отвечай».
«Чуть-чуть».
«Это плохо. Но ничего, сейчас мы это исправим», и Ирина подошла к стене и сняла с крюка плетку,
«Посмотрим, как это понравится твоей пизде».
«Мам, пожалуйста, не надо. Я не хочу больше», захныкала Маша.
«А кого волнует, что ты хочешь?!», усмехнулась Ирина: «Я этого хочу, это главное. Тем более, ты провинилась. Так что терпи теперь. Раньше надо было думать».
Она перешагнула через спину дочери и сжала с обеих сторон ногами ее бока.
«А теперь скажи мне, за что я тебя наказываю».
«За то, что я дрочила вместо того, чтобы делать уроки».
«Правильно», медленно сказала Ирина, водя кончиками плетки по Машиной спине, «И когда ты теперь будешь дрочить?»
«Только когда ты мне разрешишь, мамочка», тихо сказала Маша.
«Если ты думаешь, что разжалобишь меня своими «мамочками», то ты сильно ошибаешься. Я не изменю своего решения. А теперь приготовься понести заслуженное наказание». С этими словами Ирина сильно размахнулась и хлестнула плеткой по промежности дочери, сорвав одним ударом сразу две прищепки с одной из половых губ. Маша взвизгнула. Из глаз ее полились слезы. Она пыталась сжать ноги, но ей не давала этого сделать палка, к концам которой были пристегнуты ее лодыжки. От напряжения из ее ануса показался искусственный член, который она до этого безуспешно пыталась вытолкнуть из себя. Еще через несколько ударов склизкий член выпал на пол, но анус все еще оставался расширенным и из него маленькими капельками вытекала коричневатая слизь.
«Мамочка, пожалуйста, не надо. Я больше не буду. Я буду послушной. Всегда и во всем буду тебя слушаться. Пожалуйста, не надо больше», сквозь слезы быстро залепетала девочка.
«Закрой рот, шлюха. Или я тебе сейчас кляп засуну», зло сказала Ирина, продолжая стегать дочь.
После семи сильных ударов все прищепки с половых губ были сорваны. Ирина добавила еще три удара и отбросила плетку в сторону. Подняв с пола член, выпавший из Машиной задницы, Ирина вставила его себе во влагалище и начала быстро дрочить. Зайдя к дочери спереди, она уперлась свободной рукой в пол, приподняла на согнутых ногах таз так, что ее щель оказалась прямо перед лицом девочки, отбросила в сторону член и стала тереть клитор. Через несколько секунд она кончила, издав громкий, протяжный стон, и из ее щели на Машино лицо брызнули обильные, липкие выделения. Ирина упала без сил на спину и еще некоторое время гладила свою щель. Маша, сквозь слезы наблюдала за матерью. Наконец Ирина встала,
«Ну что, онанистка? Хочешь подрочить, а?»
«Нет, мамочка».
«Болит пизда?»
«Да, мамочка».
«Это хорошо. А анус?»
«Нет, мамочка», ответила Маша и поняла свою ошибку, но было уже поздно.
«Ах не болит! Ну что ж, это легко исправить». Ирина подошла к столу, взяла с него толстый вибратор с резиновыми шипами и с силой вогнала его дочери в задницу. Маша застонала,
«Мамочка, ну не надо. Я больше не могу».
«Дрочить ты целыми днями можешь, а потерпеть чуть-чуть не можешь. Какая ты нежная». С этими словами Ирина несколько раз резко двинула вибратором туда-обратно. Маша захныкала,
«Аааай, мам. Не могу».
«Терпи, шлюха». Ирина присела, протянула руки под дочь и резко сорвала прищепки с сосков. Маша взвизгнула.
«Молчать», прикрикнула на нее мать, и сильно шлепнула по правой ягодице. Маша послушно замолчала. Ирина встала, взяла с полки «Polaroid» и сфотографировала дочь с разных сторон. Положив отснятые фотографии на стол проявляться, она присела перед Машиным лицом.
«Открой рот», сказала она.
Маша выполнила приказ. Ирина немного привстала и прижалась щелью к Машиному рту.
«А сейчас будешь глотать, и чтобы ни одной капли не пропало, поняла?!» Ирина дотянулась до плетки, взяла ее в правую руку и стала стегать дочь по спине. При каждом ударе Маша приглушенно вскрикивала.
«Готовься. Сейчас...», сказала Ирина. Маша почувствовала, как мать напряглась, потом расслабилась, и ей в рот ударила сильная струя теплой, соленой мочи. Девочка пыталась глотать все, но не успевала. Моча лилась слишком сильной струей и быстро заполняла рот. Скоро она стала вытекать из уголков рта, стекать по подбородку и капать на пол. Через полминуты напор мочи иссяк. Маша почувствовала, как на язык упали последние капли и проглотила их. Ирина потерлась мокрой промежностью о лицо дочери, встала и увидела на полу лужицу, вытекшую из Машиного рта.
«Ах ты дрянь! Я же сказала, ни одной капли не должно пропасть. А ну, наклоняйся и выпей все, что осталось». Она сильно нажала на голову девочки, придавливая ее к полу. Маша вытянула губы и стала всасывать в рот мочу, а Ирина медленно водила за волосы ее голову над всей лужей. Когда на полу осталось только влажное пятно, Ирина приказала дочери вылизать эту часть пола. Маша высунула язык и тщательно вылизала каждый сантиметр. Когда она закончила, мать отстегнула ее руки и ноги от палок, и она уселась на пол, растирая затекшие запястья и лодыжки. Ирина приказала ей встать на четвереньки и резко выдернула из ее ануса вибратор. Маша тихонько ойкнула и потерла ладонью между ягодиц.
«Посиди пока здесь, я скоро прийду», сказала Ирина и вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Маша посмотрела вниз, на свое влагалище. Зрелище было удручающее. Вся щель после порки побагровела и распухла. На губах краснели ссадины от содранных прищепок. Вся промежность ныла и при каждом прикосновении отзывалась болью. Маша взяла со стола матери какой-то гинекологический инструмент и приложила его между ног. От холодной медицинской стали стало немного легче. Но вскоре инструмент нагрелся. Она положила его обратно и стала ждать возвращения матери...
«Но я сегодня не готова, Ирина Павловна», опустив глаза тихо сказала Маша.
«Почему?»
«Я не успела».
«Очень плохо, Маша. Ведь это уже не в первый раз. Что ж, придется тебе остаться после уроков. Мне надо поговорить с тобой».
«Хорошо, Ирина Павловна», ответила девочка и села на место.
После уроков Маша зашла в класс географии. Ирины Павловны еще не было, и Маша села за первую парту. Минут через десять пришла учительница, закрыла за собой дверь на ключ и подошла к девочке.
«Ну что? Опять сегодня не готова. И долго это будет продолжаться?»
«Прости, мам, я не успела.»
«Ах ты не успела. Что же это ты делала? Опять смотрела порнуху и дрочила, вместо того чтобы уроки делать?»
Девочка молчала, глядя в одну точку.
«Я тебя спрашиваю! Дрочила вчера, пока меня дома не было?»
«Да, мам. Прости пожалуйста. Я больше не буду.»
«Нашла дуру. Она больше не будет. У тебя одно только на уме. Приходишь домой, включаешь кассету и дрочишь. И что было на этот раз?»
«... Животные», тихо сказала Маша и покраснела.
«Что, «животные»?», переспросила ее мать.
«Ну как это... как это делают... с животными...».
«Что, «это»? Говори нормально, онанистка паршивая. Что делают?!»
«Ну... ну трахаются.»
«Ах, трахаются. И что, тебе понравилось? Твоя никудышная пизденка была мокренькой?»
«Да, мама.»
«И сколько же раз ты кончила?»
«Два...»
«Два!? Негусто для целого вечера.»
«Прости, мам, пожалуйста. Я больше не буду», взмолилась Маша.
«Вот в следующий раз и посмотрим. Перегнись через парту и подними платье. Я тебя немножко поучу.»
«Мам, ну пожа...»
Ирина не дала дочери договорить. Сильно хлестнув ее ладонью по лицу, она крикнула,
«Выполняй, или в два раза больше получишь!»
Маша, держась одной рукой за горящую от пощечины скулу, другой задрала платье и покорно легла животом на парту. Ирина отошла к доске и вернулась, держа в руках длинную, деревянную указку. Одним резким движением стянув до щиколоток с дочери белые трусы, она сильно замахнулась и опустила указку на ее упругие ягодицы. Девочка вскрикнула. Поперек ее задницы вспух красный рубец.
«Я смотрю, твоей жопе это нравится», сказала Ирина. Рука ее потянулась под юбку, в трусы, и стала массировать клитор. Мастурбируя, все больше возбуждаясь, она все сильней порола дочь. Девочка судорожно всхлипывала и дрожала. Вся ее задница была иссечена красными отметинами. После пятнадцати ударов Ирина отбросила указку, подняла юбку и села на парту перед дочерью, раздвинув ноги. Сдвинув трусы вбок она притянула заплаканное лицо Маши к своей промежности.
«Давай. Полижи у мамочки. Полижи мамочкину большую, мокрую пизду. Вот так, молодец. Укуси меня за губки... Ооо дааа. Трахни меня своим языком. Глубже, глубже... Оооо. А теперь полижи мамочкин анус. Засунь в него язычок. Ооох... Вкусно? Я знаю, ты любишь мамочкины дырки. Ты готова отдать все, чтобы только понюхать их. Ты любишь этот запах... Подожди.»
Ирина слезла с парты и подняла указку. Подойдя к дочери сзади она с силой воткнула толстую, шершавую ручку указки ей в анус. Сильно шлепнув ее несколько раз ладонью по заднице, она вернулась на прежнее место.
«Покажи мамочке, как ты ее любишь. Как ты любишь мамочкину щель.»
«Да, мамочка. Я люблю твою большую, волосатую, мясистую пизду. Она такая вкусная и от нее так хорошо пахнет», сказала Маша.
«Сделай мамочке приятно. Помоги мне кончить. Засунь в меня два пальца и трахни. Трахай, пока я не кончу. Вот так... Дааа...».
Тяжело дыша, Ирина массировала левой рукой свой клитор. Вытащив из юбки кожаный ремешок и взяв его в правую руку, она стала пряжкой стегать дочь по красной заднице. Маша, чтобы громко не стонать, опять припала ртом к влагалищу матери.
«Оооо дааа. Вот так... Укуси меня за клитор... Аааааах... Я кончаю... Ооооо!» Ирина, чувствуя приближение оргазма, схватила дочь за волосы, сильно прижав ее лицо к своей промежности, и сдавила ногами ее голову. Из ее горла вырвался долгий хрип. Все тело била крупная дрожь. Влагалище, судорожно сжимаясь, плотно обхватывало Машины пальцы. Пряжка ремешка все сильнее и быстрее опускалась на задницу девочки, подпрыгивавшую от каждого удара. Наконец, вздрогнув последний раз, Ирина разжала ноги и приподняла за волосы голову дочери. Лицо ее было мокрым и склизким от выделений матери. Все еще держа всхлипывающую девочку за волосы, она потерлась немного промежностью о ее лицо и слезла с парты. Маша, зная привычки матери, опустилась перед ней на колени и стала лизать ее ноги, уделяя особое внимание местам под коленками.
«Ну все, хватит. Вставай», сказала Ирина, удовлетворившись работой дочери, «Одень трусы и поправь платье. Мы идем домой. Но не думай, что я с тобой на сегодня закончила. Все, пойдем». Она еще раз сильно ударила Машу по заднице. Девочка тихонько вскрикнула. Каждое прикосновение к исхлестанной заднице доставляло боль. Они выключили в классе свет, Ирина заперла дверь на ключ и они пошли домой.
Была середина мая. На улице тепло, светло. Маша шла в легком летнем платье в цветочек и босоножках. Через плечо у нее висела сумка. Слева и чуть позади нее шла Ирина. Одета она была в светлую юбку, белую блузку и туфли на высоком каблуке. Через каждые несколько шагов она больно щипала дочь за выпоротую задницу и шептала на ухо,
«Ну что, болит жопа? Ничего, прийдем домой, ей еще достанется. И ей, и пизде твоей, и сиськам, онанистка ты паршивая. Я тебя отучу дрочить вместо того, чтобы делать уроки».
«Ну мам, ну прости пожалуйста», тихо просила Маша.
«Да ты меня перед всей школой позоришь, шлюха. Все учителя меня спрашивают: «Что это ваша дочь так плохо учится?». Не скажу же я им, что ты целыми днями онанизмом занимаешься и ни про какую школу и не думаешь».
«Мам, ну я же не целыми днями... И я думаю о школе...», всхлипывая оправдывалась Маша, «Ну я же только вчера. Просто Любка кассету принесла, а мне так хотелось посмотреть. Ведь интересно же...».
«Интересно ей!», воскликнула Ирина, в очередной раз больно ущипнув дочь за задницу, «Попросила бы меня. Я бы тебе все показала и рассказала».
«Как, мам, ты тоже... с животными!?», воскликнула Маша, даже остановившись от удивления, за что тут-же получила сильный шлепок по левой ягодице, заставивший ее идти дальше.
«Да. Я тоже с животными», передразнила ее Ирина,"Думаешь, зачем нам нужен Принц?»
«Ты... ты это с Принцем делаешь?», удивленно и смущенно спросила Маша. Видно было, как глаза ее загорелись. Соски напряглись и проступили через тонкое платье. Лифчик она не носила, так как Ирина сама не носила лифчики и запрещала дочери носить их. Они проходили через пустынный двор. Вокруг никого не было и Ирина засунула руку Маше в трусы. Влагалище девочки увлажнилось и стало горячим.
«А что тебя так удивляет?», спросила она, на ходу убирая руку от промежности дочери и вытирая ладонь о ее трусы, «Может ты считаешь это не совсем нормальным? Но ведь ты, когда дрочишь, засовываешь себе в пизду и жопу морковь, огурцы, бананы, скалку, свечки. Ты писаешь на себя в ванной. Наконец, ты дрочила вчера, когда смотрела эту кассету. Это же для тебя нормально».
«Я... я просто не думала...», смутилась Маша.
«Теперь будешь думать».
«Мам, а ты мне сегодня...», она замялась, но потом продолжила, «... ты сегодня покажешь, как вы... ну как вы с Принцем... ?»
«Я тебе сегодня много чего покажу, извращенка. Ты сегодня получишь по полной программе. Не думай, что я забуду о своем намерении».
«Мам, ну пожалуйста, прости меня. Я больше не буду», опять заныла Маша.
«И не подумаю», жестко ответила Ирина, «Своим нытьем ты только усугубляешь наказание. Не ной, а то совсем меня разозлишь».
Войдя в подъезд, Маша направилась было к лифту, но Ирина остановила. .. ее,
«Иди за мной», сказала она и открыла дверь на лестничную клетку. Маша послушалась.
«Теперь встань на четвереньки. Вот так... Так и пойдешь до квартиры. Вперед... Я пойду за тобой».
«Но мам. Ведь нам на десятый этаж», попробовала возразить Маша, но Ирина уже опять достала из юбки ремень и сильно хлестнула дочь по заднице, «Вперед, я сказала. Иди быстрей, а то еще получишь».
Поняв, что спорить с матерью бесполезно, Маша поползла на четвереньках наверх. Это оказалаось достаточно трудно. Приходилось опираться только на ладони и колени, так как только они помещались на ступеньках. После каждого лестничного пролета Ирина стегала ее ремнем, подгоняя. Маша старалась, как могла, но уже на шестом этаже она ужасно устала и еле могла двигаться. Мать стегала ее все чаще.
«Давай, шлюха, ползи... Что, устала? А может твоей жопе нравится, как я ее стегаю, а? Может ты поэтому так медленно идешь? А ну, давай быстрее!», Ирина несильно ударила носком туфли дочь в промежность. «Быстрей я сказала!» Она шла за дочерью и, засунув руку себе в трусы, терла двумя пальцами клитор.
На десятом этаже она разрешила дочери подняться на ноги. Ладони и коленки девочки были грязными и исцарапанными. Подойдя к двери и вставив ключ, они услышали, как с другой стороны в дверь заскреб лапами Принц. Принц был огромным, серым догом, и жил в их семье уже 4 года. Радуясь возвращению хозяев, Принц, как только открылась дверь, встал на задние лапы и облокотившись передними на Ирину начал лизать ее в лицо.
«Привет, Принц. Я тоже рада тебя видеть», сказала она, почесав ему за ухом, «Ну все, хватит. Место». Собака послушно опустилась на четыре лапы и убежала в комнату.
«Помой руки и колени, переоденься и приходи ко мне в комнату. Даю тебе полчаса», приказала Ирина дочери. Маша послушно побрела в ванную. Тщательно помыв с мылом руки и коленки, прошла к себе в комнату. Сняв платье и трусы, она несколько минут смотрела на себя голую в зеркало и гладила рукой промежность.
Маше было четырнадцать лет. Она училась в девятом классе. У нее были короткие светлые волосы, небольшая грудь с большими розовыми сосками. Рост метр семьдесят пять. Стройная фигура. Лобок и промежность, по желанию матери, всегда были гладко выбриты. Когда Маше было одиннадцать лет, мать лишила ее девственности бутылкой из под шампанского и впервые побрила ее. Тогда же она впервые доставила матери оргазм. И хотя и раньше она подчинялась матери, в тот день это подчинение стало абсолютным.
Облизав руку от собственных выделений, Маша подошла к шкафу, открыла его и достала свою обычную домашнюю одежду. Хотя одеждой это назвать было трудно. Кожаный ошейник и четыре кожаных ремешка с петлями, которые застегивались на запястьях и щиколотках. Одев на себя эту аммуницию и покрутив между пальцами соски, чтобы они напряглись и торчали, она отправилась в комнату матери.
Осторожно постучавшись, она тихонько приоткрыла дверь и протиснулась в образовавшуюся щель. Мать стояла у окна, глядя на улицу. Маша в очередной раз восхитилась ее телом. Ирине было тридцать пять. Короткие рыжие волосы, красивое лицо, большие, упругие груди с длинными коричневыми сосками, густо заросший темными волосами лобок, широкие бедра и стройные ноги. Промежность ее также покрывали густые, темные волосы. Она была высокой, выше Маши.
На матери были, как обычно, узкие, черные, кожаные трусы, туфли на шпильке, и черный кожаный лифчик — единственный лифчик, который она одевала. Рядом с ней смирно сидел Принц. Ирина никогда не выпускала его из отдельной комнаты, когда Маша была дома. А когда уходила куда-нибудь, оставляя дочь одну, забирала его с собой. Так что Маша с собакой практически никогда не общалась и даже никогда его не гладила. Теперь Маша понимала, почему мать никогда не позволяла им общаться.
На шее у Принца был такой же ошейник, как у Маши, от которого тянулся поводок, зажатый в правой руке Ирины. В этой же руке висел второй поводок, предназначавшийся девочке. Маша осторожно подошла к матери, пристегнула поводок к своему ошейнику и встала рядом с ней на четвереньки. И тут произошло то, чего она совсем не ожидала. Как только она опустилась на четвереньки, Принц сорвался с места и прыгнул передними лапами ей на спину, царапая ее когтями.
«Фу, Принц! Нельзя! К ноге!», крикнула Ирина и ударила собаку ремнем, зажатым в левой руке. Принц спрыгнул с девочки и вернулся на прежнее место. Маша испуганно вскочила на ноги.
«И ты на место! Встань на четвереньки!», крикнула Ирина, обращаясь уже к дочери.
«Мам, но я боюсь».
«На четвереньки я сказала!», рассерженно крикнула Ирина и ударила дочь ремнем по заднице. Девочка боязливо опустилась снова на четвереньки, встав подальше от собаки. Принц тут же потянулся носом к ее промежности, но Ирина отдернула его за поводок назад.
«Фу, Принц. Сидеть».
Огромный дог послушно сел обратно. Ирина почесала его за ухом, затем поставила правую ногу на спину дочери и сказала ей:
«Чем это ты так возбудила моего мальчика? А, шлюха? Я тебя спрашиваю!» Она наклонилась и провела ладонью между ног девочки. Там было горячо и влажно.
«Да ты уже потекла! Что, опять дрочила!?» Маша молчала, уставившись в пол.
«Я тебя спрашиваю! Отвечай! Дрочила или нет?»
«Да.»
«Что, да?»
«Да, я дрочила.»
«А что ты мне обещала в школе и по дороге сюда, а? Что ты больше не будешь. А только домой пришла, сразу в пизду залезла! Ну все, ты меня окончательно разозлила. Дрочить будешь только с моего разрешения. Тебе понятно?»
«Да, мам.»
«Что тебе понятно, шлюха?»
«Я могу дрочить только с твоего разрешения».
«Правильно. А сейчас — небольшое занятие, чтобы ты лучше это усвоила». Ирина подошла к стене, на которой висело множество различных плеток, стеков, веревок. На столе, рядом со стеной, лежали наручники, прищепки, искусственные члены, вибраторы, какие-то тюбики, цепи, замки, кожаное нижнее белье, различных размеров клизмы, кляпы и еще много всего. Взяв со стола две длинные, металлические палки с кольцами, она вернулась к дочери. На столько широко, на сколько позволяла длина палок, она пристегнула Машины руки и ноги к этим кольцам за ремешки на запястьях и лодыжках. Затем подошла к дочери спереди, встав почти вплотную к ее лицу,
«Ну, теперь можно начинать», сказала она и, замахнувшись, ударила девочку ремнем. Ремень, щелкнув по заднице, кончиком захлестнул Машино влагалище, больно «ужалив» клитор. Девочка взвизгнула и инстинктивно попыталась сжать ноги, но ей не дала этого сделать палка, к которой она была пристегнута. На глазах ее выступили слезы.
«Ну как? Нравится? Ты ведь так никогда не онанировала, правда? Сейчас я тебе хорошенько подрочу этим ремнем...», говорила Ирина, методично стегая дочь.
«Мам... пож... пожалуйста-а... не надо...», срывающимся голосом пролепетала сквозь слезы Маша.
«Тебе что, не нравится?», деланно удивилась мать. «Я думала, ты любишь дрочить. Разве не так?»
«Мам... ну пожалуйста... я больше... я больше не буду-у...»
«Ты мне уже это говорила, шлюха. Я тебе больше не верю».
Промежность девочки налилась багровым и распухла от порки. Каждый раз опускаясь, ремень захлестывал губы влагалища, клитор, а иногда и бритый лобок.
Рука Ирины уже давно была в трусах, массируя клитор. Наконец она отбросила ремень, стянула с себя трусы и легла на спину. Еще немного подрочив, она притянула за поводок Принца к своему влагалищу,
«Полижи у меня, мой мальчик. Как ты это всегда делаешь. Давай... Никто не лижет лучше, чем ты. Даже эта онанистка. Съешь мою пизду. Она вся горит. Ну давай же... « Собака ткнулась носом во влажную промежность Ирины, понюхала немного, и высунув язык принялась быстро лизать.
«Вот так... Лижи... Ох, как хорошо... Оооо даа... Еще! Вылижи меня всю... Я знаю, ты любишь мою щель. Мою большую, волосатую пизду. Оооох». Несколько раз собака поднимала голову, но Ирина, дергая за поводок, возвращала ее обратно к промежности. Принц то тыкался в обе дырки хозяйки, то принимался лизать, быстро и сильно шлепая шершавым языком по ее промежности.
«Ооо даа... Я кончаю...», прохрипела Ирина и оттолкнула Принца от себя. Левой рукой она терла клитор, а три пальца правой руки засунула себе во влагалище и стала быстро ими себя трахать.
«Оооооо, дааааааа... Кончаю... Ммммммммм...». Ирина свела вместе ноги, зажав между ними руку. Рот ее был открыт. Из горла доносился уже только стон, срывающийся на хрип. Таз дергался вверх-вниз. Принц стоял рядом и лизал хозяйке лицо. Наконец Ирина расслабилась, прикрыла глаза и затихла. Принц встал между ее широко разведенных ног и, ткнувшись носом во влагалище, принялся жадно лизать. Ирина открыла глаза и улыбнулась,
«Хороший мальчик. Хороший. Иди ко мне. Я тебя поблагодарю». С этими словами она встала рядом с собакой на колени и обхватила рукой его член. Немного подрочив, она погладила Принца по спине и встала,
«Подожди чуть-чуть, мой хороший. Сейчас я кое-что сделаю и мы с тобой продолжим». С этими словами она подошла к шкафу, выдвинула ящик, и достала оттуда пару носков. Одев их Принцу на передние лапы, она обвязала их шнурками, чтобы не свалились. Затем подошла к столу и взяла с него искусственный член, около десяти сантиметров длиной, и связку прищепок. Присев сзади дочери, она сильно шлепнула ее ладонью по заднице.
«Ну как? Тебе хорошо, маленькая моя? Как твоя пизденка?» Она сильно потерла влагалище дочери. Маша застонала. Каждое прикосновение к выпоротой промежности доставляло ей боль.
«Больно?»
«Да, мам».
«Это хорошо. Видела бы ты сейчас свою пизду. Такая красная, распухшая. Но это не страшно. Скоро пройдет. А сейчас займемся всем остальным. Сначала — твоя жопа». Сказав это, Ирина плюнула на Машин анус и тут же воткнула в него толстый резиновый член. Девочка вскрикнула от неожиданности. Анус ее резко сжался, выталкивая член наружу, но Ирина резким движением втолкнула его обратно на всю длину, так что он полностью скрылся в Машиной прямой кишке. Анус за ним резко сжался в маленькую дырочку. Маша заерзала тазом. Видно было, что член доставляет ей неудобство, но вытолкнуть его из себя у нее не получалось. Понаблюдав некоторое время за безуспешными попытками дочери вытолкнуть член, Ирина удовлетворенно улыбнулась и сказала,
«Ничего, скоро привыкнешь... А сейчас будет еще интересней...». Она сняла со связки одну прищепку и одела ее Маше на половую губу. Маша резко вздохнула. Тогда Ирина потянула прищепку на себя, оттягивая дочери губу. Прищепка держалась крепко и не отпускала. Маша простонала,
«Мам, пожалуйста, не надо... Мне больно...»
«Тебе и должно быть больно, шлюха. Чтобы ты надолго запомнила этот урок». Сказав это, Ирина одела еще четыре прищепки на ту же губу, а потом еще пять на вторую. Зайдя к дочери спереди, она сняла со связки еще две прищепки и одела их ей на соски. Потянула их вниз, оттягивая соски. Прищепки держались крепко, расплющивая и впиваясь в нежную, розовую кожу. Маша стонала, низко опустив голову.
«Держи голову прямо», сказала ей Ирина, и встала перед ней на четвереньки, прижавшись к лицу своей промежностью,
«Лижи. И получше. Старайся, как можешь. Даже собака лижет лучше, чем ты», сказала она дочери, подтягивая к себе за поводок Принца. Поставив дога перед собой, она обхватила рукой его член и немного подрочила. Потом оттянула с него кожу, покрытую шерстью и двумя пальцами стала удерживать ее у основания. Покачав член Принца в разные стороны, она подлезла головой ему под живот и взяла в рот его толстый, фиолетовый член. Облизав его по всей длине, она вытащила его изо рта и опять покачала перед собой.
«Собачка моя, любимая. Утебя такой замечательный член. Я его обожаю. Такой большой, красивый. Ты сделал мне приятное, теперь моя очередь. Сейчас ты кончишь так, как не кончал ни с одной сукой. Собаки ведь не умеют сосать так, как я», сказала она, поглаживая свободной рукой его яйца. Открыв рот, она принялась жадно сосать член Принца, издавая громкие чавкающие звуки. Собака виляла хвостом и тихо поскуливала. Несколько раз Принц дергался в сторону и его член, с громким хлюпающим звуком, выскакивал изо рта Ирины, но она ловко подтягивала его обратно к себе и снова начинала сосать. Все это время Маша исправно лизала влагалище матери, и не видела, что происходит у них с Принцем. До нее доносились только звуки, но и этих звуков для нее было достаточно, чтобы возбудиться. Она вспоминала кассету, которую смотрела вчера, и представляла в различных сценах себя, мать и этого огромного дога. Ее бритое влагалище было мокрым от липких выделений. Она чувствовала, как подрагивает ее клитор. Прищепки на половых губах и сосках уже не причиняли такой боли, как сначала, но при малейшем движении они мотались в разные стороны, напоминая о себе небольшими всплесками тупой боли. Все Машино лицо было липким от выделений Ирины. Мать ерзала промежностью по ее лицу, сильно терлась об нос, подставляя Машиному языку то клитор, то вход во влагалище, то анус.
Наконец Принц громко пролаял и Ирина, зная привычки своей собаки, вытащила его член изо рта. Принц кончал. Из его толстого члена тоненькими струйками выстреливала мутная сперма. Ирина подставила ладонь, и вскоре на ней образовалась небольшая мутноватая, липкая лужица. Принц повернул голову, просунул ее себе под живот и стал облизывать свой член. Ирина убрала руку, которой удерживала кожу у основания, и член тут же закрылся. Собака отошла в угол и легла, положив голову на передние лапы. Ирина развернулась к дочери и поднесла к ее рту ладонь со спермой,
«Выпей, шлюха. Быстрее, не заставляй меня ждать».
Маша вытянула губы трубочкой и всосала с ладони матери в рот всю сперму.
«Вот так. А теперь оближи...», сказала Ирина.
Маша высунула язык и облизала ее ладонь.
«Хорошо. Посмотрим, как там наши прищепочки...», сказала Ирина, заходя к дочери сзади: «Ну как? Болит? Только честно отвечай».
«Чуть-чуть».
«Это плохо. Но ничего, сейчас мы это исправим», и Ирина подошла к стене и сняла с крюка плетку,
«Посмотрим, как это понравится твоей пизде».
«Мам, пожалуйста, не надо. Я не хочу больше», захныкала Маша.
«А кого волнует, что ты хочешь?!», усмехнулась Ирина: «Я этого хочу, это главное. Тем более, ты провинилась. Так что терпи теперь. Раньше надо было думать».
Она перешагнула через спину дочери и сжала с обеих сторон ногами ее бока.
«А теперь скажи мне, за что я тебя наказываю».
«За то, что я дрочила вместо того, чтобы делать уроки».
«Правильно», медленно сказала Ирина, водя кончиками плетки по Машиной спине, «И когда ты теперь будешь дрочить?»
«Только когда ты мне разрешишь, мамочка», тихо сказала Маша.
«Если ты думаешь, что разжалобишь меня своими «мамочками», то ты сильно ошибаешься. Я не изменю своего решения. А теперь приготовься понести заслуженное наказание». С этими словами Ирина сильно размахнулась и хлестнула плеткой по промежности дочери, сорвав одним ударом сразу две прищепки с одной из половых губ. Маша взвизгнула. Из глаз ее полились слезы. Она пыталась сжать ноги, но ей не давала этого сделать палка, к концам которой были пристегнуты ее лодыжки. От напряжения из ее ануса показался искусственный член, который она до этого безуспешно пыталась вытолкнуть из себя. Еще через несколько ударов склизкий член выпал на пол, но анус все еще оставался расширенным и из него маленькими капельками вытекала коричневатая слизь.
«Мамочка, пожалуйста, не надо. Я больше не буду. Я буду послушной. Всегда и во всем буду тебя слушаться. Пожалуйста, не надо больше», сквозь слезы быстро залепетала девочка.
«Закрой рот, шлюха. Или я тебе сейчас кляп засуну», зло сказала Ирина, продолжая стегать дочь.
После семи сильных ударов все прищепки с половых губ были сорваны. Ирина добавила еще три удара и отбросила плетку в сторону. Подняв с пола член, выпавший из Машиной задницы, Ирина вставила его себе во влагалище и начала быстро дрочить. Зайдя к дочери спереди, она уперлась свободной рукой в пол, приподняла на согнутых ногах таз так, что ее щель оказалась прямо перед лицом девочки, отбросила в сторону член и стала тереть клитор. Через несколько секунд она кончила, издав громкий, протяжный стон, и из ее щели на Машино лицо брызнули обильные, липкие выделения. Ирина упала без сил на спину и еще некоторое время гладила свою щель. Маша, сквозь слезы наблюдала за матерью. Наконец Ирина встала,
«Ну что, онанистка? Хочешь подрочить, а?»
«Нет, мамочка».
«Болит пизда?»
«Да, мамочка».
«Это хорошо. А анус?»
«Нет, мамочка», ответила Маша и поняла свою ошибку, но было уже поздно.
«Ах не болит! Ну что ж, это легко исправить». Ирина подошла к столу, взяла с него толстый вибратор с резиновыми шипами и с силой вогнала его дочери в задницу. Маша застонала,
«Мамочка, ну не надо. Я больше не могу».
«Дрочить ты целыми днями можешь, а потерпеть чуть-чуть не можешь. Какая ты нежная». С этими словами Ирина несколько раз резко двинула вибратором туда-обратно. Маша захныкала,
«Аааай, мам. Не могу».
«Терпи, шлюха». Ирина присела, протянула руки под дочь и резко сорвала прищепки с сосков. Маша взвизгнула.
«Молчать», прикрикнула на нее мать, и сильно шлепнула по правой ягодице. Маша послушно замолчала. Ирина встала, взяла с полки «Polaroid» и сфотографировала дочь с разных сторон. Положив отснятые фотографии на стол проявляться, она присела перед Машиным лицом.
«Открой рот», сказала она.
Маша выполнила приказ. Ирина немного привстала и прижалась щелью к Машиному рту.
«А сейчас будешь глотать, и чтобы ни одной капли не пропало, поняла?!» Ирина дотянулась до плетки, взяла ее в правую руку и стала стегать дочь по спине. При каждом ударе Маша приглушенно вскрикивала.
«Готовься. Сейчас...», сказала Ирина. Маша почувствовала, как мать напряглась, потом расслабилась, и ей в рот ударила сильная струя теплой, соленой мочи. Девочка пыталась глотать все, но не успевала. Моча лилась слишком сильной струей и быстро заполняла рот. Скоро она стала вытекать из уголков рта, стекать по подбородку и капать на пол. Через полминуты напор мочи иссяк. Маша почувствовала, как на язык упали последние капли и проглотила их. Ирина потерлась мокрой промежностью о лицо дочери, встала и увидела на полу лужицу, вытекшую из Машиного рта.
«Ах ты дрянь! Я же сказала, ни одной капли не должно пропасть. А ну, наклоняйся и выпей все, что осталось». Она сильно нажала на голову девочки, придавливая ее к полу. Маша вытянула губы и стала всасывать в рот мочу, а Ирина медленно водила за волосы ее голову над всей лужей. Когда на полу осталось только влажное пятно, Ирина приказала дочери вылизать эту часть пола. Маша высунула язык и тщательно вылизала каждый сантиметр. Когда она закончила, мать отстегнула ее руки и ноги от палок, и она уселась на пол, растирая затекшие запястья и лодыжки. Ирина приказала ей встать на четвереньки и резко выдернула из ее ануса вибратор. Маша тихонько ойкнула и потерла ладонью между ягодиц.
«Посиди пока здесь, я скоро прийду», сказала Ирина и вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Маша посмотрела вниз, на свое влагалище. Зрелище было удручающее. Вся щель после порки побагровела и распухла. На губах краснели ссадины от содранных прищепок. Вся промежность ныла и при каждом прикосновении отзывалась болью. Маша взяла со стола матери какой-то гинекологический инструмент и приложила его между ног. От холодной медицинской стали стало немного легче. Но вскоре инструмент нагрелся. Она положила его обратно и стала ждать возвращения матери...